– Здесь все не так. – Глядя в окошко, Ева вспоминала грязные трущобы, полуразвалившиеся дома, груды битого стекла.
Рорк въехал в парковочный гараж, нашел свободный отсек и выключил мотор.
– Пожалуй, нам лучше немного пройтись.
Ева чувствовала слабость в ногах, но все-таки вышла из машины.
– Тогда я тоже шла пешком – не знаю, сколько времени. Было жарко, как сейчас.
– Сейчас ты пойдешь со мной.
Он взял ее за руку, и они вышли из гаража на тротуар.
– Здесь повсюду была страшная грязь. Уже темнело. Люди кричали. Гремела музыка… – Ева огляделась вокруг, стараясь увидеть прошлое. – А вот это здание я помню – может быть, здесь был стрип-клуб, но оттуда доносилась музыка, Как только кто-нибудь открывал дверь. Я заглянула внутрь, потому что там пахло едой. – При этом воспоминании ее желудок стиснула судорога голода. – Но я почувствовала и другие запахи – секса и алкоголя. От него тоже так пахло! Поэтому я побежала со всех ног. Кто-то кричал мне вслед: «Эй, девочка!» Он тоже называл меня так… Я побежала через дорогу. Люди кричали, машины сигналили… Кажется, я упала, но поднялась снова.
Рорк держал ее за руку, когда они переходили улицу.
– Я не могла бежать быстро из-за боли в руке, головокружения и тошноты. – Еву тошнило и сейчас, маслянистые волны поднимались от живота к горлу. – Никто не обращал на меня внимания. А потом какие-то двое мужчин… – Она остановилась. – Здесь были двое мужчин, которые что-то не поделили и начали драться. Один упал и опрокинул меня наземь. Должно быть, я ненадолго потеряла сознание, так как, когда пришла в себя, он лежал рядом на тротуаре весь в крови и стонал. Я отползла в сторону. Вот сюда.
Ева стояла у входа в переулок, аккуратный, как проход между рядами в церкви.
– Я не могу этого сделать!
Рорку хотелось схватить ее и увести прочь. Но он помнил о своем обещании.
– Можешь.
– Я не могу войти туда.
– Я пойду с тобой. – Он поднес к губам ее ледяную руку. – Я не оставлю тебя.
– Стало темно, и я замерзла. – Ева заставила себя шагнуть в переулок. – У меня все болело, и мне хотелось спать. Я бы легла на землю, если бы не ужасный запах мусора. Наверное, аппарат для переработки был сломан, и мусор валялся по всему переулку. Послышались шаги, и мне пришлось спрятаться. Если бы он нашел меня, то отвел бы назад в комнату и снова начал бы надо мной издеваться. Но это оказались какие-то незнакомые парни. Они помочились на стену и ушли. – Ева покачнулась, словно перестала ощущать поддерживающую ее руку Рорка. – Я устала и хочу есть. Нужно встать и найти другое убежище, где не так плохо пахнет и не так темно. Я боюсь темноты…
– Ева! – Рорка встревожило, что она вдруг заговорила так, словно все это происходит сейчас, что ее голос дрожит, как от боли. – Ты уже не ребенок, ты не одна, и у тебя ничего не болит. – Он крепко сжал ее плечи. – Ты можешь вспоминать о прошлом, не возвращаясь туда!
– Хорошо. – Но Еву все еще тошнило от страха. Она смотрела в лицо Рорка, в его ясные голубые глаза, пока не почувствовала, что успокаивается. – Я боялась находиться в темноте, но боялась и выйти из нее. Я не могла встать из-за боли. Больше я не помню ничего до тех пор, пока не стало светло. – Ева указала дрожащей рукой на тротуар. – Я была вот здесь, когда очнулась. Надо мной стояли люди в синей полицейской форме… «Если ты будешь разговаривать с копами, они посадят тебя в яму со змеями и жуками, которые тебя съедят…» Рорк!
– Я здесь. Держись за меня.
Ева повернулась к нему:
– Я не могла отойти от них, не могла даже пошевелиться. Я не помнила, кто я и где нахожусь. Они задавали вопросы, но я не знала, что ответить. Потом они забрали меня в больницу. Там был другой запах, но тоже жуткий. И все-таки они не посадили меня в яму со змеями. Хотя я не смогла объяснить им, кто я, они не стали меня обижать.
– Конечно, нет. – Рорк гладил волосы Евы, думая о том, как ей хватило мужества самой надеть полицейский значок. – Они хотели тебе помочь.
Ева опустила голову ему на плечо.
– Я бы не ответила им, даже если бы могла. Они отвели бы меня назад в ту комнату, и это было бы хуже любой ямы. Я сделала там что-то ужасное и, хотя не могла вспомнить, что именно, знала, что мне нельзя туда возвращаться… Я здесь задыхаюсь, Рорк!
Он обнял ее за талию и вывел из переулка. Ева жадно втягивала в себя воздух.
– Тебе лучше?
Она кивнула:
– Да. Через минуту все будет о'кей. Прости…
– Не извиняйся! – Рорк с трудом сдерживал клокотавшую в нем ярость. – Просто постарайся успокоиться.
– Та комната была в отеле, – продолжала Ева. – Он находился в середине улицы, на окнах первого этажа были решетки. А напротив располагался секс-клуб с красным фонарем. – Она справилась с очередным приступом тошноты. – Он всегда выбирал номер повыше, чтобы я не могла вылезти в окно. Комната находилась на девятом этаже – я посчитала окна в доме напротив. На фасаде была светящаяся вывеска – очевидно, на иностранном языке, так как я не понимала, что это означает. С-А… C-A-S-A… Casa. Casa Diablo. – Ева коротко усмехнулась. Его лицо было бледным, но спокойным. – Это означает «Дом дьявола», верно? Подходящее название! Ты сможешь его отыскать?
– Смогу, если ты этого хочешь.
– Тогда сделай это сейчас же. Пока я окончательно не раскисла.
– Ты хочешь сделать слишком много за один день.
– Я хочу с этим покончить.
Они вернулись в гараж и сели в машину. Рорк хотел увезти Еву подальше от переулка и дать ей время собраться с силами. Пока она сидела, откинувшись назад и закрыв глаза, он достал свой мини-компьютер и начал поиски.
Год назад Рорк нашел наконец силы побывать в переулке, где кто-то перерезал горло его отцу. Он помнил боль, ярость и облегчение, которые испытывал, стоя там и понимая, что все кончено.
– Отель находится на прежнем месте, хотя изменил название. – Рорк увидел, как Ева вздрогнула. – Теперь он называется «Приют для путешественников» и оценивается как трехзвездочный. Отсюда до него три мили.
Когда Ева открыла глаза и встревоженно посмотрела на него, он покачал головой:
– Я с тобой, но для меня сущее наказание думать, что ты когда-то прошла весь этот путь маленькая, голодная и страдающая от боли.
– Вот почему ты пошел один туда, где жил в Дублине? Потому что не хотел делить со мной это наказание?
Рорк спрятал в карман мини-компьютер.
– Дай мне хотя бы шанс уложить тебя в постель и укрыть одеялом, когда все это кончится!
– Ты слишком разбушевался. – Ева провела тыльной стороной ладони по лицу, не зная, почему оно влажное – от пота или от слез. – Когда ты волнуешься, понять твой ирландский язык становится невозможно.