Императоры глубин: Акулы. Самые загадочные, недооцененные и незаменимые стражи океана - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Маккивер cтр.№ 49

Без рыб-попугаев, выполняющих функции уборщиков, разрастаются водоросли и увеличивается число болезнетворных микроорганизмов, что усугубляет проблему. Одни только микроорганизмы способны убить коралловый риф [5]. Иными словами, чем больше водорослей, тем больше микробов и тем больше мертвых кораллов. Когда коралл умирает, водоросли продолжают свободно распространяться, колонизируя все новые и новые пространства; формируется отрицательная обратная связь. Более того, водоросли и связанные с ними микробы поглощают весь органический углерод, лишая риф самого важного для него химического элемента.

Исследования показали, что экосистемы коралловых рифов с большим количеством сверххищников обычно отличаются большим биоразнообразием и большей плотностью заселения отдельными видами. Не давая какому-либо одному виду монополизировать ограниченные ресурсы, хищники увеличивают биоразнообразие экосистемы. Здоровая экосистема кораллового рифа требует наличия значительного числа акул, что сказывается, в свою очередь, на числе травоядных животных и хищников, которые на них охотятся. Здоровая популяция акул помогает восстановить коралловые рифы, будущее которых в мире находится под угрозой [6].

Есть и экономические преимущества здоровой рифовой системы. На Гавайях коралловые рифы приносят значительную прибыль благодаря туризму и коммерческому лову. Кроме того, разумеется, повышается биоразнообразие морской экосистемы. Ежегодный доход, который приносят рифы гавайской экономике, составляет, согласно одному из исследований, 385 миллионов долларов [7]. Более того, авторы исследования оценили вклад рифов в экономику штата за последние 50 лет в 10 миллиардов долларов – и это поразительно.

Если Большой Барьерный риф, чья стоимость оценивается экспертами из Deloitte Access Economics в 56 миллиардов австралийских долларов, станет водорослевым, он, скорее всего, через какое-то время полностью погибнет. Эта утрата будет невосполнимой как с экологической, так и с экономической точки зрения. «Без акул просядет само основание всей экосистемы коралловых рифов, – сказал Скомал. – Этот простой пример показывает, что устранение сверххищников вызывает проблемы во всей экосистеме и может ее попросту убить».

Когда же акулы присутствуют в экосистеме в достаточном количестве, управляющий жизнью рифа и водорослей принцип эмергентности позволяет морской системе функционировать нормально. Отсутствие акул сразу же вызывает трофический каскад, в ходе которого происходят изменения во всех звеньях пищевой цепочки сверху вниз. Учитывая множество белых пятен в наших познаниях об океанах, эти изменения могут привести к самым катастрофическим последствиям. Мы можем так увлечься уничтожением акул, что, не зная, к чему приведет их отсутствие, обнаружим необратимые изменения в пищевой цепочке, когда уже будет слишком поздно.

Вероятно, нам следует переосмыслить наши представления о сверххищниках и их роли в экосистеме. Устаревшее представление о том, что все хищники – убийцы, без которых лучше обойтись, уже давно опровергнуто. Сверххищники не просто убивают; они дают жизнь тем экосистемам, в которых безраздельно царят. Жизнь всех существ в эмергентной системе управляется тонкими взаимосвязями. И экосистеме очень нужны акулы. Возникает неизбежный вопрос: не нужны ли акулы и нам, людям, для нашего собственного выживания?

Как устранение акул имеет катастрофические последствия для рифовых систем, так и на суше уничтожение сверххищников, таких как волки, приводит к схожим результатам. Вероятно, самый показательный пример важности сверххищников – история, случившаяся в начале XX века в Йеллоустонском национальном парке, где были убиты все волки. К сожалению, руководители парка не отличались способностью просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед, подобно шахматистам. Они не могли представить себе, к какой катастрофе приведут их представления о волках как о врагах, которых надо безжалостно искоренять.

Программа уничтожения была масштабной и суровой. Волков ловили в капканы, отстреливали и травили. К 1926 году в Йеллоустоне не осталось ни единого волка. Хотя на оленей в парке охотились также медведи и пумы, отсутствие волков привело к резкому скачку популяции американских благородных оленей, или вапити. Без волков олени чрезвычайно размножились и стали поедать молодые побеги, кустарники и деревья в парке.

Отношение к экосистемам в дикой природе начало постепенно меняться, и люди стали задаваться вопросом, насколько здорова экосистема без естественных хищников. Биологи парка начали прощупывать идею интродукции в Йеллоустон канадских волков, и 12 января 1995 года туда прибыли первые восемь волков из национального парка Джаспер в канадской провинции Альберта. Результаты были почти мгновенными. Ученые сообщали о трофическом каскаде, случившемся в Йеллоустоне с возвращением волков. Изменения оказались масштабными, и ученые все еще их анализируют.

Под контроль была взята популяция лосей. За этим последовало быстрое восстановление растений – прежде всего ягодных кустарников, а также популяций таких животных, как бобр и рысь. Пыльная, безлесная почва сменилась густыми рощами ясеней, ив и тополей. Вернулись певчие и перелетные птицы, и небо наполнилось их песнями. Различные виды животных, стоявшие на грани вымирания, вернулись к жизни. Некоторые эффекты были косвенными: когда волки, наевшись, оставляли тела своих жертв, скелеты объедали падальщики – койоты, белоголовые орланы, беркуты, гризли, барибалы, вороны, сороки и лисы; такая пища необходима для их выживания в зимнюю пору [8]. Пумы и гризли почти ничего не оставляют от жертвы.

Удивительное и сравнительно новое научное открытие состоит в том, что сверххищникам даже необязательно убивать, чтобы оказывать влияние на экосистему. Одна из их функций состоит в изменении поведения животных, что, в свою очередь, может оказывать серьезное влияние на формирование окружающей среды. Изменение в поведении обусловлено одной из важнейших эмоций в мире животных – страхом. Без волков в Йеллоустонском заповеднике оленям необязательно было много передвигаться зимой: они могли съедать сколько угодно молодых ив и других видов растений, оставаясь на месте. После того как олени объедали всю растительность, бобрам ничего не оставалось на зиму, отчего популяция этих зверей уменьшалась.

Если же сверххищники близко, животным на нижних звеньях пищевой цепи приходится быть осторожными. Им постоянно угрожает смерть. После реинтродукции волков в 1995 году оленям пришлось опасаться; они уже не могли так спокойно пастись и поедать все растения под корень. Давление со стороны волков-хищников привело к изменению в поведении оленей, заставило их постоянно перемещаться. От этого восстановились ивы, а затем и популяция бобров. Для этого волкам даже не нужно было убивать оленей: процветанию бобров способствовало изменение поведения оленей. Влияние волков имело каскадный эффект – вплоть до вод и рек национального парка [9]. К удивлению ученых, реки стали меньше изгибаться в своем течении, что снизило уровень эрозии почв. От этого по берегам рек стало выживать больше деревьев, они пустили более мощные корни. Олени стали избегать освещенных долин, где могли легко попасть в зубы волкам, что пошло на пользу растительности. В свою очередь, увеличение числа растений еще больше воспрепятствовало эрозии. Поскольку берега были теперь укреплены, реки спрямили свое течение.