Грешники - читать онлайн книгу. Автор: Айя Субботина cтр.№ 20

— Дима, — называется он, тоже растягивая губы в улыбку от уха до уха.

— Вот и познакомились.

— Ага.

Неловкость все равно висит между нами, как туча, из которой в любой момент может пойти или дождь, или снег, или град разноцветных шоколадных драже. Это, наверное, тоже нормально: без умолку болтать по телефону, а при встрече бояться открыть рот, чтобы не выглядеть глупым, смешным или недалеким.

Реальность всегда вносит свои коррективы.

— У тебя не будет неприятностей на работе? — нарушаю тишину первой. — Ты же что-то активно внедряешь, занят и все в таком духе…

— Не обижайся. — У Призрака… то есть уже у Димы, немного виноватый вид. — Я правда сейчас в запарке по всем фронтам. Не ты одна у нас трудоголик и карьерист. Есть еще…

— … женщины в русских селеньях? — не могу не уколоть.

— Ладно, заслужил. — Он снова «сдается» — и я снова оттаиваю.

— Извини, я просто… ну… в общем, не привыкла к отказам, наверное. И ты так настаивал на встрече, что в тот момент твое «нет, я занят» прозвучало очень похоже на: «Нет, мне это уже не интересно».

— Маша, ты слишком глубоко копаешь. Иногда слова значат только то, что значат, и нет никакого второго дна, подтекста и злого умысла. Если что-то будет не так — я скажу прямо, хорошо? В моем возрасте прыгать перед женщинами на задних лапках уже не очень полезно для здоровья.

Его разговоры о возрасте всегда автоматически закатывают мои глаза под лоб. Это происходит неосознанно, и прямо сейчас, глядя на мое выражение лица, Дима тоже хохочет.

— Ну если ты у нас такой старичок, может, я сяду тебе на коленки, расскажу стишок, и ты подаришь мне петушка на палочке?

— Прости, девочка, — он опускает голос до стариковского баса, — Новый год уже прошел. Приходи в следующий раз. — И уже нормальным голосом добавляет: — Но я оплачу твой заказ.

— Не надо, Дмитрий, мы еще не настолько близки, чтобы я позволяла вам платить по моим счетам.

Он снова пожимает плечами, снимает куртку и подзывает официанта, чтобы заказать какой-то перекус и себе.

Несмотря ни на что, это — самое лучшее первое свидание в моей жизни.

И чтобы его не испортить, я делаю то, чего раньше никогда не делала в стенах этого кафе — беру вилку и нож, режу пиццу на маленькие дольки и кладу их в рот.

Как говорит бабушка: «Твой колхозный характер он и так узнает, но пусть сначала увидит, что ты умеешь пользоваться столовыми приборами»

В понедельник я иду повторное собеседование в «ОлМакс» — крупное предприятие по производству всяких полезных сладостей и фитнесс-батончиков из экологически чистых продуктов. В пятницу я уже встречалась с их директором по персоналу, но так и не получила никакой конкретики насчет того, хотят они меня или нет. Только когда выходила и окинула взглядом очередь из претендентов, примерно оценила свои шансы как «около 20 %». Не больше и точно не меньше — не такой уж я новичок, чтобы не занять должность помощника директора по персоналу, когда сама была им еще неделю назад. Я не заикалась, всегда знала, что ответить и — субъективно, конечно — ответила на все, даже каверзные вопросы о карьерном росте и семейных ценностях.

Так что, когда в пятницу вечером мне перезвонили из офиса «ОлМакс» и назначили на понедельник встречу с собственником, я была приятно обрадована, потому что на тот момент на остальных фронтах было вообще тухло.

Выходные Дима проторчал в офисе, откуда, чтобы я ничего такого не думала, прислал селфи, и мы договорились, что в случае моего принятия в штат встретимся в понедельник вечером. В любом случае, даже если пойдет град как в фильме «Послезавтра».

Так что в офис я приезжаю бодрая, готова вырвать должность зубами, если потребуется, и крайне в приподнятом настроении, которое только усиливается, когда становится ясно, что кроме меня в приёмной собственника других претендентов нет.

На дорогой тяжелой двери висит лаконичная табличка: «Лисов И.С.»

— Проходите, — предлагает секретарь после короткого разговора по селектору. — Игорь Сергеевич ждет.

Я поправляю юбку, бросаю взгляд в зеркало и, убедившись, что выгляжу отлично, смело захожу в кабинет.

О том, что в жизни бывают крайне странные совпадения, я знаю не понаслышке.

Например, одна моя старая приятельница вышла замуж за сына друга моего папы, которого одно время пророчили в мужья мне. А женщина, которой я однажды, не побоюсь этого слова, спасла жизнь, помогая сбежать от мужа-абьюзера, потом оказалась моей соседкой по лестничной клетке на новом месте жительства.

В общем, меня не удивить тем, что все люди — родня, а земной шарик — круглый и очень тесный.

Но даже с такими широкими взглядами на мир мне требуется пауза, чтобы переварить тот факт, что в кресле собственника «ОлМакс» сидит… Гарик.

Судя по его лицу, ему эта пауза так же кстати.

Я мнусь рядом со стулом, почему-то ожидая хоть какого-то знака, что мне можно присесть, но Гарик только странно морщит лоб и послабляет узел галстука.

— Маша.

— Гарик.

Обмениваемся «любезностями».

До чего же все это странно и неловко.

— Можно присесть? — все-таки киваю на стул — и Гарик тут же кивает.

Степенно усаживаюсь на самый край, помня, что именно так проще всего держать осанку.

В конец концов, я на собеседовании.

Интересно, он сразу меня забракует или для вида найдет какую-то формальную причину?

— Вот уж не думал… — Он прочищает горло кашлем. — А ведь не верил в судьбу.

— Ну, в нашей Северной столице не так много мест, куда может устроиться приличная девушка, — пытаюсь пошутить я, но, судя по выражению лица Гарика, шутка получилась слишком тонкой. На грани фола. — Я хотела сказать, что удивлена не меньше.

Мы снова молчим, но на этот раз Гарик нарушает молчание разговором по селектору — просит секретаршу принести два кофе.

Девушка приходит, ставит чашки и корзинку с конфетами, оценивает меня еще раз и уходит с тем самым выражением лица, которое я называю «Поганке никто не пишет». Могу поспорить, что эта красавица начиталась романов о страсти между боссом и подчиненной и мнит себя героиней такой истории.

Мысленно пожимаю плечами.

Каждый волен заниматься самообманом, как ему вздумается.

— У тебя очень хорошие рекомендации по собеседованию, — говорит Гарик, когда мы почти в унисон хрустим обертками от конфет. — Настолько хорошие, что я предпочел лично в этом удостовериться. Теперь все стало на свои места.

Я кладу шоколадный трюфель в рот, делаю глоток кофе. Он просто ужасный, хуже, чем из автомата.