Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS - читать онлайн книгу. Автор: Маура О’Коннор cтр.№ 54

Я похватала пожитки, спальный мешок, сумку-холодильник и забралась на пассажирское сиденье его пикапа. Подлокотники были забиты старыми авторучками, расческами и пачками жевательного табака. Харни сел за руль, и мы медленно поехали сквозь лабиринт проселков, исчертивших Меннген. По пути Харни начал урок естествознания и рассказывал мне о местных растениях, животных и ландшафте. На своем упрощенном английском он с энтузиазмом описывал и объяснял все, мимо чего мы проезжали, – в сущности, выполнял роль переводчика между мной и природой. Я вспомнила слова археолога Изабель Макбрайд, которая писала, что «все время поражалась разнообразию ландшафтов… [которые мы] наблюдали. Это были непостижимые ландшафты разума, населенные существами из вездесущих Сновидений, чьи действия отражались в чертах сотворенного ими пейзажа» ^[192]. Я видела разве что деревья, траву и выбеленную палящим солнцем землю, а перед глазами Харни представал подробнейший ландшафт: история, еда, лекарства, убежища, орудия, легенды… Он называл все деревья («Это кулаба, вот акация, там эвкалипт, а вон там – кровавое дерево…») и рассказывал, как их могут использовать люди и животные. Он показывал мне термитники между деревьями, высотой под полтора метра, связывая их форму с людьми и предметами. «Как будто рядом стоит маленький ребенок! Посмотри вот на тот – какой интересный!» Женщины, объяснял он мне, используют термитов как лекарство после родов, чтобы у них было молоко. «Их кладут на огонь, нагревают и растирают, и получается что-то вроде порошка, – говорил он. – Потом берут особую траву, посыпают ею, а когда пойдет пар, подставляют под него грудь. Грудь надо хорошо пропарить!» Мы поговорили о его дедушке, Плуто, который помогал строить шоссе Виктория. «Дед шел и рассказывал нам истории о разных местах, когда мы росли. Сновидения мухи, поссума, хорька, голубя…»

Когда Харни немного подрос, он начал развозить почту по фермам на вьючной лошади. «Я ходил там, где проходила тропа аборигенов, – вспоминал он. – В Кэтрин от станции Виллеру. Хорошо было пройтись! По тридцать километров четыре дня! Только пешком, никакой машины – идешь, вспоминаешь, поешь. Мы никуда не спешили, утром просыпались в любое время». Я спросила: а за рулем можешь петь? «Когда едешь на машине, пропускаешь много земли, много историй», – ответил он. Именно знание историй своей земли позволило Харни претендовать на территории, по которым мы путешествуем. Мерлан рассказала: когда в 1980-х гг. она вернулась в Кэтрин для продолжения исследований и в 1994 г. опубликовала первую, и единственную, книгу о грамматике языка вардаман, на нем регулярно говорили лишь человек тридцать, причем все в возрасте за сорок. (Сегодня, по ее оценке, их осталась горстка.) В то время Харни жил в Кэтрин, работал механиком на ферме. У него было двое сыновей от первой жены, которая умерла от нераспознанной опухоли мозга, и он к тому времени уже женился второй раз на женщине по имени Дикси. В тот период австралийские суды начали признавать права аборигенов на землю – в соответствии с Законом о земельных правах аборигенов 1976 г. Как вспоминает Харни в своей автобиографии, он говорил Дикси: «Все предъявляют права на землю. Понимаешь, я хочу получить свою страну, за рекой Флора» ^[193].

Чтобы предъявить права на территорию предков, австралийские аборигены должны были показать, что именно они – потомки тех, кто жил на этой земле, был с ней духовно связан, заботился о ней и по традиционному праву с нее кормился. Для выполнения этих условий в суде часто привлекали антропологов, и те по доброй воле собирали мифы Сновидений и историю страны, составляли карты, проводили топографическую съемку… Австралийские антропологи Бетти Миэн и Этол Чейз, которые работали над заявками на землю для целого региона Аппер Дейли, связались с Харни. Связан ли он с местностью за рекой Флора? Вот как он вспоминает об этом разговоре в книге «Рожденный под чайным деревом»:

«Да, мое Сновидение там».

«Вы знаете историю этой земли?» – спросили его.

«Да, я знаю всю историю».

«Тогда этого достаточно для предъявления прав на землю. Хотите?»

«Ладно, – сказал он. – У нас дети растут. Мы должны вернуть их в буш, показать их историю, их наследие, их Сновидение, их песню, совершить множество обрядов».

«Нужно бороться с правительством и получить свою землю, иначе они уничтожат все ваши Тропы песен и их историю на этой земле», – сказали Миэн и Чейз ^[194].

Харни показал свои места Сновидений антропологам, путешествуя вместе с ними на самолете, вертолете и машине. Он пел традиционные песни перед судьей в здании суда. Окончательного решения по иску все еще ждали, а пока что судья предоставил Харни и его семье право жить на этой земле, пусть даже владелец отказался отдавать ее, да еще и разбросал отравленную приманку, чтобы убить их собак. В это время умерла мать Харни, Луди. Ей было девяносто три. Когда суд наконец решил, что около 4,5 тысячи квадратных километров переходят под управление Корпорации аборигенов вардаман, Харни и его потомки получили права собственности на 260 квадратных километров земли. Харни назвал свои владения Меннген, по имени Сновидения матери, белого какаду.

В традиции вардаман белый какаду – это птица, которая опекает других важных птиц, например нырковых уток и клинохвостых орлов, которые, в свою очередь, должны следить за тем, чтобы люди соблюдали обычаи в преддверии священных обрядов, первые из которых совершаются в октябре, с началом сезона дождей. Все птицы – хранители закона. Они следят за тем, чтобы секреты передавались только достойным, чтобы никто не нарушил табу и не перешел определенных границ. В ночном небе белый какаду представлен звездой Фомальгаут, которая появляется на северо-востоке в конце июля, знаменуя смену времен года. Кроме того, эта звезда – часть небесной Тропы песен, которая начинается с Изначальной Собаки на севере и тянется по всему небу через такие звезды и созвездия, как Каменная Треска, Орел, Место Большого Закона, Красный Муравьиный Лекарь, Белолицый Травяной Валлаби, Закон Каракатицы, и заканчивается Летучими Мышами на юге. Созвездие Летучих Мышей, которое греки называли Плеядами, символизирует детей и подростков, которым предстоит пройти обряд посвящения. По этом звездному пути находят дорогу к традиционному месту проведения обрядов.

Харни рассказал мне, что проходил обряд посвящения в двенадцать лет. Джо Джоморнджи нанес на него рисунок из его собственной крови и обложил перьями, а потом он три ночи стоял и слушал (его завернули в накидку, и он мог только слышать, а не видеть, что происходит), как танцуют мужчины и женщины. Мужчины плясали с диджериду и колотушками. После третьей ночи, на рассвете, ему провели обряд обрезания каменным ножом. После этого он каждый год присутствовал на церемониях и выучил много песен Сновидений. «Я вырос с песней. Мы садились и точно знали, как называются наши места, куда мы идем. Мы пели и были счастливы, – вспоминал Харни в своей книге «Темные бриллианты» (Dark Sparklers). – Мы пели о том, что знаем, где остановились. Мы пели о том, что точно знаем, где находятся все эти места. Мы назвали их: пути, по которым нужно идти до самого конца песен. Да, я пою песню и иду за своим Сновидением, а когда мое Сновидение заканчивается, начинается другое. Что бы ни случилось, мы поем вместе» ^[195].