Поворачиваю голову на звук открывающейся двери. Заходят Кай и Джон.
– Эйден, ты должен отдохнуть. – говорит Джон.
– Да. – вторит ему Кай. – Поспи, брат, я посижу с ней. Как только она придет в себя, я разбужу тебя. Обещаю.
– Нет, я ее не оставлю. – я непреклонен.
Они видят это и решают не спорить.
– Маркус проснулся. – со смешком говорит Кай. – Злой, как черт. Рвался сюда.
– Я отправил к нему Кристину. С ее чудодейственным бульоном. Думаю, как только он поест, сразу же заявится сюда. – говорит Джон.
– Что он рассказал? Что там произошло?
– С его слов, они шли по кладбищу, когда он услышал тихий выстрел. Видимо стреляли с близкого расстояния. В первый раз стрелок промахнулся. Маркус заметил его, но успел только оттолкнуть Ханну, когда в шею ему прилетел дротик. Больше ничего. Внешность стрелка он не рассмотрел. Заметил только, что он был в черном, в маске или шлеме.
– Мотоциклист. – только и говорю я.
Кай открывает было рот, чтобы сказать что-то, как вдруг раздается стон, и Ханна начинает двигаться. Я подхожу к ней поближе. Она с огромным трудом открывает глаза. Ее глаза… они больше не черные. Они темно-серого цвета, прекраснее я в жизни не видел.
Она смотрит на меня, в глазах ее стоят слезы.
– Ханна? – зовет Джон. – Как ты себя чувствуешь?
Я сгребаю ее в охапку и крепко прижимаю к себе. Она жива. Она в порядке. Ханна отвечает на объятия, а потом как будто опомнившись, отстраняется, смотрит на Джона и Кая. Они искренне улыбаются.
– Все в порядке. Я все рассказал им.
На лице ее читается облегчение, но по щекам все равно текут слезы.
– Маркус? – слабым голосом говорит она. – Он… жив?
Серьезно? Сама чуть не умерла, но волнует ее здоровье Маркуса.
– Да, с ним все хорошо. – отвечает Джон.
Она с облегчением выдыхает.
– Хорошо. Мне нужно поговорить со всеми вами. Я все вспомнила.
Глава 19
Медленно, очень медленно ко мне возвращается сознание. Я слышу знакомые голоса, но разобрать, что они говорят не могу. Более того, я не могу точно сказать, кто это говорит. Просто голоса звучат знакомо.
На меня обрушивается осознание всего случившегося.
Боже, что же я натворила?! Какой дурой была, что повелась на уловки Фрэнка Роджерса. Правильно говорил Джон, Фрэнк – умелый манипулятор. Промывка мозгов – его главное умение. И я попалась. Мне именно промыли мозги. Начиная с семнадцати лет, я готова была сделать для "Равенства" все, что угодно, хотя тогда еще не вступила в их ряды и не понимала их цели. Клэр, выходит, все еще с ними. А мой отец? Не верю, что он так легко мог отдать меня в лапы Фрэнка. Значит руководитель "Равенства" что-то на него имеет, иначе, мне предстоит серьезный разговор с папой.
Сквозь миллион мыслей, наполняющих мою голову, я слышу такой родной голос Эйдена, что направляю все внимание на него. Эйден. Как я объясню все это ему? Он вполне может возненавидеть меня. Ведь я, по сути, все это время была шпионом "Равенства", хотя и не помнила этого. Но утаить от них такую информацию я не могу. Я обязана все им рассказать. Надо предупредить, что в секте знают о Братстве. Пусть не очень многое, но знают.
С огромным трудом мне удается разлепить веки. Первое, что я вижу – потолок лаборатории Эйдена. Как я тут оказалась? Я поворачиваю голову и вижу ЕГО. Мгновение он смотрит мне в глаза. На его лице написано какое-то непонятное мне выражение. Что он там увидел? Вину?
– Ханна? Как ты себя чувствуешь? – слышу голос Джона.
А Эйден стремительно заключает меня в такие крепкие объятия, что мне становится трудно дышать. Но плевать на кислород. Эйден нужен мне гораздо больше, чем дыхание. Я обнимаю его в ответ. Как же я скучала. Но тут до меня доходит, что Джон здесь, и он все видит. Я с неохотой отстраняю от себя Эйдена. Смотрю на Джона. И Кай здесь. Они улыбаются мне.
– Все в порядке. Я рассказал им. – успокаивает меня Эйден. От облегчения у меня по щекам текут слезы. И тут я вспоминаю…
– Маркус? – о, боже, хоть бы с ним все было в порядке! Если он умер, я никогда себе этого не прощу. Ведь это будет целиком и полностью моя вина. – Он… жив?
– С ним все хорошо. – волна облегчения уже готова затопить меня. Но… откладывать нельзя. Я должна все им рассказать. И я больше не буду тянуть.
– Мне нужно поговорить со всеми вами. Я все вспомнила.
– Что ты вспомнила, Ханна? – спрашивает Джон. – Ты помнишь, как тебя изменили?
Эйден рядом со мной напрягается. А я говорю только:
– Пожалуйста, просто позовите всех.
Они какое-то время внимательно смотрят на меня.
– Позвать всех сюда? – нарушает тишину Кай.
– Нет, давайте переместимся в гостиную. – предлагает Джон. – Эйден, как ты думаешь, Ханне можно покинуть лабораторию?
Почему он говорит так, будто я умираю? Со мной все нормально, чувствую я себя прекрасно. Так в чем же дело?
– Я в порядке. Вполне могу дойти до гостиной.
– Ты уверена? – обеспокоенный взгляд Эйдена дает понять, что что-то не так.
– Да. На сто процентов. А что, собственно, произошло?
– Что последнее ты помнишь? – спрашивает Джон.
Я почему-то не хочу говорить им про Клэр. Надо как-то обойти этот вопрос. Поэтому я говорю:
– Я все расскажу. Давайте соберем всех?
Джон и Кай уходят, а Эйден измеряет мне давление. Он выглядит напряженным. Я провожу рукой по его волосам.
– Со мной все нормально. Правда. Тебе не о чем волноваться.
Он гладит меня по щеке и нежно целует, едва касаясь губ.
– Я думал, что больше не увижу тебя живой. – говорит шепотом.
– О чем ты говоришь? Я же здесь, с тобой. – не знаю, надолго ли.
– Пойдем, я уверен, все уже ждут. Тебе помочь?
– Справлюсь сама. У меня еще не отказали ноги, и я могу ходить.
Он молчит, но берет меня за руку. Мы выходим из лаборатории и преодолеваем короткий путь до двери гостиной. Он прав. Все уже здесь. Маркус, который выглядит слегка бледным, смотрит на меня с изумлением.
– Черт возьми! Эти глаза мне нравятся гораздо больше, чем та жуть, что была раньше.
Я непонимающе смотрю на него. Глаза? Что с моими глазами? Поворачиваю голову к Эйдену. Он не находит слов. Что вообще происходит? Подхожу к одному из столиков, у него зеркальная поверхность, смотрю на свое отражение и не верю тому, что вижу.
– Но как? – я оглядываю всех по очереди? Сыворотка памяти вернула мне мои прежние глаза? Как это возможно?