– Если Бетти – то Дэвис, – усмехнулся Рорк. – Или Джоан Кроуфорд.
– Не в имени дело. Даллас, вы сногсшибательны!
– Я жду от вас отчета не о моей внешности, сержант Пибоди, – строго сказала Ева.
– Она еще не вполне пришла в себя, – пояснил Рорк. – Пибоди, как насчет завтрака? Или кофе?
– Я уже… – И тут глаза у Пибоди загорелись. – Это малина? Bay!
– Свежая. Из теплицы. Угощайтесь.
– Когда вы завершите свою светскую беседу, я бы хотела обсудить… Ну, не знаю, например, каким образом этот мерзавец сумел подложить в мою машину бомбу.
– Все бумаги у меня. – Пибоди, не сводя глаз с малины, присела на край кровати. – О, благодарю вас, – кивнула она Рорку, подавшему ей поднос. – Когда я была маленькой, мы тоже выращивали малину. – Она положила ягодку в рот и вздохнула. – Она будит во мне воспоминания…
– Постарайтесь оставаться в настоящем, Пибоди.
– Да, мэм. Я… – В дверь громко постучали. – Наверное, это Макнаб.
Макнаб заглянул в комнату:
– Привет! О, симпатичная спаленка. Класс! Это у вас кофе пахнет? Неплохо выглядите, лейтенант. А это что за ягоды?
Он направился к кровати. Галахад проследовал за ним. Когда они оба устроились у нее в ногах, Ева тяжело вздохнула.
– Чувствуйте себя как дома, Макнаб.
– Спасибо. – Он протянул руку к малине, – Рад видеть вас в добром здравии, лейтенант.
– Если я не получу отчета немедленно, здоровье мое пошатнется. Ну? – Она ткнула пальцем в Пибоди.
– Да, мэм. Бомба была домашнего изготовления, и тот, кто ее поставил, в этом разбирается неплохо. Взрывная волна невелика, поэтому основной удар пришелся именно на вашу машину. Если бы не пробка, больше ничего бы не пострадало.
– Смертельные исходы есть?
– Нет, мэм. Поцарапано несколько автомобилей, человек двадцать задело, но серьезно – только троих.
– Она была с таймером? Как управлялась?
– Я отвечу. – Макнаб рассеянно погладил Галахада. – Будь она с таймером, вы бы, лейтенант, не лакомились сегодня утром малиной. Он подсоединил ее к зажиганию, то есть она должна была взорваться, как только вы завели машину. Но вам повезло, лейтенант. В вашей колымаге все работает чудом. Я могу предположить, что вчера она завелась не с первого раза.
– С третьего.
– Так я и думал! – заявил Макнаб, отправляя в рот ягоду. – Поэтому бомба и не взорвалась. Но потом – то ли вы резко затормозили, то ли стукнулись обо что-то…
– Выйдя из машины, я со всей силы хлопнула дверцей, – пробормотала Ева. – Эти идиоты-таксисты меня страшно разозлили.
– Вполне вероятно, что это и вызвало взрыв А с самой бомбой все было в полном порядке – он использовал первоклассные компоненты.
– Вы что, хотите сказать, что я обязана жизнью урезанному бюджету и нерадивым механикам?
– Пожалуй. – Макнаб потрепал ее по коленке. – Если бы у вас был новенький автомобиль, как у типов из отдела по борьбе с преступностью, вы бы взорвались прямо в гараже.
– В гараже… Но как он, черт подери, пробрался в гараж?
– Я отвечу. – Пибоди с трудом сдерживалась: мало того, что Макнаб говорил с непозволительной фамильярностью, он, черт подери, говорил вместо нее. – Я затребовала в участке копию диска с камер слежения. Уитни дал добро.
– Она у вас?
– Да, мэм. – Довольная Пибоди показала на свою сумку. – Здесь.
– Ну, так давайте! О, господи! – застонала Ева, потому что в дверь снова постучали. – Кажется, пора брать деньги за вход.
– Даллас! – В комнату влетела Надин – вся в слезах. – Вы в порядке? Я безумно волновалась. Никак не могла ничего про вас узнать. Соммерсет на все мои вопросы отвечал, что вы отдыхаете. Пришлось отправиться сюда.
– Как видите, со мной все в полном порядке. Вот, устраиваю прием в постели. – Она выхватила у Макнаба вазу с малиной и протянула Надин. – Присоединяйтесь.
У Надин дрожали руки.
– Это я во всем виновата! Из-за меня вас могли убить.
– Надин, послушайте…
– Это совершенно очевидно, – перебила ее Надин. – Я пустила в новостях интервью, которое из вас выбила чуть ли не насильно, а через пару часов взорвалась ваша машина. Он напал после того, как услышал ваше выступление.
– Именно этого я и добивалась. – Ева нахмурилась: сейчас ей меньше всего хотелось разбираться с истеричной журналисткой. – И ничего вы из меня не выбивали. Я сказала то, что хотела сказать. Мне надо было заставить его действовать, и я его провоцировала.
– Вы хотите сказать… – Надин попыталась собраться с мыслями. – Так вы меня использовали?!
– Я бы назвала это иначе. Мы обе использовали друг друга.
Надин отступила назад, лицо ее побледнело.
– Этого я не ожидала от вас, Даллас. Не думала, что вы способны на такое.
Ева устало потерла глаза.
– Минутку! – остановила она Надин, направившуюся к двери. – Будьте добры, оставьте нас с Надин вдвоем. Пибоди, Макнаб, идите ко мне в кабинет. Рорк, пожалуйста.
Пибоди и Макнаб послушно удалились. Рорк некоторое время молча смотрел на Еву, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Когда он вышел, Ева обернулась к Надин.
– Он этого не поймет, – пробормотала она. – Может быть, вы поймете…
– Да все я поняла, Даллас! Вам надо было продвигать расследование, поэтому вы и обратились к доверчивой журналистке, сделали ложное заявление. Использовали ее. Да кто я такая, в конце концов? Обычная идиотка, гоняющаяся за сенсациями.
– Это было не ложное заявление. Я сказала то, что хотела сказать. То, что чувствовала. Хотя, наверное, при других обстоятельствах оставила бы это при себе.
Ева убрала с колен поднос. Плевать на рекомендации врачей, эту беседу она не собирается вести лежа. Однако стоило ей встать, голова снова закружилась, и она присела на край кровати.
– Я действовала спонтанно. Это, конечно, меня не извиняет, поскольку я отлично знала, что делаю и к чему это приведет. Но, Надин, в конце концов, вы же сами пошли за мной с камерой.
– Такая, черт возьми, у меня работа!
– А у меня работа – ловить убийц. На карту поставлены жизни людей, возможно – жизнь Рорка. И я буду делать все, что в моих силах. Даже использовать друзей.
– Вы могли меня предупредить!
– Могла. Но не стала. – Голова опять начала болеть, и Ева решила, что, наверное, действие лекарств заканчивается. – Хотите, я вам скажу кое-что конфиденциальное, Надин? Я боюсь! – Она на мгновение закрыла лицо руками. – До смерти боюсь, потому что знаю: все остальные – это только начало. Он хочет добраться до сути. До Рорка…