Война грязных искусств - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кондакова cтр.№ 17

Не попал — цель продолжала двоиться.

Зато услышав выстрел, Питер отпрянул от пола, вскинул правую руку и крикнул:

— Ксипра! — В меня метнулась молния парализующего эрга. — Ксипра! Ксипра!

Я упал плашмя на живот.

Белёсый энергетический поток протрещал над головой и ударился в стену. Молнии были такой силы, что затрещала кирпичная поверхность стены, а сверху посыпалась щебёнка отколовшихся мелких кусков.

Питер снова приложил ладонь к полу. От его руки ко мне пронеслась борозда ощетинившегося камня. Толщу пола будто взрыл невидимый червь.

Не успел я подняться, как камень подо мной нагрелся и начал втягивать мой пиджак в свои оковы. Мне пришлось быстро снять его с себя — чёрт… так быстро я никогда ещё не раздевался.

Оставшись в своей грязной вытянутой майке, я поднялся на ноги, прислонился спиной к стене и одновременно поднял руку с револьвером. Теперь цель не двоилась передо мной, и Питер это заметил.

— Дёрнешься — застрелю, — сказал я ему. — Щит ты применить не успеешь. Пуля быстрее, чем жест и действие словесного ключа. Ты же не идиот, правда?

Питер замер и нахмурился, а потом вдруг повернулся к Хлое, но я тут же рявкнул:

— Только попробуй!

Хлоя, с удавкой на шее, в это время отползала в угол, к Дженни. Неуклюже перебирала босыми израненными ногами, дёргала связанными руками, всхлипывала и шептала: «Рэй… Господи… Рэй, Рэй…».

Питер повернулся ко мне и снова замер.

— И что ты предлагаешь, мистер Ринг? — спросил он.

Я оттолкнул себя от стены и, держа Питера на мушке, двинулся к нему. Тот заметно напрягся. На самом деле, ничего хорошего я бы ему не предложил. За то, что ублюдок избил Хлою, напугал Дженни и порядком достал меня самого в попытке прикончить, я бы прикончил его сам.

Видимо, это легко читалось в моих глазах даже без навыка ментального чтеца.

Питер сглотнул.

— Эй… Ринг, может, договоримся? Я бы предложил… — начал он.

Но его перебил отчаянный выкрик Хлои:

— Рэй, не подходи к нему! Там везде ловушки из ям с жидким камнем!

Я тут же отступил назад и остановился.

— Рунная тварь… — Питер опять покосился на Хлою.

И в этот самый момент я метнулся вперёд. Сделал широкий шаг, переступая ближайшие каменные плиты, чтобы избежать ловушек, и ударил Питера револьвером по лицу. Стрелять не стал намеренно — рисковал задеть Хлою или Дженни.

Удар вышел не сильным, скорее неожиданным и болезненным, но Питер был дезориентирован мгновенно.

Я повалил его на спину, и пока он не отпихнул меня, опять применив эрг, я стянул с запястья запретные путы… и вместе с ними отшатнулся в сторону. Питер всё же толкнул меня эргом. Револьвер упал на пол. Я смял в кулаке путы и встал на четвереньки, провоцируя Питера на вполне определённый удар…

В живот ногой.

Идеально.

Он двинул мне туда со всей дури, зато ногу убрать не успел — я обхватил его за щиколотку и рванул на себя. Одной рукой прижал ступню Питера к полу коленом, а второй — быстро намотал вокруг его ноги верёвку из дериллия.

Питер среагировал на мой выпад в ту же секунду и отвесил мне точный удар второй ногой в простреленное плечо. Знал козёл, куда бить — мои раны, не прикрытые пиджаком, были как на ладони…

Скрипнув зубами, я снова на него навалился.

И вот теперь уже мои удары посыпались на него один за другим, методичные и безжалостные. В нос, в нижнюю челюсть, в живот, в печень. Потом ещё раз, ещё раз, ещё раз… пока он не заскулил. Печать исполнила роль кастета и отлично отработала, дополнив атаку.

Вырываясь из моей хватки, Питер снова попытался применить эрг, хоть какой-нибудь. Выкрикивал то «тихара», то «ксипра», то «агникара», и никак не мог сообразить, почему я не реагирую, а продолжаю впечатывать его в пол и бить.

И тут, в перерывах между ударами, он вдруг заорал на весь пустырь:

— Какого хрена?! Какого, мать твою, хрена ты со мной сделал?!

Я посмотрел на его охваченное ужасом и окровавленное лицо — и не сдержал смеха. Чёрт… заржал, как дебил, но это было сильнее меня.

Надо было видеть, как Питер таращился в диком страхе. Наверняка, он подумал, что моя Печать лишила его силы и, возможно, навсегда. От паники у него задёргался глаз.

Питер побагровел и сейчас, в пиковый момент отчаяния, напомнил мне своего старшего брата Феликса — такой же туповатый и злой.

Подавив в себе смех, я мгновенно стал серьёзным. Наше противостояние достигло апогея.

— Печать тебе всё равно не достанется, — выдавил Питер, кромсая меня бешеным взглядом.

Его глаза налились кровью.

И то, что он сделал дальше… чёрт…

Я не сразу понял, что в живот мне по самую рукоять всадили нож. Тонкий клинок вошёл мягко и незаметно. И только когда Питер провернул нож в ране, меня пронзило обжигающей болью.

Внутренности будто разодрало на куски, в глазах потемнело, и пока боль полностью не завладела сознанием, я нашарил возле себя револьвер. Не глядя, взвёл курок, приставил ствол к животу Питера (дотянуться до его головы у меня не хватило сил) и выстрелил.

Опять взвёл курок и выстрелил.

Взвёл и выстрелил.

Я всадил в него три пули — все, что оставались в барабане — после чего опустил руку и еле перевалился на бок. С ножом в животе.

Питер лежал рядом и задыхался в конвульсиях, с уголков его рта стекала кровь, а глаза… он уставился в небо, будто пожирал его своими огромными глазами. Вечно тусклые, они вдруг обрели цвет и глубину…

Эхо от выстрелов ещё несколько секунд летало по стенам заброшенного здания и отдавалось у меня в ушах. Как только звуки стихли, я услышал топот бегущих ног, скрежет каменной крошки под чьими-то подошвами и вскрик, исступлённый и срывающийся:

— Питер! Рэй! НЕТ!

Гаснущее сознание выдало торопливый, но, похоже, правильный, вывод. Это был голос Терри:

— Хлоя… Хлоя… они убили друг друга!..

Я никак не мог понять, жив я или мёртв.

Бесконечное движение маятника. Между реальностью и сном, светом и темнотой, кипучим пульсом и безразличием покойника.

Ощущение, что я всё-таки жив, накатывало на меня волнами, обрушивалось морозом по коже, чтобы потом отхлынуть и оставить лишь прозрачное отсутствие.

Пустоту и неопределённость.

И всё это время я то наполнялся живительной благодатью, то снова опустошался и становился мёртвым, а потом опять обретал жизнь, делал хриплый вдох, даже несколько раз приоткрывал глаза… и умирал, опускаясь во тьму.