Воображая город. Введение в теорию концептуализации - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Вахштайн cтр.№ 133

Страница

Ну и, конечно, Деланда не может обойти стороной центральную для городской географии тему «политика/экономика». Борьба этих двух логик – законы о зонировании vs. земельная рента – также симметрично воплощаются в процессах территоризации / детерриторизации.

Следующий шаг предсказуем. Районы как ассамбляжи тоже существуют в популяциях. Взаимодействие районов и кварталов порождает новый ассамбляж – город. Материальная роль отдается его «физической форме», включающей инфраструктуру и экологию. Экспрессивные характеристики выражаются, в частности, феноменом городского силуэта (понятие, так восхитившее Грэма Хармана, что он решил его позаимствовать для своего собственного теоретического проекта). Концепт силуэта схватывает

Подпись, которая не ограничивается непосредственно воспринимаемыми силуэтами, но предполагает «целый ряд визуальных репрезентаций, обнаруживаемых на монетах, картинах и сувенирах, производимых для туристов» [там же: 126].

Что обеспечивает территоризацию городского ассамбляжа? Физическая форма, повседневные практики и юридические привилегии. Жители древнегреческих городов в случае военной угрозы могли рассредоточиться и укрыться – по одиночке или семьями – в сельской местности. Напротив, в Средневековье жители европейских городов и окрестных деревень искали спасения за укрепленными стенами (что создавало чувство защищенности, «которое даже в отсутствие явного конфликта» помогало жителям сформировать внутригородскую идентичность). Если жители греческого полиса не переставали быть «горожанами», укрывшись в своих поместьях, то каменные стены средневекового города юридически «обозначали линию, за которой утрачивались привилегии горожан» [там же: 128]. И тем не менее обе формы территоризации – полисная и средневековая – по-разному, но все же работали на стабилизацию городских идентичностей. Пример детерриторизации – эффект расползания городов (sprawl), размывание их границ вследствие субурбанизации и развития транспортного сообщения.

Этажом выше, на уровне национальных государств, Деланда опишет феномен городов, ранее названных нами сетевыми:

Но мы не пойдем за автором так далеко.

Двух различений – материальное/экспрессивное и территоризация/детерриторизация – недостаточно для ответа на один важный для городского исследователя вопрос. Чем принципиально отличаются логики стабилизации ассамбляжей разных масштабов: здания, квартала и города? Здесь нам потребуется третье предложенное Деландой различение: кодирование/декодирование.

Стена в средневековом городе – это элемент, играющий одновременно экспрессивную и материальную роль. Он работает на территоризацию всего городского ассамбляжа. Но такая «первичная стабилизация» (или, как называет ее Деланда «первая артикуляция») городской идентичности – лишь один слой. На следующем этапе она дополняется появлением нарративов, превращающих стену в метонимию самого города, городскими легендами и мифами, визуальными репрезентациями и символикой. Возможно, даже идеологией «города-крепости» или «города-убежища», которая начинает жить своей жизнью, диктуя логику принятия политических решений. (Здесь уместно вспомнить древнюю иудейскую практику городов-убежищ и современные дебаты о «sanctuary cities» в США [Kerr 2019].) Деланда пишет:

Кодирование производится благодаря двум типам экспрессивных медиумов: словам и генам. Ранее мы говорили о том, что парк Горького до победного шествия метафоры «город как сцена» и после него – суть два разных парка. Деланда позволяет прояснить эту разницу.

Кодирование придает ассамбляжу «рекуррентный» характер – теперь ассамбляжи могут реплицироваться и порождать целые популяции себе подобных. Ему противостоит процесс декодирования – накапливания случайных мутаций, образцов странного поведения, непредзаданной вариативности и выбивающихся из идеологической программы «ересей». Третья ось, которую Деланда предлагает в дополнение к двум основным, дает нам ресурсы для переосмысления приведенных выше кейсов: идеологии хипстерского урбанизма и архитектурной истории американской полиции. А заодно – новые инструменты концептуализации больших данных и их роли в стабилизации городского ассамбляжа. Однако куда более важным кажется иной сюжет, лежащий в стороне от трех основных магистралей Сьюдад Деланда.

Одни и те же компоненты ассамбляжей могут решать как экспрессивные, так и материальные задачи. Различение «кодирование/декодирование» (задача повторной артикуляции) относится к полюсу экспрессии. Что располагается на полюсе материальности? Например, в случае здания, одни компоненты обеспечивают устойчивость (территоризация), будучи его несущими конструкциями. Об этом мы уже писали выше. Другие же компоненты

…играющие материальную роль, определяют связность «регионов» здания (курсив автора. – В. В.). Если местом действия выступают станции, где ежедневно пересекаются пути огромного числа индивидов, участки, на которые эти станции подразделяются, должны быть связаны друг с другом так, чтобы была возможна циркуляция человеческих тел и множества иных материальных сущностей [Vance 1990]. В обычном жилище эта связность осуществляется за счет дверей, коридоров и лестничных пролетов, направляющих и разграничивающих людские потоки, а также за счет окон для циркуляции воздуха и света. В многоэтажных зданиях, с другой стороны, может потребоваться встроенная в них технология транспортировки. Таким образом, то же поколение, которое увидело ввод металлических каркасов, стало свидетелем трансформации старых приспособлений для вертикального перемещения в первые лифты, а также сопутствующих изменений в вертикальной связности зданий [Деланда 2018: 117].

Страница