Заслужить смерть - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Булгакова cтр.№ 54

В сумке была тетрадь. Та самая, в которой подробно расписаны формулы ошейника и все расчеты. Рядом деньги.

Боже, зачем Триен это сделал?

Я отступила от мерина, глубоко дыша, попыталась успокоить мысли и хотя бы унять дрожь. Как и желала мне тетя, я прозрела, но картина складывалась совершенно непонятная.

Триен, которого я люблю и которому определенно дорога, прогнал меня. Все приготовил для моего побега, воздействовал на эмоции, чтобы совершенно точно отвратить меня от себя и напугать, а потом ещё и напал.

Зачем?

Послышалось хлопанье крыльев, и на ветку напротив меня села призрачная сова. В такой близости от духа стало не по себе, но я твердо встретила взгляд птицы. Οна медленно обернулась через левое плечо. Словно в трансе я повторила ее движение и увидела, как по дороге мчится конь Триена. Без седока!

Ошалевшее от нахлынувшего ужаса сердце чуть не выскочило из груди, я бросилась на дорогу останавливать животное. Конь, увидев знакомого человека, встал, тяжело всхрапывая, бил землю копытом. Я взялась за узду и будто наяву услышала голос Триена: «Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Мой хозяин погиб».

О нет, только не это! Объясняя коню, что он должен отвезти меня к хозяину, забралась в седло и тут же позорно шлепнулась на землю! Из-за треклятого ошейника сменилась ипостась!

Ждать обратного превращения бессмысленно. Триену нужна помощь и срочно! Я побежала к мосту, принюхиваясь к запахам, которые с той стороны нес ветер. Чем ближе я была к валунам, тем ясней ощущался запах крови.

Боже! Убереги Триена, умоляю!

Я мчалась, не чуя ног, прислушивалась к тому, что было впереди. Валуны, так насторожившие меня пару часов назад, были все ближе. Светлые камни на ярком солнце казались белыми. Справа среди камней поблескивал металл. Там же стонал какой-то мужчина, хвала Ему, не Триен. На той же стороне, между валунами и деревьями, ждали лошади.

— Еще раз. Где тварь? — донесся до меня усиленный эхом голос.

Я застыла на месте, сердце обмерло, оборвалось. Этот голос я бы узнала из тысяч.

Фейольд.

— Где?

Я подкралась ближе, увидела, как маг, стоящий на колене, резко наклонился. Триен закричал от боли. Я бросилась вперед. Фейольд выпрямился, сжимая в руке окровавленный кинжал. Я подпрыгнула, вцепилась зубами ему в руку. Οн вопил, вскочил, хотел меня стряхнуть или схватить за ошейник.

Я отскакивала, цеплялась снова, пыталась укусить за ноги. Защищала раненого Триена. Он даже не мог встать. Маг ругался, пробовал меня пнуть, но теперь я не на привязи! Теперь, когда мне есть за кого бороться, со мной не так просто справиться!

Я не дам убить Триена!

— Пристрели ее! — закричал Фейольд. — Пристрели!

Я услышала щелчок арбалета, повернулась, чтобы знать, откуда пойдет болт. Мига хватило Фейольду — он поймал меня за ошейник. Металл впился в горло, дышать стало нечем. Я вырывалась, царапалась, раскроила холеную рожу мага когтями. Он выругался, тряхнул меня и, вскрикнув, выпустил. Я упала, проворно отскочила за камень, а когда выглянула на дорогу, увидела Фейольда. Триен выдернул из бедра мага кинжал. Фейольд упал на колени, беспомощно ловил ртом воздух, в груди у него торчал арбалетный болт.

Несколько коротких хриплых вздохов — кончено. Фейольд упал вперед, вгоняя болт глубже в грудь.

— Алима! — шепотом позвал Триен. — Стрелок ещё опасен.

Я кивнула и осторожно, так, чтобы меня не было видно, пробралась ко второму разбойнику. Готовилась к новой драке, но обошлось. Стрелок был ранен, болт прошил ему плечо и, судя по тому, как сильно пропиталась кровью одежда, повредил крупный сосуд. Удивительно, что разбойник ещё мог стрелять. Не удивительно, что он теперь был без сознания.

Мрачно подумав, что он вообще вряд ли придет в себя, забрала колчан с болтами. Ипостась сменилась на человеческую, я чудом удержалась на гладких камнях, но превращение было очень кстати. Я унесла и арбалет, и кинжал. На всякий случай.

Триен лежал в той же позе, опираясь на правый локоть. Выглядел ужасно, но улыбнулся мне.

— Прости, ради богов. Говори, тварь, — прошептал он.

— Ты не за ключ-фразу должен просить прощения, — подчеркнула я, отбросив оружие и подходя ближе. — А за то, что прогнал меня. Куда он тебя ранил?

— Какой из ударов ты имеешь в виду? — уточнил Триен так легко, будто не испытывал боли.

Я встала рядом с ним на колени и с нарастающим ужасом поняла, что его одежда в пяти местах пропитывалась кровью. И большое пятно расползалось на животе.

— Ему хватило сил на заклятие оцепенения. Я не мог защищаться. Прости.

— Но переборол чары, чтобы защитить меня, — просипела я, сморгнув слезы. — Ложись, я помогу. Посмотрим, что можно сделать.

Если бы я не поддержала, он упал бы на землю. Бледнел на глазах, но я верила, что все обойдется. Верила. До того момента, как расстегнула его рубашку. Печень… Эта магическая сволочь ударила Триена в печень!

— Алима, — Триен еле шевелил губами. — Помни свое обещание. Ты обещала решать за себя сама. Сдержи слово.

— Не вздумай умирать! — я вцепилась ему в плечо. — Не вздумай!

— Прости.

Время между ударами колотящегося сердца растянулось на века. Я смотрела в глаза Триена и видела, как в них меркнет свет. Боже! Нет, этого не может быть! Не может! Я не допущу!

* * *

— Поздравляю, ты справился, — раздался слева свитый из многих голос.

Триен повернулся к Смерти.

— Она в безопасности. Это самое главное. Надеюсь, Алима сможет сдержать данное мне слово.

— Это будет трудно сделать, — глядя на девушку, зажимающую обеими руками рану на животе Триена, сказал Смерть. — Придется пойти против традиций народа, против воли семьи, сопротивляться каждый день фразам «мы ведь хотим тебе только добра»…

— Но она справится? — напористо уточнил Триен.

Зеленоглазый пожал плечами:

— Надеюсь.

— Ну да, я почти забыл, с кем разговариваю, — хмыкнул шаман. На сердце было пусто, даже посмертие, к которому Триен шел столько времени, не интересовало. Значение имела только Алима, солнечный свет, подчеркнувший рыжину темных волос, слезы, текущие по щекам, решительно сжатые губы.

— Почему ты не сказал ей, что любишь ее? — с видом исследователя полюбопытствовал Смерть.

— Не думал, что это так заметно.

— Триен, — в голосе Зеленоглазого послышался укор. — Я же знаю людей с момента их сотворения. Мне заметно. Хотя в твоем случае это видно было всем. И твоим родителям, и брату. Так почему ты ей не сказал?

— А разве от понимания, что хоронит не просто доброго знакомого, а человека, который ее любил, Алиме было бы легче? Она стала бы счастливей с этим знанием? — коротко глянув на собеседника, ответил Триен. — Нет, не стала бы.