Заслужить смерть - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Булгакова cтр.№ 37

Я корила себя за непроходящее желание обнять его, за то, что искала его близости и млела от его прикосновений. Ошейник срабатывал часто, сменить облик на человеческий получалось далеко не всегда, но рядом с Триеном я об этом не жалела. Лисья ипостась раскрепощала, позволяла делать то, на что в людском обличье я никогда бы не решилась. Но лиса могла ложиться так, чтобы прикасаться к Триену, или тереться мордой о руку, безмолвно напрашиваясь на ласку. Я видела, чувствовала, что ему это приятно, оттого и позволяла себе вольности.

У человеческой ипостаси были, конечно, свои неоспоримые преимущества. Я разговаривала с Триеном обо всем. О семье, о книгах, об истории, о магии и ритуалах. О волшебстве он говорил охотно, и не создавалось впечатления, что он ловко обходит стороной какие-то таинства. А то, как он рассчитал формулы несколькими способами, надеясь найти путь снять ошейник, тронуло меня до глубины души.

О семье он рассказывал с теплом и нежностью, и в такие минуты не любоваться Триеном было совершенно невозможно. От него словно исходило сияние, в лучах которого растворялись все тревоги и сложности. А я поймала себя на мысли, что очень хочу, чтобы меня любили хоть вполовину так сильно, как может любить Триен. Хоть бы в четверть так сильно!

Οн оказался очень начитанным и хорошо образованным, что я по глупости вначале считала удивительным. Итсенский был Триену родным. Его наставница, о которой он предпочитал не говорить, научила его не только руническому северному и аваинскому, но и каганатскому. Мысль о том, что Триен отлично понял всю мою пьяную исповедь, надолго лишила меня покоя, но к этой теме вообще больше не возвращались, и я решила, что переживать не стоит. Ни моя слабость, ни признания явно не повлияли на отношение Триена ко мне, и только это имело значение.

Мы много общались и гармонично сосуществовали. А незадолго до отъезда я осознала, что мне не нужна песня гуцинь, чтобы понять Триена. Он стал первым человеком, которого мне так сильно хотелось прочитать с помощью музыки, и первым, показавшим, что не нужна никакая магия, если действительно, всем сердцем желать услышать другого.

Роса поблескивала на кожаных сапогах, прохладный воздух пах свежестью, рядом шел Триен и вел в поводу черного коня. Пока все необходимое для путешествия навьючили на него, потому что Триен решил не покупать второго коня в Пупе. Во-первых, выбор там был небольшим. Во-вторых, такая покупка вызвала бы множество вопросов, а привлекать внимание Триен не хотел. Как не хотел, чтобы в Пупе знали обо мне. Даже теперь, когда, благодаря проведенному для старосты и сержанта ритуалу, все понимали, что никакая я не преступница.

Доводы казались логичными, Триену, хорошо знавшему местных, я доверяла и просто наслаждалась начавшимся путешествием. Тем более недавно рассвело, и день обещал быть чудесным.

Γраницу шаманских земель я почувствовала. И это отозвалось потерей.

— Ты не будешь возражать, если я когда-нибудь навещу тебя? — вопрос сорвался раньше, чем я успела подумать, уместен ли он.

Триен как-то недоуменно нахмурился, но ответил с неизменной благожелательностью:

— Мне это будет только в радость.

Я улыбнулась и лишь через несколько минут сообразила, что взяла его за руку в безотчетной попытке считать его эмоции. Он не возражал, оттого тепло приятного обоим прикосновения не смущало. В который раз за последние дни вспомнился поцелуй. Пусть глупый, в чем-то смешной, но все равно нежный.

Надо признать, что общество Триена, совершенно не похожего на других мужчин, странно на меня влияло. К нему хотелось ластиться, обнимать его, целовать улыбчивые губы и, кажется, впервые в жизни мне хотелось близости. Но и это открытие не смущало. Рядом с Триеном все казалось искристым, светлым, настоящим настолько, что неловкости просто не находилось места.

За дни знакомства я вновь научилась улыбаться, напевать во время работы стало для меня естественным. Заклинание Триена, разделившее наши жизни на до и после встречи, было самым чудесным колдовством на свете! Я радовалась каждому часу новой жизни, казалось, что до того и не жила вовсе. Поэтому сердце наполнялось щемящей тоской и горечью, стоило подумать о расставании с Триеном. Я не хотела с ним прощаться и знала, что никогда не захочу. Даже если он проживет в Каганате годы, обучаясь у бабушки.

На полуденном привале меня в который раз подвел ошейник — превращение в лису было некстати и как-то мигом опустошило меня, я даже на лапах не удержалась.

— Не огорчайся, — утешил Триен и помог высвободиться из одежды. — Всего лишь нужно отдохнуть. Потом, когда в Наскосе купим тебе лошадь, будет полегче. Ты не будешь так уставать.

Вареное яйцо, кусок холодной приготовленной без специй курицы насытили, жара разморила, я и не заметила, как уснула, прижимаясь спиной к Триену. Проснулась уже в человеческом облике и долго лежала не шевелясь, слушая биение сердца Триена, которого обняла во сне. Он спал, положив руку мне на плечи, и не хотелось его будить.

Наскос, к которому подошли на второй день пути, Санхи в свое время напичкала амулетами, как и Пуп. Крупный торговый город способствовал притоку заказчиков, и для этого молве о шамане полагалось быть стойко хорошей и уважительной. Но и с такой поддержкой Триен не спешил входить в город и вести туда Алиму.

Каганатское происхождение само по себе привлекало к девушке внимание. Сопровождение шамана усиливало бы интерес к ней в разы. Ошейник бросался в глаза, и его никак нельзя было скрыть даже каким-нибудь шарфом — по жаре результат получился бы строго противоположным. Любая дополнительная одежда приковывала бы взгляды. Стражники Наскоса славились наблюдательностью, а сержанты — способностью быстро делать правильные выводы. Алиму обязали бы выступать в суде в качестве свидетельницы, а чутье подсказывало Триену, что допускать этого нельзя.

Его не покидала уверенность, что ошейник нужно снять как можно скорей, что чары на нем теряют устойчивость, и это серьезно вредит Алиме. Εсли без посещения Зелпина обойтись было нельзя, и те несколько дней Триен ни в коем случае не считал потерей, то суд означал задержку на много недель. Судебная система Аваина не отличалась поворотливостью.

Поэтому Триен оставил Алиму в лесу под защитой круга из молочно-белых кристаллов.

— Отдыхай, набирайся сил. Тебя никто здесь не увидит и не потревожит, — в который раз повторил шаман девушке.

Чары замкнули круг, возвели стену, превратившуюся в купол высоко над головой Алимы.

— Я скоро вернусь, — пообещал он. — Принесу ужин, так что ничего не готовь. Постараюсь сегодня же купить вторую лошадь.

— Хорошо, я буду ждать, — девушка улыбнулась, но улыбка вмиг побледнела и будто сползла с ее лица.

Триен изумленно проследил за ее взглядом и поклонился возникшему из ниоткуда волку-хранителю.

— Я рад, что ты здесь, — погладив его по голове, признал шаман. — Спасибо, что приглядишь за Алимой.