Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Шарый cтр.№ 13

Убийца эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги графини Софии Хотек южнославянский националист Гаврило Принцип был приговорен к 20-летнему сроку заключения и тоже отбывал наказание в Терезиенштадте — его не повесили только потому, что ко дню совершения преступления этот щуплый злобный юноша еще не достиг совершеннолетия. Один из защищавших его адвокатов и двое из вынесших ему приговор австро-венгерских судей были чехами. Приговор-то был все равно что смертным, только приводился в исполнение постепенно и мучительно. В Малой крепости Принципа содержали в крутых условиях: в его сырой камере под номером 1 (вход из второго внутреннего двора) не было ни окна, ни тепла, иногда не было даже свечи; заключенного, в оковах, томили в темноте. Попытка арестанта совершить самоубийство не удалась, но с политической точки зрения тюремные испытания только закаляли фанатизм Принципа. Судя по воспоминаниям и другим документам эпохи, которые мне удалось увидеть и прочитать, он не раскаялся, поскольку верил в святую силу террора. Вероятно, гордился тем, что его выстрел послужил поводом для начала мировой войны. Победы «южнославянского дела» — распада Австро-Венгрии и образования Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев — Принцип не дождался, весной 1918 года он умер от туберкулеза; в момент смерти несчастный весил всего 40 килограммов. В пустой, теперь чисто выбеленной и отмытой камере Принципа в голову приходят спорные мысли о том, проиграл ли этот террорист свою решительную схватку или все же выиграл, ослабил монархическую тиранию или только умножил объемы зла?

Самым мрачным периодом существования Малой крепости стала Вторая мировая война: в 1940 году пражское гестапо перепрофилировало здешнюю тюрьму в узилище для политзаключенных, куда попадали и коммунисты, и другие антифашисты, и евреи. В основном здесь содержали чехов и словаков, но и советских, и британских военнопленных тоже, без разбора — в нечеловеческих условиях, в голоде, холоде, во вшах, в грязи и полутьме. На воротах, над входом в первый внутренний двор, выведена четкими черными буквами по яркому белому фону надпись Arbeit macht frei. Этот труд никого не сделал свободным: заключенные выполняли тяжелые хозяйственные и строительные работы, кого-то гоняли в соседний городок Литомержице укреплять шахты и залы подземного завода B 5 Richard, в котором нацисты наладили производство разных узлов и деталей для военной техники.

От болезней, лишений, издевательств, пуль надзирателей в Малой крепости погибло около 2600 человек. Тех, кому удалось выжить, в мае 1945-го освободили советские солдаты; выяснилось, что многие узники больны сыпным тифом. Крепость не сразу перестала быть тюрьмой, в ее камерах — примерно в таких же кошмарных условиях и почти так же преступно жестоко — до 1948 года победители содержали фашистов и просто богемских немцев, официально это считалось лагерем для интернированных лиц. Нацистского начальника Малой крепости гауптштурмфюрера Генриха Йокеля и четверых его подручных повесили по приговору народного суда. Но тюремный след протянулся надолго: в 2000 году в Мюнхене приговорили к пожизненному сроку «красавчика Тони», 89-летнего тюремщика Антона Маллота, который, как доказало обвинение, забил до смерти не менее сотни заключенных. Маллот, получается, укрывался от правосудия больше полувека и до того, как умереть, успел провести за решеткой всего-то год с небольшим. Он испустил дух на свободе: за 10 дней до кончины Маллота по состоянию здоровья перевезли в больницу.

Теперь каждый может посмотреть, как содержали, где мучили и где расстреливали узников Малой крепости; в бывшей столовой СС разместился буфет для посетителей с горячим кофе и бутербродами, но еда здесь не лезет в горло. Коридоры и казематы тюрьмы-музея пусты, трехъярусные нары добела выскоблены, повсюду чистота и тишина, ее прерывает только жужжание экскурсоводов, и на улице молчаливое летнее солнце. Предполье у крепостных стен занято кладбищем — несколько тысяч могил, стандартные надгробные плиты со славянскими, еврейскими, немецкими фамилиями; христианский крест с терновым венцом и многометровая же звезда Давида.

Ворота внутреннего двора тюрьмы (Малая крепость), Терезин

В Терезиенштадте я вспомнил документальный фильм Сергея Лозницы «Аустерлиц», снятый в 2016 году в превращенных в музеи бывших нацистских концлагерях. Эта лента, собственно, не про концлагеря, а про современных туристов и их поведение в страшных исторических декорациях. Люди совмещают семейный отдых с познавательной экскурсией, они берут с собой детей постарше и малышей в колясках, у них все равно хорошее настроение, они праздно шатаются, делают селфи на фоне печей крематория и газовых камер, примеряют себя самих к расстрельным столбам. Ходят в коротких шортах и пляжных майках, смеются, обедают, загорают, ведут себя почти так, как вели бы, оказавшись в Диснейленде. Вряд ли все они не понимают, куда попали, никто ведь не тащил в туристический автобус силком — то ли это такая защитная реакция перед демонстрацией свидетельств человеческой боли, то ли недостаток воспитания и образования, то ли школьные учебники, патриотические мероприятия и большое кино превратили память о войне и Холокосте в своего рода аттракцион. В Малой крепости я ничего такого неприличного не наблюдал, но с первой до последней минуты пребывания в Терезине чувствовал себя неловко и скованно. Признаюсь, не вполне понимаю, как именно об этом можно по-новому рассказать. К уже написанному Ханной Арендт и Примо Леви мне, конечно, нечего добавить.

Через две речки, маленькую и большую, от бывшей тюрьмы гестапо начинается современный город Терезин, он же бывшее еврейское гетто. Огрже у стен Большой крепости перекрыта плотиной и совсем не глубока; вон на мелководье, спасаясь от жары, купаются дети и пара-тройка взрослых. В ста метрах ниже пляжа по течению установлен памятный знак, на том месте, где осенью 1944 года нацисты велели вывалить в воду — поскольку сочли, что больше его некуда девать, — посмертный пепел 22 тысяч евреев, умерших и убитых в гетто.

Вот сюда, в какие-то из этих казарменных зданий йозефовской эпохи (в Судетскую и Ганноверскую казармы для мужчин или в Дрезденскую и Гамбургскую для женщин) пригнали и жителей пражской Красовой улицы, семью Фишль. Как и других пражских евреев, их вывезли в Терезиенштадт со станции Бубны, это недалеко от столичного выставочного комплекса, на левом берегу Влтавы. Погрузили в эшелон Aaw 311, который 3 августа 1942 года дал гудок и поехал в гетто. Уже 20 августа транспортом Bb 519 Фишлей отправили в последний путь, в Остланд. Теперь станция Бубны какая-то полузаброшенная, вокруг гаражи и автомойки, а посередине трагический мемориал: поставленный почти вертикально, нацеленный в зенит пролет железнодорожного полотна. Это еврейская лестница в небо.

Тюремный корпус (Малая крепость), Терезин