Рожденная в огне [= Огненная роза ] - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 11

Хозяйка после того, как обозвала вошедшего глупцом, больше не обращала на него никакого внимания, напрочь позабыв о его присутствии. Огромное кресло, по-видимому домашней работы, на котором она сидела, было утыкано гвоздями и крючками с висящими на них инструментами. Возле кресла стояли ведра с водой, песком, горячим воском.

Временами она вставала, чтобы подойти к печи, и тогда он пробовал заговорить, но звуки, похожие на глухое рычание, вырывались в ответ из ее горла, и Роган замолкал.

Ладно, говорил он себе, подождем, черт ее возьми! Час, два, сколько нужно! Если это существо, рожденное женщиной, в состоянии терпеть такую адскую жару и все эти запахи, выдержу и я.

Сколько прошло времени, он не знал. Он чувствовал себя как в театре, на захватывающем спектакле, когда не думаешь о часах и минутах, о жаре и духоте в зале.

Но вот изделие, над каким она трудилась, находится уже на понтии, длинном железном пруте стеклодува, с помощью которого она забрасывает его в электрическую печь для отжига. Включив регуляторы времени и температуры, она, по-прежнему не глядя на гостя, прошла к небольшому холодильнику, стоящему прямо на полу. Роган, не спускавший с нее глаз, увидел, когда она нагнулась, как вытерты ее джинсы и почти расползлись на самых интересных местах.

Однако длительным это зрелище не было. Она выпрямилась, повернулась к нему, и в него полетел один из предметов, вынутых ею из холодильника. Это была банка с холодным напитком, которую он сумел все-таки поймать, прежде чем она угодила ему в нос.

– Вы еще здесь? – услышал он ее голос. Она открыла крышку, начала жадно пить. – Наверное, изжарились в своем прекрасном костюме?

Теперь, когда она не была поглощена работой, когда ее руки и голова освободились от бремени, он как бы заново увидел ее. Но и она смотрела на него изучающим взглядом.

Перед ней стоял высокий худощавый мужчина с темными волосами. Очень темными и хорошо ухоженными, а глаза были синие, как озеро Керри. Не так уж плохо смотрится, подумала она, допивая сок и постукивая пальцем по донышку банки. Приятная форма рта, что бывает нечасто, но вряд ли эти губы сплошь и рядом растягиваются в улыбку. И глаза тоже не из тех, что можно назвать смеющимися. В их синеве хладнокровие, расчетливость, уверенность.

Черты лица довольно резкие, хорошо очерченные. «Хорошие кости – хорошая кровь», – говорила ее бабушка. А у этого человека она еще, вполне возможно, и голубая.

Костюм, сразу видно, английского покроя. Галстук – выше всех похвал. В манжетах – крапинки золота. А выправка у него прямо солдатская, да еще такого солдата, грудь которого вся в медалях и орденах.

Теперь, когда работа благополучно окончена, Мегги позволила себе дружелюбно улыбнуться ему.

– Устали дожидаться?

– Нет, – ответил он коротко.

Улыбка делала ее еще менее реальной, больше похожей на какое-то сказочное существо, которому подвластны все волшебные силы. Он предпочел бы, чтобы она снова кривила губы и ворчливо обрывала его.

– Я проделал немалый путь, чтобы поговорить с вами, мисс Конкеннан, – учтиво сказал он. – Мое имя Роган Суини.

Ее улыбка постепенно сменилась чем-то, напоминающим усмешку. Значит, вот ты кто. Сам Роган Суини. Человек, желающий наложить лапу на ее работы. «Джекин» – как не слишком почтительно называют порою у них в провинции жителя Дублина. Что означает «наглец».

– Вы упорный человек, мистер Суини, – заметила она. – Отдаю вам должное. Надеюсь, поездка была приятной, по крайней мере?

– Отвратительной.

– Очень жаль.

– Но я не считаю ее напрасной. – Он открыл банку с соком, которую продолжал держать в руке, хотя предпочел бы сейчас стакан горячего чая. – У вас здесь интересная обстановка.

Он снова оглядел комнату – ревущую печь, сушильни, длинные скамейки, кучи металлического и деревянного инструмента, прутья, трубки, полки и шкафа с химическими препаратами.

– У меня сейчас неплохо идет работа, я вполне удовлетворена, – процедила она. – О чем уже сообщала вам как-то по телефону.

– Та вещь, над которой вы трудились, когда я вошел… Она мне очень нравится.

Он немного прошелся по комнате, наклонился над столом, заваленным набросками на бумаге и картоне, карандашами, углем и мелками. Взгляд его упал на эскиз того стеклянного изделия, которое сейчас сушилось в печи. Нежное, воздушное. Нет, скорее текучее, льющееся.

– Вы продаете ваши эскизы?

– Я художник по стеклу, мистер Суини. Не график и не живописец.

Он внимательно посмотрел на нее, взял в руки эскиз.

– Если вы подпишете, – твердо сказал он, – я дам за него сто фунтов.

Она недоверчиво фыркнула и точно метнула пустую банку из-под сока в мусорное ведро.

– А за ту работу, что вы сейчас окончили? – спросил он спокойно. – Сколько вы за нее возьмете?

– Какое, собственно, вам дело?

– Возможно, я купил бы и ее тоже.

Она немного задумалась, сидя на краю скамейки и болтая ногами. В самом деле, кто может назвать ей истинную цену того, что она делает? Никто. В том числе и она сама. Но стоимость в денежных знаках – дело другое. В конце концов, она тоже человек, и ей надо есть и пить.

Ее подход к назначению цены был простым и весьма гибким. И не имел ничего общего с наукой или мастерством, каковые присутствовали в ее работе. Здесь действовали три нормальных фактора: потраченное время, собственное отношение к нему и мнение о покупателе.

У Мегги уже сложилось определенное мнение о Рогане Суини. Поэтому она рискнула запросить с него подороже.

– Двести пятьдесят фунтов, – решила она. Сотню накинула за его золотые запонки.

– Хорошо, я выпишу чек.

Он улыбнулся, и Мегги поняла, что должна быть благодарна ему за то, что он раньше не использовал это свое оружие. Достаточно смертоносное, не могла она не признать, глядя, как изгибаются его губы и одновременно темнеют глаза. Обаяние давалось ему легко, без видимых усилий.

Он заговорил вновь:

– Этот экземпляр я покупаю для моей собственной коллекции – под настроение, так сказать. И как воспоминание о первой встрече. Но я готов приобрести еще один, чтобы выставить его в моей галерее. И за двойную цену.

– Удивительно, как вы еще не прогорели, мистер Суини, если так балуете клиентов.

– Вы недооцениваете себя, мисс Конкеннан, – улыбнувшись, сказал он.

Внезапно он шагнул к скамейке, где она сидела, решительно, с уверенностью победителя. Подождав, пока она подняла глаза, чтобы видеть его лицо, он добавил:

– Поймите, я необходим вам.

– Я прекрасно знаю сама, что мне делать в этой жизни, – сказала она в прежнем резком тоне.