Жестокий квест - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бакшеев cтр.№ 8

— А мы разве не над одним делом работаем? — парировал Марат, усаживаясь за стол.

Он жадно вгрызся в кусок курятины, увидел недоумение на лице Елены и сунул ей свой телефон со ссылкой на телеканал:

— Может ты мне объяснишь, о чем Луганцева болтает.

Петелина нажала просмотр.

Под вечер Мария Луганцева, чтобы оставаться в топах новостей, выдала в телеэфир аудиосказку о зарезанных мышках и убитом птенце. Запись она сопроводила рассказом о массовом убийстве рабочих на стройке элитного жилого комплекса «Венский квартал».

Репортер заявила:

«Сказка ложь, да в ней намек… Некоторые считают сказку глупой шуткой, но я уверена, что это серьезное послание обществу. Как вы отреагировали на два сегодняшних кровавых преступления? Резня на стройке — полное безразличие, убийство студента — негодование и сочувствие. А всё потому, что жертвы — люди разного сорта. Бытовой расизм засел в наших головах! Сказочник сознательно спровоцировал эту ситуацию. Он — убийца, который жутким способом продемонстрировал порок нашего общества».

Последовали две параллельные картинки. На одной — милые лица девушек в слезах и гора цветов на месте гибели студента, на другой — полиция сажает хмурых рабочих в автозак.

«Я не осуждаю Сказочника, для этого есть правоохранительные органы, — продолжила Луганцева. — Если Сказочник меня слышит, пусть снова напишет мне. Я готова стать посредником между ним и обществом. А пока наша телекомпания продолжит журналистское расследование. Подробности завтра».

— Лихо репортеры работают, — прокомментировал Марат. — Два разных убийства объединила в серию и убийцу назначила — Сказочник. Ты тоже так думаешь?

— Это мнение Луганцевой.

— Язык без костей, но заинтриговать девчонка умеет.

— И запутать, — сказала Елена и задумалась.

Расследуя убийство Миронова, она изучает его жизнь, личные связи, возможные конфликты. Но если смерть студента связана с убийством мигрантов, то необходим другой принцип расследования. Смотреть придется шире, а копать глубже. В том числе и в прошлом. Для такой работы у нее есть незаменимая помощница.

Людмила Владимировна Астаховская уже много лет возглавляла архив в Следственном комитете. Когда-то она была следователем, ее несправедливо отстранили от любимой работы, сослали в архив, но женщина сохранила интерес к профессии и, как могла, помогала Петелиной. Несмотря на возраст, за шестьдесят, Людмила Владимировна оставалась образцом элегантной женщины и добрым советчиком для Елены по многим жизненным вопросам.

Утром в кабинет Петелиной наведалась Астаховская и сразу перешла к делу:

— Привет, подруга! Ты, правда, думаешь, что убийство студента и четырех мигрантов связаны?

Накануне Елена созванивалась с Людмилой Владимировной, делилась сомнениями и просила о помощи.

— На данном этапе любые версии нельзя исключать, — призналась она. — Тем более, после странной сказки.

— «Кровавый труп птенца каждый заприметил, а мертвых мышек никто не заметил», — процитировала Астаховская и осудила неведомого автора: — Цинизм Сказочника зашкаливает.

— Так и оказалось, к сожалению.

— Тогда слушай. — Начальница архива села напротив следователя и разложила перед ней несколько листков. — По твоей просьбе я изучила старые дела, где фигурирует убийство ножами мигрантов из Средней Азии. За последние десять лет тридцать шесть эпизодов, в четырех случаях по двое зарезанных. Итого имеем сорок убийств.

— Ничего себе! — удивилась Петелина. — И ни одно не на слуху.

— Жизнь и смерть мигрантов не интересны обществу. И то и другое стараются не замечать.

— Зато сколько шума, когда мигрант нападет на москвича.

— Сама знаешь инструкции. Не озвучивать национальность преступников. Подсудимый для нас лицо без рода и племени.

Петелина, любившая писать во время раздумий, вывела на листке карандашом числа 36 и 40, пробормотала «четыре в год» и спросила:

— Среди данных эпизодов серия где-нибудь просматривается?

— Нет, — мотнула головой Астаховская. — Большинство убийств раскрыты. Чаще всего это разборки между мигрантами.

— А по нераскрытым какие версии?

— Несколько нераскрытых убийств приписывают радикальным группировкам националистов. Недавно задержали главаря по кличке Резак.

— Слышала. Резак с соратниками снимал избиение мигрантов из Средней Азии и выкладывал видео в сеть?

— Да. Начали с малого и не смогли остановиться. Наш Железный Феликс ведет его дело.

— Дорецкому поручили и вчерашнее массовое убийство на стройке. Мне оставили студента.

— А ты не согласна?

Петелина зачеркнула нарисованные цифры, вывела новые — 37 и 44 — и обвела их. Она посмотрела на часы:

— Мне пора. Меня Харченко вызвал вместе с Дорецким. Там и поговорим. Я возьму твои копии?

— А для кого же я их готовила, Лена. Если что-то еще понадобится, обращайся.

Петелина поднялась на этаж выше в кабинет полковника Харченко. Капитан юстиции Феликс Дорецкий уже находился у начальника. Железный Феликс предпочитал всегда носить форму, имел небольшую бородку и черные, зализанные назад волосы.

Полковник по-свойски качнул ладонью, указывая Петелиной место напротив Дорецкого:

— Присаживайся, Елена Павловна.

Феликс встретил коллегу самоуверенным взглядом всезнайки.

Петелина решила начать разговор с атаки на начальника:

— Юрий Григорьевич, я считаю, что в сложившейся ситуации дело о массовом убийстве рабочих на стройке должно остаться у меня.

Харченко дружелюбно попытался объяснить:

— Феликс отлично справляется с делами, где фигурируют мигранты. Это его конек.

Петелина перевела взгляд на Дорецкого:

— Тогда ты должен знать, что за десять лет в городе зафиксировано сорок убийств мигрантов из Средней Азии. Я говорю о тех случаях, где применялся нож.

— Дикий народ. Чуть что — за нож, — с легкой усмешкой кивнул Феликс. — Виновных находим и сажаем.

— Остались и нераскрытые убийства, в том числе двойные. Надо заново проверить, есть ли общие признаки у прежних случаев со вчерашним убийством на стройке.

— Елена Павловна, по нераскрытым — всё просто. Были подозреваемые, но они бежали к себе на родину. Там меняли имя, получали новый паспорт и возвращались под видом другого человека. Но на их хитрость, у меня есть своя.

— Какая?

Дорецкий вопросительно посмотрел на полковника, получил молчаливое согласие и не без гордости продолжил:

— Сама знаешь. Если есть убийца по одному эпизоду, то ему не сложно добавить второй аналогичный.