История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 104

«Adieu, cher Madatow, je n’ai qu’une chose à vous recommander, c’est de prendre garde aux Akouschis et qu’ils ne vous arrive avec de trop grandes forces. Le moindre mouvement rétrograde de votre part pourra les encourager et faire du tort à nos affaires. Tâchez de tenir la plaine où vous serez invincible, mais quittez au plutôt le pays montagneux de Tabassaran, d’où il ue vous sera pas facile de sortir en leur présence» ^[490].

Поражение, нанесенное Абдула-беку Эрсинскому, заставило союзника его аварского хана выйти из выжидательного положения. Соединившись с чеченцами и присоединив лезгин, которым он обещал освобождение от русских, как утеснителей веры мусульманской, аварский хан с толпою от пяти до шести тысяч человек подошел в селению Баутугай, лежавшему на р. Сулаке, в 16 верстах от строящейся крепости Внезапной. Сюда же пришли к нему на помощь с своим скопищем Хасан-хан Дженгутайский и Гирей, владелец Казанищ. Жители кумыкских селений готовы были поднять оружие; из Андрея многие уздени бежали в толпу мятежников; ближайшие к Андрею селения салатавцев нам изменили – словом, все вокруг отряда было в заговоре.

Желая предупредить измену многих селений, остававшихся еще до сих пор спокойными, Ермолов перед светом 29 августа выступил из крепости Внезапной, с семью ротами Кабардинского, шестью ротами 8-го егерского полков, двумя батальонами незадолго перед тем прибывшего на линию 42-го егерского полка, 13 орудиями и с 300 казаками.

Не доходя до селения Баутугай, войска встречены были неприятелем; бывшие в авангарде две роты 8-го егерского полка с двумя орудиями и 250 казаками имели горячую схватку с горцами, выдержали весьма сильный огонь и два раза оттеснили неприятеля. Усилившиеся прибытием свежих сил, лезгины бросились в кинжалы, и этот новый род нападения привел егерей в некоторое замешательство, но подоспевшие две роты Кабардинского полка ударили в штыки, и неприятель был опрокинут. Лезгины обратились в бегство настолько стремительное, что не успели, по обычаю, подобрать тел убитых. По крутизне гор нельзя было ни преследовать бегущих, ни спустить орудий для поражения их артиллерийским огнем. Лезгины и аварцы успели скрыться в ущелье между р. Сулаком и утесистыми горами и засели за приготовленными прежде окопами, в месте, хорошо защищенном самою природою.

Войска наши заняли селение Баутугай и расположились по высотам на ружейный выстрел от окопов. Сообщение неприятеля с плоскостью и окружными селениями было отрезано. Зная, что между засевшими в укреплениях разными племенами горцев не может долгое время сохраняться ни единодушие, ни согласие, Ермолов в продолжение четырех дней ограничивался одним бомбардированием. В ночь на 3 сентября аварский хан и брат его Хасан-хан первые бежали из укреплений и скрылись в горах. За ними последовали и все остальные защитники, с такою поспешностью, что бросили часть одежды и хлеб, в котором сильно нуждались. Пользуясь всеобщим ужасом, главнокомандующий двинулся в горы, сделал несколько переходов по местам столь трудным для движения, что едва мог провезти два легких орудия, истребил несколько селений, сжег хлеб, сено и, не встретив на пути ни одного человека, возвратился в крепость Внезапную ^[491].

Здесь главнокомандующий получил письмо уцмия Каракайтагского, писавшего, что Абдула-бек Эрсинский снова собирает толпы вооруженных и возмущает каракайтагцев против России. Не подозревая измены, Ермолов предписал князю Мадатову с его отрядом двинуться в Еаракайтаг и для лучшего успеха действий взять с собою старшего сына уцмия, Хан-Мамед-бека, содержавшегося в Дербенте в качестве аманата. Главнокомандующий надеялся, что в интересах последнего будет содействовать нам к скорейшему успокоению населения.

Приведя к присяге Мамед-бека и условившись с уцмием о направлении действий, князь Мадатов взял 500 человек пехоты, два орудия, 150 человек казаков, часть кюринской и табасаранской конницы и с этим отрядом вступил в Каракайтаг. Разогнав скопище у деревни Берекий и Уллу-Терекеме, князь Мадатов захватил все имущество Ибах-бека, сообщника Абдулы-бека Эрсинского, и возвратился с отрядом к р. Дарбаху, где и расположился лагерем.

Добившись возвращения сына, уцмий не считал более нужным скрывать свое поведение и в ночь на 5 сентября забрал все свое семейство и скрылся в горах, сообщив князю Мадатову, что причиною такого поступка полученное будто бы им известие, что русское правительство намерено истребить его со всем семейством.

«Я к тебе явился, – писал уцмий князю Мадатову, – только для освобождения сына – теперь возьми мои земли, жертвую ими потому, что не хочу иметь старшего над собою».

Спустя некоторое время князь Мадатов узнал, что, поселившись в Башлах, уцмий собрал до 3000 человек вооруженных и намерен совокупно с дагестанцами действовать против русских. 5 октября князь Мадатов атаковал Башлы, и разбитый уцмий укрепился в местечке Симси. Чтобы вызвать его из этой крепкой позиции, князь Мадатов двинулся к резиденции уцмия к Янги-Кенду. Адиль-хан явился на защиту этого селения, но был сбит и прогнан в горы. Селение сожжено, и дом уцмия разорен до основания ^[492].

Жители селений каракайтагских, карадаргинских и терекемейских владений, Адиль-хану принадлежавших, просили пощады, отказались повиноваться своему бывшему владельцу и присягнули на верность России. Звание и достоинство уцмия Каракайтагского было навсегда уничтожено, и Адиль-хану не было возврата. Соединившись с Сурхай-ханом Казикумухским, Адиль-хан подговорил его напасть на Чирахский пост, а акушинцев – сделать вторжение во владение шамхала Тарковского, находившегося в то время при Ермолове в Андреевском. Акушинцы были недовольны тем, что шамхал взял от них своего сына, и готовились отомстить ему за это.

Получив известие о намерениях акушинцев, Ермолов тотчас же выступил из крепости Внезапной в Тарки. В отряде его находились: два батальона Апшеронского, два батальона Тифлисского (в новом составе), два батальона Куринского, один батальон Троицкого пехотных и два батальона 42-го егерского полков, с 400 казаками. К этому отряду должен был присоединиться князь Мадатов, следовавший из Каракайтага с двумя слабыми по составу батальонами пехоты, 6-ю орудиями, 200 казаками и 400 человеками татарской конницы.

«От меня, – писал Ермолов князю Волконскому ^[493], – долгое время не будет известий, ибо сообщения мои с Кавказскою линиею не будут безопасны, а для составления безопасных конвоев надобно бы было раздроблять силы. Я пойду довольно далеко в горы и к народам многочисленнейшим в Дагестане, которые на землях своих со времени шаха и Надира не видали неприятеля. Государя императора прозорливым попечением преподаны мне средства – по оным соразмерно наказан будет гордый неприятель. Сближающаяся зима есть удобнейшее для нас время».