История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 172

Отсюда генерал Гуляков предполагал двинуться в Сигнах, куда отправились Юлон и Вахтанг, послав повеление своим подвластным собирать войска и идти к ним.

Затем царевичи поехали в деревню Мачхани, а потом, переправившись через реку Иору, возвратились в Мухраны.

Вслед за ними приехал в Мачхани и царевич Александр, с 500 человек казахцев; но те, лишь только узнали, что Юлон и Вахтанг спасаются бегством, а русские их преследуют, тотчас же оставили Александра и возвратились в свои дома. Царевич, с 20 человеками конвоя, скрылся в монастыре Давида Гареджийского и, бежав оттуда по следам братьев, догнал их, не доезжая Мухрани.

После совещаний Вахтанг направил путь свой в Душет; Юлон и Александр – в деревню Кошки, откуда пошли на владения князей

Эрнстовых с намерением изгнать их из имения. Эрнстовы, предуведомленные об опасности, встретили царевичей оружием, и те, после непродолжительной перестрелки, бежали далее и скрылись сначала в крепости Цхинвале, а впоследствии ушли в Имеретию.

Царевичи просили содействия царя Имеретинского и Омар-хана Аварского. Со своей стороны царевич Александр искал помощи у ханов Ганжинского и Шемахинского. Наконец, все вместе они отправили посланника к Баба-хану, прося его помощи и содействия, и в то же самое время думали укрепить Лиахвы, для поддержания персидских войск. С наступлением весны царевичи надеялись собрать все войска окружных ханов и лезгин и при содействии их вытеснить русских из Грузии. Хотя союзники, на которых надеялись царевичи, не могли оказать помощи по недостатку сил и средств, тем не менее Лазарев, по согласию с наследником грузинского престола, принимал меры к уничтожению всякого рода покушений. После совещаний решено было предписать генералу Гулякову, чтобы он старался уговорить возвратиться к настоящей истинной власти тех, которые приняли сторону Юлона и его братьев, а всех тех, которые останутся непреклонными, арестовать, не исключая самих царевичей. К казахским татарам Лазарев отправил письмо, увещевая их не поддаваться на подговоры Александра и не нарушать общего спокойствия. Письмо оказало свое действие, и Александр не имел никакого успеха у татар.

«К крайнему моему сожалению, уведомился я, – писал Лазарев в обвещении народу карталинскому, – что некоторые из князей Карталинских сего не выполняют (то есть не исполняют желания императора Павла), духовенство чинит повиновение царю, которого нет, ибо никто еще не назначен государем императором. Почему предлагаю вам все таковые дерзости, противные благоустроенному порядку, оставить и возвратиться в должное повиновение; в противном же случае найдусь обязанным принудить к повиновению всякого непослушного. В прочем же никаким издаваемым бумагам, исключая исходящих от его светлости наследника царевича Давида Георгиевича и от меня, по повелениям моего начальства объявленным, не верить».

Такое всенародное объявление царевича Давида первенствующим в царском грузинском доме еще более разъединило обе враждовавшие партии. Братья покойного царя, с матерью своею, царицею Дарьею, хлопотали о возведении на престол Юлона, а сыновья Георгия XII и супруга его, царица Мария, хлопотали об утверждении Давида. Обе партии действовали единодушно в свою пользу, не пренебрегая никакими средствами.

В январе царица Дарья сообщала Лазареву, что вся Карталиния, Кахетия, тушины, пшавы, хевсуры и татары присягнули уже Юлону.

Она просила Лазарева не преследовать ее детей, как лезгин. Удивительно ли, спрашивала царица, если дети царя Ираклия прибудут в Кахетию? «Не находится никто такой в Кахетии, а наипаче в Кизихах, который бы два и три раза не был выкуплен из плена собственными деньгами царя Ираклия. Их хлеб его детям больше принадлежит». Хитрая женщина высказывала при этом уверенность, что император не захочет заставить изменить присяге и нарушить клятву стольких христианских душ. Царица в то же время ловко ставила вопрос о том: могут ли дети покойного Георгия получить более чести, чем дети Ираклия.

На такой вопрос ей отвечено, что принятые для благосостояния Грузии меры обнародованы, и потому странно, что она принимает на себя вид ничего не знающей о том. Кнорринг просил Лазарева сообщить царице, что своими поведением и поступками она навлекает на себя подозрение, «будто она опровергает меры, кои для общего блага предпринимаются».

Царица Дарья требовала от Давида назначения ей для приличного содержания по тридцати рублей в день. Царевич отвечал, что она имеет деревни, из которых получает хлеб, сарацинское пшено, масло, мясо, вино, дрова, кур, яйца, молоко, и, сверх того, имеет чистого дохода 4000 рублей в год. Дарья укоряла племянника в несправедливости и говорила, что все доходы ее не превышают 170 рублей в год, что он увеличил их нарочно для того, чтобы обмануть незнающих.

«Если бы даже все были обмануты, Бог не обманется, поверь мне, – писала царица. – Более всего дивлюсь тому, почему ты не бережешь себя от таких лжей. Еще писал, что если-де Парнаоз явится и присягнет на верность Государю, то получит обратно все те вотчины, которые отец твой отобрал от него на законном основании. Твой отец ничего законного не творил. Каким законом предписывается клятвопреступничество и отнятие хлеба у брата? Вы должны и то объявить Парнаозу: как вы верите в клятву и как вы поклялись ему, так ли должен поклясться и он или иначе?»

Грабежи и насилия царевича Юлона и его братьев, производивших повсюду опустошение, были причиною того, что многие из грузин боялись ехать в Тифлис и просили Лазарева и царевича Давида, как временно управлявшего царством, прибыть к ним в город Гори для принятия присяги. Имея в виду успокоить страну, а главное привести к покорности царевичей, Лазарев решился двинуться с войсками в Гори. Царица Дарья, узнавшая о намерении Лазарева идти в Карталинию, обратилась к нему с просьбою подождать и не ходить. Она обещала послать к детям и просить их разъехаться. Лазарев согласился исполнить просьбу при условиях: 1) чтобы сыновья ее не разоряли народа,

не приводили его к присяге и не производили беспокойств в стране;

2) чтобы без позволения наследника престола они не собирали войска;

3) чтобы Юлой не подписывался на баратах (указах) наследником и

4) чтобы все царевичи, дети ее, жили в Тифлисе.

Первый пункт царица Дарья назвала ложью, на второй и третий не согласилась, а на четвертый отвечала, что к этому принудить их никто не может. Давид предложил царице обдумать хорошенько предложения и дал ей на то три дня сроку. Дарья отвечала, что все грамоты, объявленные от русского императора, ложны и выдуманы, и отказалась принять посредничество в деле усмирения ее сыновей. В ответ на это ей объявлено движение войск в Карталинию. Движение оказалось тем более необходимо, что в Тифлисе получены были новые сведения о поступках Юлона. Захватив в свои руки имение Лиахвы, составляющее целую провинцию в Карталинии, Юлой отдал его зятю своему князю Ревазу Эрнстову, который обещал ему за то соединить свои силы с имеретинскими войсками, собиравшимися в верхней Имеретин под предводительством Елизбара Эрнстова. Соединение это могло заставить присоединиться к бунтующим всех горских жителей и повести к дальнейшим беспорядкам в Грузии, тем более что и сами царевичи думали уехать в Имеретию, куда отправили уже свои обозы.