История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 67

Денежное взыскание определено было и за нанесение раны. Закон определяет, за какую рану и что следует взыскивать.

Повреждение обоих глаз, рук и ног равнялось смертоубийству и подлежало удовлетворению за кровь. За повреждение же одного из этих членов взыскивалась третья часть полного удовлетворения; за каждый палец руки и за зуб – пятая часть; за палец ноги – десятая. Рана без повреждения членов измерялась ячменными зернами, положенными в ряд, причем за каждое зерно платилось: крестьянину по 2 рубля, слуге по 4 рубля и т. д., постепенно удваивая. Если рана была от пули, стрелы или копья, то измеряли глубину, клали опять зерна и за каждое взыскивали вдвое против наружных ран на теле. Напавший на чужой дом и убивший или ранивший кого-либо платил двойное удовлетворение. Убийство или поранение в пьяном виде не облегчало преступления, и взыскание не уменьшалось.

За кражу со взломом и мошенничеством взыскание определено было не однообразное: оно подлежало суждению по древним местным обычаям, и род суда этого употреблялся не только между грузинами, но и между армянами и татарами.

В большей части Грузии, однако же, мера взыскания с вора в первый раз составляла в семь раз более украденого. Из этого взыскания две части шли на удовлетворение истца, четыре – царю или в казну и одна моураву, разбиравшему дело.

В городах Тифлисе, Гори, Телаве; в кизихских селениях и крепости Цхинвал, где жили евреи, существовали особые правила.

По закону, установленному евреями, вор обязан был возвратить вдвое против украденого.

В помещичьих имениях преступники судились, относительно воровства, по установлению помещиков, правилами, освященными давностью. У армян в Шулаверах с вора взыскивалось впятеро, из них две части поступали истцу, две царю и одна – моураву. У некоторых татар истцу возвращалась только стоимость потерянного или убыток, а с виновного делалось взыскание по назначению моурава. Из этого взыскания девять десятых принадлежали царю и одна десятая – моураву. В других татарских селениях моураву предоставлена одна треть взыскания, а две трети – царю. В княжеских, царских и помещичьих имениях доход с этой статьи принадлежал весь владельцу.

За второе воровство, кроме материального взыскания с вора, ему резали уши, нос, руки и проч. Большая же часть дел этого рода вознаграждалась денежною платою.

Доносы принимались судьей не иначе как письменные. Донос человека, наказанного за какое-либо преступление или бежавшего с поля сражения, не мог быть принятым.

По грузинским обычаям и правилам, обвиняемый мог оправдывать себя шестью способами: 1) присягою, 2) раскаленным железом, 3) кипящею водою, 4) вызовом на саблю или поединок, 5) свидетельством и 6) принятием на себя греха или подвержением себя заклятию.

Для того чтобы доказать свою справедливость присягою, обвиняемый должен представить свидетеля своей невинности. Если он обвиняется по доносу, то должен, кроме своего свидетеля, выбрать еще одного свидетеля из числа лиц, назначенных доносчиком. Тот, кто заставляет присягать, должен принести образ. Если обвиняемый и принятые им свидетели поклянутся перед образом в его невинности, то справедливость их показания не подвергается сомнению.

К присяге прибегали редко, а старались разобрать дело другими способами. Женщин к присяге не допускали; за них не могли присягать посторонние, но одни только самые близкие родственники.

Обвиняемому клали на руки лист бумаги, а на нее раскаленное железо. Если он, сделав три шага вперед и бросив потом железо, не обожжет руки, то считался правым, и этот способ оправдания носил название испытания раскаленным железом.

Испытание кипятком состояло в том, что в котел с водою опускали грудной крест. Когда вода закипала, котел снимали с огня – и обвиняемый должен был, во имя Божие, вынуть из котла крест.

После того на руку надевали мешочек, завязывали его и прикладывали печать; если на третий день рука оказывалась необожженною – то обвиняемый прав.

Перед оправданием при помощи поединка доносчик и обвиняемый молились Богу 40 дней; потом каждому из них надевали на шею или на копье бумагу, на которой писалась краткая молитва.

«Боже правосудный! – сказано в молитве. – Я, такой-то, прошу и молю Тебя, не помяни днесь других прегрешений моих. Но если я, во взводимом на меня таком-то деле, прав, то предаждь мне главу его; если же не прав, то предаждь ему мою главу».

Вооружившись, они выезжали на арену, имея при себе секундантов, вооруженных щитами и плетьми. Поединок происходил в присутствии царя и продолжался до тех пор, пока один из них не собьет другого с лошади. Тогда секунданты представляли побежденного, как признанного виновным, царю, который поступал с ним по своему усмотрению. Оружие побежденного отдавалось победителю, а конь – секунданту. Если оба упадут с лошадей, то должны пешие драться до тех пор, пока один из них сшибет другого с ног.

Поединок назначался преимущественно в делах об измене, разграблении церковной казны и святотатстве.

Если лицо обвиняемое принадлежало к высшему сословию, а доносчик к низшему, то закон допускал, чтобы обвиняемый выслал на поединок одного из своих подвластных, по состоянию равного доносчику. В том случае, когда оставался победителем доносчик, обвиняемый должен был заплатить за донос и удовлетворить за кровь или другое преступление. Но если доносчик бывал побежден, тогда обвиняемый получал удовлетворение и самого доносчика связанным. В случае несостоятельности победителю отдавалось все семейство побежденного.

Свидетелей умных и добросовестных достаточно двух лиц; а в противном случае нужно двадцать и не менее десяти.

Принятием на себя греха решались иски весьма незначительные, не превышающие одного марчила (около 60 копеек серебром). Иногда мера эта допускалась в тяжбах о быке. Обвиняемый должен поднять на своей спине истца и сказать: «Да будет грех твой на мне при втором пришествии и да буду сам за тебя осужден, если я сделал то, в чем ты меня обвиняешь».

Закон определял случаи, в каких и какой именно род очищения употреблялся. Никто из обвинителей или обвиняемых не мог уклониться от присяги. Присягающему давалось время обдумать, чтобы поспешностию не заставить дать ложную присягу: «Ложная присяга есть отвержение от Бога, и ложно принятой присяги Господь не предает забвению. Кто учинит ложную присягу, сказано в уложении, тот есть жид, с тем и хлеба не следует есть». Малолетние дети и духовные лица к присяге не допускались.

Свидетель должен быть достойный человек и не менее 20 лет от роду. Свидетельство иноверца не принималось. Поэтому о свидетеле прежде всего узнавали, какого он вероисповедания и каких качеств. Свидетельские показания принимались только те, которые сам свидетель видел, а не слышал; но о границах земли, построении дома можно было свидетельствовать понаслышке. Нищие или убогие в свидетели не допускались.

Купленный человек не мог быть свидетелем ни для своего господина, ни для его сына. Отец для сына и сын для отца не могли быть также свидетелями. Свидетели должны быть представлены пред теми лицами, о преступлении которых свидетельствуют.