История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 63

Помещичьи крестьяне разделялись на три категории: кма (отрок, дитя) – которые были приближенные слуги, и помещик относился к ним как отец к сыну; мона — раб в полном смысле слова и глехи — чернорабочие, несшие барщину.

Мона приобретались покупкою, с разрешения царя. Прежде совершения акта о покупке мона, в течение 6 месяцев, испытывались в поведении и в состоянии здоровья. Они не имели никаких человеческих прав: личности, свободы и самостоятельности. Они лишены были даже покровительства законов, вполне отданные на произвол владельца.

Глехи ^[35] – это были крестьяне, жившие на помещичьих землях на правах временнообязанных крестьян. Никто не имел права укрепить их за собою, и они только обязаны были отбывать барщину.

Сословие земледельцев составлялось: из грузин, армян, татар, осетин, тушин, пшавов и хевсур. Одни из них принадлежали собственно царю, другие жене царствующего царя, наконец, церквам ^[36], помещикам, князьям, дворянам и другим сословиям грузинского народа.

Прежде чем говорить о правах этого класса людей, необходимо сказать о том способе, который был принят в Грузии при делении земель.

Надел крестьян землею зависел от владельца, но не было в обыкновении отнимать часть земли из однажды назначенной во владение какому-либо семейству. Сколько плуг, запряженный 16 быками, мог взрыть в один день – такое пространство земли называлось дгыири и составляло 60 квадратных сажен, или полторы тамошние десятины. Шестьдесят таких частей, или 90 десятин (что называлось миндорислища, то есть полевая земля), полагали необходимым иметь каждому семейству вдали от селения; восемь таких же частей, или 12 десятин, считалось необходимым иметь поблизости селения и, кроме того, для дальнего сада отводилось от 2–3 десятин, а для ближнего от 1–1½ десятины.

Участки эти, вместе взятые, называемые сакомло (равнявшееся 106½ десятины русских или с небольшим одной квадратной версте), составляли полный надел для домоводства или земледелия; такое сакомло считалось едва достаточным для семейства, при той многочисленности его членов, какое было в ту эпоху, потому что дед, отец и все члены семьи жили нераздельно. Если при этом в такой участок входило место, удобное для постройки водяной мельницы, то сакомло считалось выгодным. По этим сакомло в Грузии вели счет земли, говорили: такая-то деревня, по числу семейств, имеет полное сакомло, в такой-то наполовину, а некоторые деревни имели двойное сакомло.

Подобное разделение земель было только у грузин, армян и осетин. Татары же, кочуя все лето, разделения этого не имели.

Для поднятия земли требовалось 8 пар волов и соразмерное число погонщиков. Очень часто земледелец не мог их выставить, поэтому вошло в обычай заимствовать недостающих у соседей, при взаимной помощи производить поочередную обработку земли. Татары делали это иначе: они определяли сперва, какое количество необходимо для пахоты всего селения или аула, работали общими силами и затем, по жребию, делили землю соразмерно числу работников и волов, данных от каждой семьи.

В случае войны земледельцы обязаны были идти на защиту отечества, имея свое оружие, одежду и лошадь.

Повинности земледельцев определялись обычаями, вошедшими в закон, и не только помещики, но и цари не могли требовать того, что не введено обычаем, что не исполнялось исстари. Платившие подать вином или десятиною с произведений земли не давали ничего другого, и нарушение этого права вело к побегам целыми селениями, а нередко и к возмущению.

Повинности земледельцев были следующие: занимавшиеся хлебопашеством платили шестую часть урожая со всякого хлеба ^[37], выделывавшие вино – доставляли своим владельцам пятую часть дохода и проч.

Крестьяне, жившие в городах и занимавшиеся каким-либо ремеслом, платили махту – окладной денежный сбор или оброк, который владельцы налагали произвольно, смотря по роду занятий рабочих; если же крестьяне жили в городах только для поденной работы или торговли и не пользовались землею, то платили подушный сбор – мали: женатые по 1 рублю 20 копеек, а холостые, имеющие возраст, дозволяющий им жениться, по 60 копеек.

Кроме того, все вообще крестьяне – будь то грузин, армянин, или татарин – должны были два раза в год, в день Пасхи и Рождества Христова, принести владельцу своему в подарок съестного, каждый по своему состоянию. Женитьба помещика вызывала крестьян на чрезвычайный сбор, денежный или хлебный, смотря по достатку каждого.

Помещики имели полное право распоряжаться своей землей и были полными владетелями того, что было в ее недрах. Они имели право собирать, в известной мере, пошлины с товаров, провозимых чрез их владения, или запретить провоз. Могли строить где вздумается на своих землях крепости, замки и башни.

В Грузии существовал обычай, весьма выгодный для владельцев, но разорительный для крестьян. Когда царь или князь приезжал в деревню, то крестьяне должны были продовольствовать их безденежно. Отправляясь в чье бы то ни было имение в виде гостя, царь или князь предварительно извещал об этом и требовал от владельцев или крестьян, безденежно, хлеба, вина, скот на убой и проч. При посещениях царя одиннадцатая часть доставленного принадлежала салтхуцесу и мдиванам. Мамасахлис, или старшина деревни, обязан был приготовить для посетителя помещение и известить обывателей, кому и что именно следует доставить.

По прибытии царя каждый нес ему на деревянном лотке свою пищу и несколько глиняных кувшинов с вином; ставил все это перед царем, сидящим со своим слугой, и садился тут же сам.

Смотря по населению деревни, число приносивших угощение иногда было очень велико, но, сколько бы их ни было, все они садились вместе, ели, пили и разговаривали. От этого крестьяне и имели обо всем почти такие же сведения, как их князья или дворяне. Вступая в разговор, каждый считал своей обязанностью употреблять все свое красноречие – такое, от которого, по выражению грузин, «мог бы треснуть камень». Изысканные выражения, сравнения и уподобления, существующие у азиатских народов, находили и здесь место и считались необходимостью.

Грузин свыкся с таким разорительным обычаем. Приедет ли к кому-нибудь толпа гостей или путников – хозяин тотчас же очищает для них дом, в котором сам помещается с семейством; если окажется его мало, то и все остальные пристройки и службы его незатейливой усадьбы. На один ужин он часто употребляет весь годовой запас без всякого остатка и все-таки повторяет грузинскую пословицу: «Гость мне дороже друга» – таков обычай.