История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 37

К этому ряду праздников мы должны прибавить праздник в честь Тлепса — покровителя кузнецов, бога железа и оружия. В народе существует предание, что Тлепс был кузнецом, отличавшимся святостью жизни и изготовлявшим такие сабли, которые рассекали целые горы железа. В семействе Шумноковых хранится до сих пор древняя сабля, которая, по преданию, была сделана каким-то оружейником-полубогом. При разорении аулов Шумноковых сабля эта была захвачена черноморскими казаками и впоследствии была возвращена владельцам, значительным у себя на родине лицам. Когда черкесы узнали о ее возвращении, они поспешили посмотреть на саблю, о которой ходит столько преданий. До двух сотен подвластных и знакомых Шумноковых собралось в аул, они один за другим подходили и прикладывались, по обычаю, к поле верхней одежды человека, способствовавшего возвращению дорогой сабли.

По преданию, Тлепс похоронен в лесу под названием Гучипце-Говашх, до сих пор черкесы показывают его могилу, усыпанную железными опилками.

Тлепс очень уважаем в народе, так что его имя произносят как род клятвы или божбы. В день праздника черкесы молились, совершали возлияние на лемехе и топоре, а совершив обряд, пили, ели и предавались забавам, главной из которых была стрельба в цель, преимущественно в яйцо, поставленное на видном месте. К Тлепсу обращались с молитвой об излечении каждого раненого.

Вообще, обряды, которые совершают черкесы при лечении раненого, были остатком времен язычества. Если раненый был человеком знатного происхождения, его помещали в доме ближайшего владельца того аула, возле которого он был ранен.

Перед тем как внести больного в назначенное ему помещение, возвышали порог, прибивая к нему толстую доску, а девушка моложе пятнадцати лет обводила коровьим пометом черту по внутренним стенам комнаты, чтобы предохранить этим больного от дурного глаза. У постели больного ставили чашку с водой, в которую опускали куриное яйцо, и тут же клали железные лемехи и молоток. Последние иногда привешивали к потолку или клали у порога при входе в комнату. Каждый посетитель должен был подойти к ним и три раза ударить молотком по лемехам. Этим отгоняли злых духов, заклинали бога войны и унимали жар в ране.

Посетитель старался ударить молотом по железу так сильно, чтобы звук был слышен всеми, кто находился в доме. В народе бытовало поверье, что, если пришедший навестить раненого был братоубийцей (мехаадде) или убийцей невинного человека (кайлы), то удар молота не производил звука. Если такой человек, говорили черкесы, прикоснется к чашке с водой, то лежащее в ней яйцо непременно лопнет и тем обнаружит преступление посетителя. Поэтому убийцы не касались чашки, стараясь, однако же, скрыть это от присутствующих.

«Бог да сделает тебя здоровым!» – произносил посетитель, подходя к постели больного и слегка окропляя одеяло водой из чашки.

Входившие к больному и выходившие от него должны были переступать через порог с крайней осторожностью, чтобы не задеть его ногой, так как это могло повредить раненому и считалось для него неблагоприятным предзнаменованием.

Поместив раненого в дом, тотчас же призывали доктора, который и оставался при нем до выздоровления. Каждую ночь у постели больного собиралось множество народу: старики и молодые, приезжие и жители аула – все считали своим долгом его навестить. В самый короткий срок аул становился сборным пунктом посетителей не только соседних, но и дальних дворян и лиц высшего звания. Из общего правила не исключались и девицы. Хозяйка дома и ее дочери спешили пригласить к себе соседок, дав им возможность проявить внимание к больному. Женщинам же, напротив, обычай строго воспрещал подобные посещения.

Посетители, окружавшие больного, старались не давать ему заснуть и для этого разделялись на две партии, каждая старалась превзойти другую в изобретении средств для развлечения больного. Перед его глазами происходили разные игры и пение. Сначала пели песни, сложенные исключительно для подобного случая, а затем, если больной находился вне опасности и был весел, переходили к обычным песням, в противном случае тянули прежние песни, пока хватало сил.

Девицы, находившиеся у постели раненого, принимали особое участие в играх, из которых наиболее употребительной считалась рукобитье. Кто-нибудь из посетителей, подойдя к одной из девиц, требовал, чтобы она протянула ему свою руку, и бил ее по ладони, после чего она, в свою очередь, подходила к одному из мужчин с точно таким же требованием. В этом и заключалась вся игра, тем не менее она продолжалась довольно долго, потому что, по замечанию автора-туземца, «никакая другая забава в сих сборищах не доставляет столько удовольствия мужчинам. Вероятно, и девицам не бывает неприятно позабавиться с молодыми наездниками, которые привлекают их внимание, потому что они играют в рукобитье весьма охотно».

Крик, шум и толкотня окружали больного постоянно и продолжались до тех пор, пока присутствующие не устанут. Тогда, в ожидании ужина, вновь затягивали песни, но продолжались они недолго. Напившись и наевшись досыта, мужчины расходились по домам, а девицы в сопровождении друзей хозяина переходили на женскую половину и там, дождавшись утра, расходились по своим саклям. С наступлением сумерек общество вновь собиралось для того, чтобы повторить вчерашнее. Сборища продолжались до тех пор, пока раненый не выздоравливал или не умирал.

«Разумеется, – говорит тот же автор, – если нет надежды на выздоровление, когда больной явно приближается ко гробу, сборища бывают невеселы, следы уныния заметны на лицах посетителей, которые в таком случае немногочисленны и состоят по большей части из друзей больного и хозяина дома, его содержащего. Но песни не прекращаются и в последнюю ночь жизни больного».

Народный этикет требовал, чтобы сам больной, несмотря ни на какие страдания, принимал участие в забавах и увеселениях. При входе и выходе посетителей он должен был вставать с постели, а если не мог этого сделать, приподнимался на изголовье. Охавший, морщившийся и не приподнимавшийся с постели больной падал в глазах общества и подвергался насмешкам, оттого черкесы во время болезни были всегда терпеливы до чрезвычайности.

Часто случалось, что родственники и близкие знакомые раненого присылали скот и разного рода припасы. Когда больной выздоравливал, хозяин дома, где он лечился, устраивал в честь его праздник, дарил выздоровевшему подарки и вознаграждал лекаря. Последнему, кроме того, отдавали все кожи от быков и баранов, съеденных во время лечения. Со своей стороны, выздоровевший награждал подарками женщину, которая стирала ему бинты и тряпки, девушку, проводившую черту внутри комнаты, где он лечился, хозяина дома, в котором он лежал, и доктора, с которым бедные люди предварительно торговались, а лица знатного происхождения предварительные условия с доктором считали предосудительными ^[61].