Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 89

Известие о том, что Пугачев оставил позади себя большую часть войск, высланных для его преследования, и приближается к реке Каме, было крайне неприятно императрице. «Ее величество, – писал Г.А. Потемкин к графу З.Г. Чернышеву ^[666], – из рапорта г. Брандта с неудовольствием изволила усмотреть, как Пугачев, столь грубый разбойник, умеет, однако же, отыгрываться от наших генералов».

Приписывая прорыв самозванца в Казанскую губернию оплошности и бездеятельности главнокомандующего князя Щербатова, императрица приказала отозвать его ко двору, а вместо него был назначен 8 июля главнокомандующим князь Петр Михайлович Голицын ^[667]. Князю Щербатову приказано было прибыть в Петербург для изустного донесения «о настоящих того края обстоятельствах» ^[668].

Отсутствие войск в приволжских губерниях и опасение, что Пугачев может свободно дойти и до Москвы, заставили правительство, «для избежание всякого нечаянного случая», отправить в распоряжения князя М.Н. Волконского Великолуцкий пехотный полк из Петербурга, донской Краснощекова из Новгорода и Владимирский драгунский – из Вязьмы ^[669].

«Уповая, – писала при этом императрица князю Голицыну ^[670], – что указ мой, о принятии начальства над войсками, к вам уже дошел, потому и уведомляю вас, что я, получив известие, что злодей с его толпой впал в пределы Казанской губернии, приказала нарядить полки: пехотный Великолуцкий, донской казачий и драгунский Владимирский – последние два скоро в Москву прибудут. Командир оным назначен от меня генерал-майор Чорба. Сие войско будет в окружности Казани, как обсервационное, которому, по усмотрению пользы, действовать согласно с вами.

Вам же предполагаю я за полезное учредиться так, чтобы деташементы генерал-поручика Деколонга сочиняли кордон ради охранения границ сибирских, куда бы злодеям вход заградили. Такой же кордон нужен и к стороне башкирцев, на что пехоты вашей достаточно будет.

Обеспечив таким образом проходы неприятелю, удобно вы можете обращаться на поиски, имея при себе главную часть конницы и небольшое число облегченной пехоты, которая нужна вам ради прикрытия артиллерии. И с сим легким корпусом, следуя по пятам злодеев, не трудно будет прижать их к которому ни есть неподвижному пехотному вашему посту или к деташементам, расположенным на кордоне. Ежели вы, на месте будучи, не предусматриваете чего неудобного в сем моем предположении, то, соображаясь оному, снеситесь с г. Деколонгом и начинайте с Богом.

Я ожидаю от усердия вашего ко мне полезных следствий».

Волнения, возникшие в Нижегородской губернии, были причиной того, что указ и рескрипт были получены только в конце июля и князь П.М. Голицын мог вступить в командование войсками лишь 1 августа ^[671].

Первой заботой главнокомандующего было увеличить число войск за Волгой и сформировать отряды для уничтожения шаек, бродивших по Казанской губернии. Для действий за Волгой был составлен отряд из 500 гренадер и егерей, двух эскадронов изюмских и одного бахмутских гусар, 250 донских и 100 малороссийских казаков. Приняв над ними личное начальство, князь Голицын намерен был следовать за отрядами, преследовавшими самозванца, и служить им резервом. Для уничтожения же бродивших шаек был сформирован особый небольшой отряд и направлен прежде всего по реке Вятке. Отряд этот был подчинен генерал-майору П.С. Потемкину, принявшему на себя командование войсками, как находившимися в окрестностях Казани, так и имеющими прибыть туда впоследствии.

Быстрота, с которой двигался самозванец, заставила главнокомандующего приказать всем начальникам отрядов, чтобы они покупали лошадей, не стесняясь числом их, а в случае нежелания жителей продать брали безденежно и выдавали квитанции ^[672].

Все эти распоряжения внушали надежду на лучший исход дел. «Я уповаю, всемилостивейшая государыня, что дела возьмут другой оборот, – писал П.С. Потемкин ^[673]. – По дозволению вашего величества откровенно доложить осмелюсь, сколь ни оскорбительно, что злодей успел выжечь Казанский форштадт, однако же сравниться сие не может с тем, что ежели бы сей изверг со всей своей многочисленной толпой, коснувшись Казани, перешел р. Волгу и шел далее [?]. Дерзаю молвить, что следствия тогда были бы тысячу раз ужаснее [?].

Весьма ослабно пекся губернатор [Брандт] о соблюдении города, но столько же слабо командир воинский [князь Щербатов] пекся соблюсти пространство империи, в которую теперь впустили злодея. Я с отчаянием нашел [прибыл] на таковые обстоятельства, и, не имея возможности помочь к пользе дел и службы вашего величества, имею вечное сокрушение, что был в числе [тех], кои не могли спасти Казань, хотя сам Бог свидетель, что я не щадил жизни моей, но сего не довольно было, [чтобы] соблюсти город и поправить дела».