Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 65

Скрывшись у казака Лукманова и узнав, что в городке находится Степан Кожевников, Мясников послал за ним дочь Лукманова, чтоб она позвала его к отцу. Кожевников отправился к Лукманову, и когда взошел на двор, то посланная, указав рукой на избную подволоку, направила туда Кожевникова.

– Поди туда, – сказала она, – там лежит Тимофей Мясников, он, а не отец меня к тебе посылал.

– Бога ради, – упрашивал Мясников, – поезжай, брат, скорее на Усиху уведомить государя и скажи, что Мартемьян Бородин выступил в поход для поимки его. Смотри же, Степанушка, поспешай туда проворнее, не погуби всех нас, ведь и вам беда будет за то, что вы держали его у себя.

Степан Кожевников тотчас же оседлал лошадь и поскакал на Усиху предупредить государя и своих товарищей об угрожающей им опасности.

Меры, принятые полковником Симоновым к поимке Пугачева. – Арест Михаила Кожевникова. – Бегство самозванца с Усихи в Толкачевы хутора. – Прибытие на Усиху посланного от киргизского хана. – Пребывание Пугачева в Толкачевых хуторах. – Первый манифест самозванца.

С 9 сентября старшинская партия и комендант полковник Симонов знали, что около Яицкого городка «в степных местах» скрывается Пугачев и выдает себя за императора Петра III, но где именно он основал свое местопребывание, никак разузнать не могли. Болтливость пьяного казака Кочурова вывела их из затруднительного положения и навела на след.

Приехав первый раз с Усихи в Яицкий городок, Тимофей Мясников встретился с казаком Петром Кочуровым и, между прочим, сказал ему, что когда войско выйдет на плавню, то государь явится и объявит всем указ свой, и если атаман не согласится его принять и не послушает указа, то будет связан, а государь вступит в городок.

– Да ведь не один атаман, – заметил Кочуров, – а может быть, и казаки не согласятся его принять.

– Как его войску не принять, оно с радостью его примет. Он хочет пожаловать каждому по двенадцати рублей денежного жалованья да хлебного столько же и, сверх того, многие милости войску обещает, а тем, которые не склонятся на его сторону, обещает казнь. Надобно об этом поговорить с казаками и склонять их к нему. Расскажи-ка ты кое-кому, и я буду рассказывать.

Вскоре после этой встречи Кочуров, напившись пьян, отправился к своему крестному отцу, отставному казаку Степану Кононову, пересказал ему все слова Мясникова и просил совета, как ему поступить в этом случае.

– Это дело важное, – отвечал Кононов, – надобно бы было донести об этом командирам.

– Да как донести, я и сам не знаю, подлинный ли он царь или другой какой человек. Я его не видал: как тут объявишь! Можно напрасно пострадать, потому что к этим словам сделают прицепку, а доказать мне будет нечем. Я слышал от Мясникова, что он на Усихе; место не дальнее, можно было бы съездить и посмотреть, какой он подлинно человек.

– Ты ведь в Петербурге не бывал и государя не видывал, так тебе скажут, что он подлинный государь, ты поверишь и пристанешь к нему, а потом как окажется, что какой-нибудь обманщик, то пропасть можешь. Будь он подлинный государь или неподлинный, а ехать туда все-таки незачем и признать нам его ни по чему не можно.

Приняв совет крестного отца, Петр Кочуров отменил намерение ехать на Усиху и пошел домой ^[302], а Кононов в тот же день донес полковнику Симонову, что близ Яицкого городка появился государь и находится на реке Усихе ^[303]. Симонов тотчас же отправил для поимки самозванца старшину Мартемьяна Бородина с казаками и поручика Иглина с несколькими пехотными солдатами. Дойдя до Наганского форпоста, Бородин и Иглин остановились и послали сотника Якова Витошнова на хутор Кожевникова, чтоб он там разведал, где находится самозванец. Не найдя на хуторе никого, кроме Михайлы Кожевникова, сотник Витошнов взял его и привез на Наганский форпост.

– Был у тебя сегодня Тимофей Мясников? – спросил Бородин.

– Нет, не был.

– Не слыхал ли ты об одном воре, который называет себя государем, и не знаешь ли, где он теперь находится?

– Ничего знать не знаю, – отвечал Михайло Кожевников.

Бородин и Иглин отправились обратно в Яицкий городок, захватив с собой Михайлу Кожевникова, а в это время, окольными путями, скакал на хутор брат его Степан. Последний, узнав, что Михайло арестован, не хотел было ехать на Усиху, но старик Шаварновский заставил его дать знать об этом самозванцу и его сообщникам.

– Что ты вздумал, – говорил Шаварновский, – хочешь, что ли, погубить всех, скачи скорее.

Приехав на Усиху 15 сентября, Степан Кожевников нашел Пугачева уж одетым в платье, привезенное ему Почиталиным, и окруженного только девятью человеками ^[304].

– Меня прислал Мясников сказать вам, – объявил Кожевников, – что старшина Бородин выступил уже в поход и чтобы вы отсюда убирались.

Пугачев растерялся; он бегал и кричал: «Казаки, на кони!» Обитатели Усихи быстро оседлали лошадей, оставили на месте палатку, бывшие у них съестные припасы и, предводимые Зарубиным (Чикой), поскакали вниз по реке Усихе.

– Куда мы теперь поедем? – спрашивал Пугачев, предполагавший направиться в глубь степи.

– Почто, бачка, – говорил Идорка, – нам по степи ездить, поезжайте лучше вы в Бударинские зимовья, на хутор к Толкачевым, там людей наберете, а я пойду к татарским кибиткам, скажу о вас своей братии татарам, наберу себе людей, выеду с ними на дорогу и буду вас ожидать. Если вы пойдете в городок, так мы вас увидим и с вами вместе войдем; если же вы в городок не пойдете, то и мы останемся в своих кибитках.

Зарубин (Чика) и Иван Почиталин поддержали совет Идорки.

– Ехать более некуда, как на хутор Толкачевых, – сказали они. – Если там удастся собрать столько людей, что можно будет появиться у городка, так и думать нечего: поедем туда со славой. Когда же увидим, что не с чем, то скроемся на Узени.

– Сколько бы на хутор людей ни собралось, мало или много, – говорил Пугачев, – но непременно надо ехать в городок, и если удастся завладеть им, то всех противников наших непременно перевяжем. А если удачи не будет и нас мало будет, тогда бежать кто где спастись может.

– Я думаю, – продолжал Чика, – что когда мы подъедем к Яицкому городку, то многие к нам пристанут: ведь не захотят быть замучены, когда будет донесено, что были с нами согласны.