Викинги - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Жарков cтр.№ 85

Помимо героической поэзии в арсенале скальдов имелась и любовная лирика – так называемые мансаунги, а также ниды – хулительные стихи, повествующие о позорных проступках человека или рассказывающие оскорбительные для него небылицы. Ниды считаются отдельным жанром скальдической поэзии и занимают в ней отдельное место. По форме они не отличаются от других отдельных вис, по содержанию могут отражать тот же спектр ситуаций, но описанных соответствующим негативным образом. Зачастую ниды маскировали под драпы, так как отношение к нидам было очень серьезным, им приписывалась магическая сила, и осмеяние, заключенное в усложненную, сознательно затемненную форму, воспринималось как заклинание, за которое скальда могли и казнить на месте. Тогда как в драпе предметами традиционного восхваления были доблесть и щедрость мужчин и красота женщин (чаще в отдельных висах), в ниде использовался мотив травестирования.

Большинство образцов скандинавской скальдической поэзии дошли до нас как стихотворные фрагменты, включенные в саги, как повествующие о самих скальдах («Сага о Гуннлауге», «Сага о Бьёрне», «Сага о Халльфреде», «Сага об Эгиле», «Сага о Гисли», «Сага о Кормаке» и др.), так и упоминающие скальдов вскользь («Сага о Стурлунгах», «Сага об оркнейцах», «Гнилая кожа», «Сага о битве на Пустоши», «Сага о Ньяле», «Сага о людях с Песчаного берега» и др.). Ситуативность многих скальдических стихов, включенных в саги, написание их экспромтом, по случаю, делает их как бы поэтической иллюстрацией происходящего или выражает мысли и чувства произносящего стихотворные строки. В сагах неоднократно описаны даже соревнования героев, поочередно говорящих висы (напр., в «Саге о Гуннлауге»). Признается, однако, что далеко не все висы, приведенные в сагах как импровизации, таковыми и являются. Более того, они необязательно были сочинены теми персонажами, которым они приписываются, а могли возникнуть в период устного бытования саги или при ее записи. В эпоху викингов скандинавская поэзия была по преимуществу устной. Так, исландского скальда Снегле Галля уговорили погостить при дворе английского короля Гарольда Годвинсона до тех пор, пока там не будет заучена сочиненная им драпа, а в сочинениях такого рода должно было содержаться 70–80 вис. Один из скальдов при Харальде Суровом держал в памяти 90 своих произведений. И тем не менее вряд ли творения скальдов дошли бы до нас в столь значительном объеме, если бы они не были в свое время записаны, – тем более что ряд записей скальдических стихов обнаруживается в археологическом материале.

О дохристианской религии жителей Скандинавии мы знаем в основном из сведений, содержащихся в средневековых христианских письменных источниках, которые были написаны лишь через много веков после принятия скандинавами христианства. Самым важным источником являются мифологические стихи о богах в «Старшей Эдде», созданной в 1200-х годах, в которых имеются сообщения о действиях скандинавских жрецов, а также книга исландского скальда Снорри Стурлусона «Младшая Эдда» об искусстве стихосложения, относящаяся приблизительно к 1220-м годам. Здесь собрана вся скандинавская мифология, какой она могла быть записана через 200 лет после принятия скандинавами христианства. Тут надо отметить, что в XIII веке исландское общество и христианская церковь, проявлявшие терпимость или поощрявшие литературные традиции, коренившиеся в языческом прошлом, не допускали ни открытого, ни тайного отправления языческих ритуалов. Возможность записи в 1220-е годы такого текста, как «Младшая Эдда», одновременно являющегося руководством по скальдической поэзии и компендиумом языческой мифологии, наглядно свидетельствует о том, что язычество к этому времени перестало быть угрозой для христианского общества и могло рассматриваться как культурное наследие, интерес к которому не является чем-то предосудительным. То же самое справедливо и по отношению к описаниям капищ в родовых и королевских сагах, тем более что они обычно сопровождаются нравоучительными или ироническими комментариями. Также некоторые разрозненные сведения, относящиеся к дохристианскому периоду Скандинавии, содержатся в описаниях арабских путешественников, в рассказах западноевропейских христиан, в хвалебных песнях скальдов, а также в надписях на рунических камнях. Помимо этого данные о языческих традициях и обычаях скандинавов можно почерпнуть из древних законодательных актов и содержащихся там запретов. Тщательное изучение истории 1100-1200-х годов тоже может нам многое дать. С помощью археологии мы можем узнать об обрядах захоронения, о языческих памятниках, о символах богов и жертвоприношениях. Но археология не дает представления о языческих храмах. Представление о церемониях и ритуалах времен язычества дают рисунки и изображения, которые, однако, лишь в редких случаях поддаются точному истолкованию, хотя и подтверждают некоторые истории о богах. Географические названия могут рассказать нам о популярности тех или иных богов в разных местах Скандинавии. Таким образом, картина дохристианских верований и формы их выражения в значительной мере складывается из сведений, почерпнутых из разных источников и сообщаемых людьми совершенно иной религиозной ориентации. Вероятно, именно этим объясняется тот факт, что получаемые нами знания являются несколько противоречивыми, расплывчатыми и примитивными. Представления о дохристианских верованиях скандинавов менялись с годами и, несомненно, испытывали влияние христианства. Некоторые боги являлись объектом особого поклонения в той или иной социальной среде или в той или иной области обширного скандинавского региона. В частности, в Восточной Швеции могли ощущаться влияния Восточной Европы как в области религии, так и в области культуры. В отличие от христианства дохристианская религия скандинавов была терпима, допуская существование многих богов, и не препятствовала появлению новых. Так, в «Житии Ансгария» сообщается, что в Бирке древнему королю Эрику начали поклоняться, как богу. В основных своих чертах это была общескандинавская религия. В скандинавской мифологии боги были главными среди множества сверхъестественных существ, и каждый из них играл свою более или менее четко очерченную роль и был ответственен за какую-нибудь одну важную сторону человеческого бытия. Скандинавы представляли своих богов в человеческом обличье, и в целом они вели себя как люди. Боги разделялись на две семьи: асов и ванов. Асы были более многочисленной из двух семей. Жили боги в строго организованном обществе и во многом напоминали скандинавских богатых бондов того времени. В целом можно сказать, что отыщется немного религиозных систем, способных сложностью и поэтикой превзойти ту, что господствовала в Скандинавии в эпоху викингов. Так, согласно древнесеверным мифам, на заре времен в недрах Мировой Бездны возникли два полярных мира – Муспелльхейм или Муспелль («огненный мир»), на краю которого воссел великан Сурт («черный»), сжимая в руке пылающий меч, и Нифльхейм («мир мрака»), в центре которого ревет поток, Кипящий Котел. Из него берут начало реки Свель («холодная»), Фьери («быстрая»), Слид («свирепая»), Хрид («буря»), Сюльг («глотающая»), Ульг («волчица»), Вид («широкая»), Лефт («молния»), Сид («медленная»), Секин («спешащая вперед»), Эйкин («бушующая»), Гейрвимуль («кишащая копьями») и множество других. Мир Муспелль излучал в Мировую Бездну тепло и свет, а Нифльхейм дышал свирепой стужей. Некие реки, носившие общее имя Элевагар («бурные волны»), изливали свои ядовитые воды в Мировую Бездну, где они превращались в лед, на котором яд выступал в виде инея. Когда его достигало исходившее из Муспелльхейма тепло, иней подтаивал. Ядовитые капли слились воедино и под действием теплотворной силы ожили, приняв облик великана Имира (или Аургельмира). Таким же образом возникла и корова Адумла, вскормившая великана молочными реками, вытекавшими из ее вымени. Имир стал родоначальником племени могучих и злобных инеистых великанов, а из соленых, покрытых ядовитым инеем камней, которые лизала корова, возник прекрасный обликом человек по имени Бури («родитель»). От брака его сына Бора («рожденный») с Бестлой, дочерью великана Бельторна, родились трое сыновей – первобогов: Один («бешеный»), Вили («воля») и Be («жрец»). Братья расправились с Имиром, и в хлынувшей из ран великана крови едва не сгинул весь род инеистых великанов. Победившие первобоги принялись за сотворение нового миропорядка. Труп Имира был брошен в Мировую Бездну. Из крови создали океан, из плоти – землю, из костей – горы, из зубов – валуны и камни. Земную твердь покрыл густой лес, возникший из волос убитого. Червей, копошившихся в теле великана, братья обратили в карликов и, избрав четырех– Нодри («северный»), Судри («южный»), Аустри («восточный») и Вестри («западный»), поставили их поддерживать сотворенный из черепа Имира небесный свод. А искры, летевшие в Мировую Бездну из Муспелля, стали на нем звездами. Мозг великана, подброшенный в небеса, превратился в тучи. На северном краю неба воссел гигантский орел по имени Пожиратель Трупов, от взмахов его крыльев над землей и водами стали проноситься ветры. За смену времен года стали отвечать Отец Лета – добряк Свасуд («приятный») и Отец Зимы – жестокосердный и злобный Виндлони (или Виндсваль, «трудный, неприятный»). Серединные земли первобоги огородили стеной из век Имира и назвали Мидгардом («серединная ограда»), а лежавшие за его пределами берега океана отвели для великанов и стали именовать Йотунхеймом («мир великанов»).