Птичий город за облаками - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Дорр cтр.№ 34

Он косится на Зено и улыбается. Зено тоже улыбается, хотя не понял шутки. Охранник на вершине что-то кричит по-китайски, а они продолжают идти по дороге.

– Это ж было по-гречески? То, что ты нацарапал на крышке?

– Знаешь, в школе я ненавидел греческий. Он казался таким пыльным и мертвым. Учитель велел нам выбрать по четыре страницы из Гомера, заучить и перевести. Я выбрал песнь седьмую. Повторял про себя строчки, слово за словом. Выходя из двери: «Боле других бы я мог рассказать о великих напастях, мной претерпенных с трудом непомерным по воле бессмертных». Вниз по лестнице: «Но несказанным, хотя и прискорбен, я голодом мучусь». На входе в сортир: «Нет ничего нестерпимей грызущего голода». Но удивительно, что может обнаружиться в черепушке… – он стучит себя по виску – после двух недель одиночества в темноте.

Еще несколько минут они идут молча, Рекс с каждым мгновением замедляет шаг, и вот они уже на краю Лагеря номер пять.

Дым, урчание генератора, китайский флаг. Вонь сортиров. Вокруг шепчутся кривобокие сосны. Зено видит, как тьма охватывает Рекса, затем медленно отпускает.

– Я знаю, зачем библиотекарши читали тебе старые небылицы, – говорит Рекс. – Потому что, если рассказывать историю правильно, пока она звучит, ты вырываешься из ловушки.

Сеймур

Первые месяцы после появления на Аркади-лейн щита с надписью «Эдем-недвижимость» ничего не происходит. Скопа оставляет свое гнездо на самом высоком дереве в лесу и летит в Мексику, ветер гонит со стороны гор первые снежные тучи, бульдозер сгребает сугробы к краю дороги, люди приезжают кататься на лыжах, а Банни убирает их номера в «Аспен лиф лодж».

Каждый день после школы одиннадцатилетний Сеймур идет мимо щита

и бросает ранец на двухместный диванчик в гостиной, затем пробирается через снег к большой мертвой сосне, и через каждые несколько дней Верный Друг на месте, слушает писк землероек, и шебуршание мышей, и удары сердца у Сеймура в груди.

Но в первое теплое апрельское утро к их дому подъезжают два самосвала и грузовик с асфальтовым катком в кузове. Визжат тормоза, самосвалы бибикают, люди говорят по рациям, и в пятницу к тому времени, как Сеймур возвращается из школы, Аркади-лейн заасфальтирована.

Он под весенним дождем наклоняется над новеньким дорожным покрытием. Пахнет мазутом. Двумя пальцами он поднимает червяка – разбухший розовый шнурок. Червяк не думал, что выползет из затопленной норы на асфальт, да? Не ждал, что окажется на странной твердой поверхности, в которую невозможно зарыться?

Два облака расходятся, улицу заливает солнце, озаряя примерно пятьдесят тысяч дождевых червяков. Они покрывают весь асфальт. Тысячи тысяч червяков. Сеймур кладет первого под ежевичным кустом, спасает второго, потом третьего. С сосен срываются капли, от асфальта поднимается пар, червяки извиваются.

Сеймур спасает двадцать четвертого, двадцать пятого, двадцать шестого. Облака закрывают солнце. С Кросс-роуд сворачивает грузовик и едет в сторону Сеймура, давя… скольких? Быстрее, быстрее. Сорок третий червяк, сорок четвертый, сорок пятый. Сеймур ждет, что грузовик остановится, взрослый вылезет, подзовет мальчика, что-нибудь скажет. Грузовик едет без остановки.

Геодезисты паркуют белые пикапы в конце дороги и проходят через лес за домом. Они ставят треноги, завязывают на стволах куски сигнальной ленты. К концу апреля в лесу уже жужжат бензопилы.

Всякий раз, как Сеймур возвращается из школы, страх звенит у него в ушах. Он воображает, что смотрит с высоты: вот дом, вот уменьшающийся лес, поляна в центре. Вот Верный Друг, сидит на своей ветке: овал с двумя глазами, окруженный 27 027 точками.

Банни за кухонным столом, перед ней кипа счетов.

– Ой, Опоссум, это не наша собственность. Они могут делать там что хотят.

– Почему?

– Потому что такие правила.

Он прижимается лбом к сдвижной двери. Банни вырывает чек, облизывает конверт.

– Знаешь что? Может, эти пилы означают для нас хорошие новости. Помнишь Джеффа с работы? Он говорит, некоторые участки в «Эдем-недвижимости» могут продаться за двести тысяч долларов.

Темнеет. Банни повторяет число.

Мимо дома грохочут нагруженные бревнами лесовозы, бульдозеры вгрызаются в конец Аркади-лейн и прокладывают Z-образную дорогу на холм. Каждый день, как только уезжает последняя машина, Сеймур в наушниках поднимается по этой дороге.

Канализационные трубы упавшими колоннами валяются перед грудами обломков, там и сям лежат огромные мотки кабеля. Пахнет деревом, опилками, бензином.

Иголочные человечки лежат раздавленные в грязи. «Наши ноги переломаны, – шепчут они ксилофонными голосочками. – Наши города разрушены». Поляна Верного Друга превратилась в изъезженную шинами мешанину корней и веток. Большая мертвая сосна пока стоит. Сеймур обводит взглядом каждую ветку – так долго, что у него начинает ныть шея.

Пусто пусто пусто пусто.

– Ау?

Тишина.

– Ты меня слышишь?

Он не видит Верного Друга четыре недели. Пять. Пять с половиной. С каждым днем все больше света проникает в то, что еще часы назад было лесом.

Вдоль недавно заасфальтированной дороги появляются щиты с объявлениями о продаже, два уже заклеены надписями «ПРОДАНО». Сеймур берет два рекламных листка. «Живи по-лейкпортски, – написано там, – как всегда мечтал». Ниже карта участков и фотография с дрона, на которой видно озеро вдалеке.

В библиотеке Марианна говорит ему, что люди из «Эдем-недвижимости» скрупулезно исполнили все требования территориального зонирования, провели общественные слушания, поднесли городу очень серьезные презенты на блюдечке со своим логотипом. Она говорит, они даже приобрели рушащееся викторианское здание рядом с библиотекой и после ремонта устроят там шоурум.

– Наш город всегда рос и развивался, – говорит Марианна.

Она достает из шкафчика «Наша история» скоросшиватель и показывает Сеймуру черно-белые отпечатки столетней давности. Шесть лесорубов стоят плечом к плечу на пне поваленного кедра. Рыбаки поднимают за жабры форель длиною в ярд. На стене бревенчатого дома висят сотни бобровых шкурок.

Сеймур смотрит на фотографии, и у него мороз бежит по спине. Он воображает, как сотни тысяч иголочных человечков поднимаются из уничтоженного леса и идут на грузовики застройщиков, огромная армия, бесстрашная, несмотря на свои крохотные размеры. Они бросают в шины миниатюрные копья, прокалывают людям ботинки. Мини-фургоны водопроводной компании сгорают в пламени.

– Очень многие жители Лейпорта радуются, что есть «Эдем-недвижимость», – говорит Марианна.