Не прощаюсь - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 32

– Где сообщение?

– Вот. – Романов протянул картонный коробок. – На дне записано, под спичками.

Член коллегии и его помощник, сдвинув головы, уставились на комбинацию цифр.

– Зашифровано, мать-перемать! – выругался Крюков.

– А ты как думал?

Алексей хотел помучить их подольше, с удовольствием пуская колечки дыма, но Орлов его быстро раскусил.

– Судя по довольной роже, ты эту белиберду уже расколдовал. Ну?

– Потому и просидел допоздна. Не ждал от «Союза защиты» таких изысков. Это математическая шифровка по системе Чейза, применяется у англичан. В шестнадцатом году я работал с ними по делу о германской подводной лодке, только потому и понял. Пришлось повозиться, но разобрался.

– Что тут написано?

– Только два слова. «Первое июня».

Крюков опять выругался. Повисла зловещая пауза.

– Романов, дай папиросу! – попросил Орлов.

– Тебе нельзя, снова раскашляешься, – сказал помощник.

Тут выматерился уже член коллегии.

– …! Месяц остается, а мы еще на их центр не вышли! И ты уезжаешь! Что будем делать? Работать по Гущину без тебя?

– Ни в коем случае. Лучше отправь кого-нибудь в Казань под моим именем. Дело-то несложное. Передаст коробок, и всё.

– Нет, нельзя… – Орлов яростно взъерошил волосы. – Ты там тоже нужен. В Казани хранится золотой запас республики. Если произойдет мятеж и золото захватят враги – беда. Поезжай, Леша. Ты должен не просто отдать шифровку, а зацепить их организацию. Казанские товарищи доработают без тебя, но выведи их на след. И живо назад. Я тебя буду ждать, как ждет любовник молодой минуты верного свиданья. К Гущину соваться без тебя не будем. Слово.

И Романов поехал в Казань. Там он пробыл до 12 мая и успел много больше, чем просто «зацепить» местную организацию «Союза». Добрался до самой верхушки заговора. Его устройство было не таким осторожным, как в Москве, все нити тянулись в штаб гарнизона. Алексей вышел на одного из руководителей, помначштаба Линца, и оставалось только определить остальных, но двенадцатого поступила «молния» от Орлова с приказом немедленно возвращаться.

Обратно в столицу Романов ехал прямо как народный комиссар – литерным из одного вагона, и других пассажиров не было. Попутные поезда и даже воинские эшелоны давали дорогу, так что останавливались лишь для заправки углем. И оба раза Романов должен был давать со станции телеграмму: «Проехал Ибреси», «Проехал Муром».

В Москву прибыл днем тринадцатого. Встречал его лично Орлов, на автомобиле. В машине и поговорили.

Член коллегии сразу оборвал жалобы Романова на то, что ему не дали размотать казанский клубок до конца:

– Пускай товарищи берут кого знают, остальные – черт с ними. Не до Казани. Тут не знаешь, за что хвататься.

Он не усмехался, шуток не шутил – вообще был не похож на себя всегдашнего.

– Данные о «Союзе защиты Родины» поступают отовсюду. Не только в Москве, а в Калуге, Ярославле, Туле берем всякую контрреволюционную шантрапу – кто наболтает лишнего, кто сдуру попадется. И всякий раз нитка обрывается. Это значит, что у «Союза» все больше и больше филиалов. А сколько городов, про которые мы ничего не знаем? На ящике с динамитом сидим, Леша. Надо запал поскорее выдернуть, а он в Москве. Так что давай, дорабатывай Гущина.

Романов потянулся, откинувшись на мягком сиденье. От Мурома до самой Москвы он дрых и толком еще не проснулся.

– Ничего, время до 1 июня еще есть. – Зевнул. – Суетиться незачем. Хуже всего, если они почуют слежку. Тогда могут ударить раньше времени, а дальше по городам сдетонирует само. Не гони, Орлов. Хороший жокей скакуна перед стартом не нервирует. Я сейчас заеду домой, приму горячую ванну, попью чайку, а потом выйду на ипподром и добуду тебе приз.

Орлов малость успокоился.

– Это хорошо, что ты такой веселый. Веселые бывают двух сортов – умные и дураки. Знаешь, как отличить первых от вторых?

– Как? – улыбнулся Алексей.

– Умные ездят на авто, а дураки топают на своих двоих. Выметайся из машины.

Само собой. Не на чекистском же «паккарде» было катить в Трубниковский переулок.

– Минутку, Веня! Надену халат! – крикнула откуда-то из глубины квартиры Зинаида Андреевна, когда Романов позвонил условленным образом.

Звякнула цепочка.

Голова хозяйки была обмотана полотенцем. В голосе то ли испуг, то ли растерянность.

– Вы?!

Алексей не удержал взгляда, который сам собой скользнул книзу, туда, где в разрезе халата на розовой коже поблескивали капельки. Смутился, опустил глаза совсем к полу, но там под халатом белели ноги. Пришлось все-таки поднять голову. Пахло свежевымытыми женскими волосами и еще чем-то сладким, от чего сбилось дыхание.

– Вот, вернулся… – сказал он, не придумав ничего более складного.

За всё время после того, первого разговора они с хозяйкой ни разу не оказывались в такой близости друг от друга. Казалось, Грузинцева избегает постояльца. Должно быть, чувствовала, что ему с ней неловко. Правда, Романов почти не бывал в квартире, целыми днями пропадал, гоняясь за своим белым бычком. Возвращался – в кабинете на столе ждал накрытый салфеткой ужин. Утром, как рано бы ни встал, из гостиной несся стук печатной машинки. Завтракал на кухне один или, если не повезет, с юнкером. Находиться рядом с мальчишкой, судьба которого была предрешена, Романову тоже не нравилось, но Веня, в отличие от сестры, чуткостью не отличался и, наоборот, ужасно радовался, если они оказывались за столом вместе. Сразу начинал делиться событиями своей увлекательной подпольной жизни. Его наконец приняли в «тройку» полноправным членом! Ему дали очень важное задание, сугубо секретное, но господину штабс-капитану рассказать можно! Он ездил за город, на стрельбище, и выбил сорок два очка из пятидесяти!

В общем, юнкер сильно портил настроение. Зато когда Алексей сталкивался с Зинаидой Андреевной, разговор бывал недлинный: здравствуйте – мне так неудобно, что вы стираете мои вещи – ну что вы, я привыкла – возьмите продуктовые карточки на неделю – право, не нужно, у нас всего достаточно – вот и вся беседа.

Тем удивительней была пауза, повисшая между ними сейчас. Зинаида Андреевна стояла, заслонив собою дверной проем, смотрела ему прямо в глаза, ее приоткрытые губы подрагивали.

– Я думала, что больше вас не увижу, – сказала она, и голос тоже дрогнул. – Вы вдруг взяли и пропали. Иван Климентьевич перестал появляться. Веня ничего не знает. Я сначала обиделась: как же так, даже не попрощался. Потом вижу – часть вещей осталась. Господи, думаю, с ним что-то случилось! Одиннадцать дней!

– Получил срочное задание от Ивана Климентьевича, потому он и не приходил – знал, что меня нет. А не попрощался я уезжая, потому что никого не было дома. Записку оставить не мог, это противоречит правилам конспирации. Ради бога простите, – сбился Романов, заметив слезы в ее глазах. – Я не предполагал, что вас расстроит мое исчезновение…