Чёрный город - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 80

– За что это мне т-такое отличие?

– Не «за что», а «зачем». Вы знаете, какое значение немцы придают чинам. Указ подготовлен и будет подписан немедленно. Кроме того, получите верительную грамоту об особых полномочиях, а также личные рукописные послания его величества австрийскому и сербскому монархам. Я доставлю вам эти фототелеграфические депеши прямо на вокзал. Ночью, когда все документы будут подготовлены, вы отправитесь экстренным поездом в Батум. В порту вас будет ожидать скоростная яхта. Через двое суток прибудете в Вену – австрийцы настаивают, что инструкции вы должны получить от них, на высочайшей аудиенции. Вопросы имеете?

Ошарашенный Эраст Петрович помассировал точку концентрации, которая расположена точно посередине лба.

– З-значит, до ночи я свободен? Мне нужно закончить кое-какие дела.

– До полуночи, – уточнил генерал. – Если какие-то документы не успеют прибыть, получите их в Батуме. Пока же, своею властью, я выдам вам бумагу, которая вам поможет с вашими делами. Полковник! Где мандат, заготовленный для господина Фандорина?

Офицер подал конверт. На личном бланке товарища министра внутренних дел, с подписью и сургучным гербом, было напечатано, что предъявитель сего действительный статский советник Э. П. Фандорин исполняет секретное задание высокой государственной важности, в связи с чем все полицейские и жандармские части обязаны беспрекословно повиноваться его указаниям, а гражданским службам предписывается оказывать ему всяческое содействие.

– У меня п-просьба, важная. Мой помощник ранен и находится в местной больнице…

Жуковский нетерпеливо махнул:

– Просто скажите полковнику, что нужно, будет в точности исполнено. Нужна транспортировка – отправят. Нужен особый уход – обеспечат. Думайте о Вене и Белграде, ни на что иное не отвлекайтесь. Я дам вам охрану из лучших сотрудников, а в Батуме к вам присоединится группа из трех секретарей.

– Не нужно охраны, – отрезал Фандорин.

«Австрийцы сразу поймут, что это кадровые разведчики, и будут относиться ко мне с подозрением. И мне казенные няньки ни к чему».

– Секретарей тоже не нужно. Я возьму их на м-месте: одного австрийца и одного серба.

Генерал понимающе кивнул:

– Что ж, в этом есть резон. Вам виднее.

– А телохранителя мне д-довольно одного. Человек проверенный, опытный. Он мне пригодится. Только…

– Что «только»?

– Он не в ладах с законом.

– Эраст Петрович, – взмолился Жуковский, уже от дверей. – Я ведь просил: не отнимайте время на пустяки! Государь ждет. Сообщите Эммануилу Карловичу имя вашего протеже, и всё будет улажено. Последнее: на вокзал, к месту нашей встречи, вас повезут отсюда, из гостиницы. Так что извольте за четверть часа до полуночи быть у себя в номере.

И дверь за его превосходительством с треском захлопнулась.

Молчаливый директор департамента сразу же поднялся со стула и ровным тоном произнес:

– Ну-с, а теперь, когда генерал Sturm-und-Drang ^[13] с топотом умчался, мы поговорим спокойно и обстоятельно о бакинских делах.

Даже говоря что-то шутливое, кислый Сент-Эстеф никогда не улыбался.

– В отличие от Владимира Федоровича, я озабочен не вопросами европейской политики, а забастовкой. За тем и прибыл. Как бы там на Балканах ни обернулось, без нефти страна остаться не должна. Чревато.

Чем именно это чревато, Эммануил Карлович не пояснил. И так было понятно.

Фандорин перечислил меры, которые, по его мнению, требовалось принять: грозное внушение нефтепромышленникам, подготовка запасных команд на кораблях и резервных бригад на поездах.

– Поздно, – качнул головой директор, дослушав. – С бакинскими тузами я, конечно, встречусь, но это уже ничего не даст. Сегодня ровно в полдень внезапно забастовала вся нефтеналивная флотилия Каспия. Одновременно с этим стачку объявил союз железнодорожников. Что удивительно – без предварительного брожения и без предъявления требований. Доставка всех нефтепродуктов за исключением керосина остановлена. В царицынских терминалах и резервуарных парках имеется недельный запас. Вот срок, в течение которого забастовку необходимо прекратить. Хорошо хоть трубопровод казенный. Без керосина была бы просто катастрофа.

– Сегодня в полдень? – медленно повторил Фандорин. – И корабельные команды, и железнодорожники? Без предупреждения, безо всяких т-требований?

– Именно так. Чувствуется твердая рука, единая воля и железная организованность. Вы давеча начали говорить, что, по вашему мнению, готовится какая-то крупная акция? Его превосходительство вас перебил, а меня это весьма интересует. У вас есть конкретное предположение?

– Например, согласованная забастовка транспортников, – ответил Эраст Петрович. – Однако она уже произошла.

Директор скептически покачал головой, но Фандорин сменил тему:

– Человек, который понадобится мне на Балканах, преступник и находится в розыске.

– Преступления тяжкие? С политикой?

– Без политики, но весьма тяжкие. Там и убийства, в том числе, вероятно, должностных лиц, побег из тюрьмы и бог знает что еще. Вероятно, хватит на десять бессрочных каторг.

– Тогда это вне моей юрисдикции. – Сент-Эстеф подумал, прищурился. – Могу выдать ему агентурный паспорт на вымышленное имя, однако по возвращении на территорию России ваш бандит будет арестован. Пусть лучше остается за границей.

Вообразить Кара-Гасыма живущим где-либо за пределами Баку было невозможно. Да он и не согласится.

– Условием моего участия в сербском расследовании будет высочайшее помилование для моего помощника.

– Опять-таки не моя компетенция. Однако я уверен, что в случае успеха вашей миссии эту просьбу удовлетворят.

«Пусть только попробуют не удовлетворить. Но он прав: говорить об этом следует не с директором Департамента полиции».

– З-акончу дела в городе, – сказал Эраст Петрович, вставая. – К полуночи буду у себя в номере. П-прощайте.

* * *

На лестнице у Гасыма, как обычно, сидели какие-то просители. На приветствие молча кивнули, проводили взглядами, в которых не было любопытства – вообще никаких эмоций.

Гочи сидел, чаевничал с седобородым стариком.

– У меня к тебе дело, срочное, – хмуро сказал Фандорин.

– Э, у меня к тебе тоже срочный дело, – ответил Гасым. – Но всякий дело умеет ждать. Садись чай пить.

– Моё дело ждать не умеет.

Эраст Петрович выразительно поглядел на старика. Тот встал, поклонился, вышел.

– Невежливый ты, Юмрубаш. Зачем хороший человек выгонял? Я отвез твои артисты, до самый гостиница. Прихожу домой – меня люди ждут. Давно ждут. Старый человек, седой борода, говорить пришел. Ай, стыдно! Седой борода не для меня – для тебя пришел.