Мой призрачный рай - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Волгина cтр.№ 47

— Как дела, Людочка? Как вы там устроились? — затараторила бабушка. — Почему раньше не позвонила?

В очередной раз мне стало стыдно. Вспомнила о бабушке, когда жареный петух клюнул.

— У меня все хорошо. Прости, бабуль, что раньше не позвонила. Впечатлений масса, вот и закрутилась… — оправдывалась я, ругая себя за невнимательность.

— Вас там никто не обижает? — зачем-то спросила бабушка, и я в очередной раз подумала, что знает она больше, чем говорит мне.

— Да пока нет. А что, должны?..

— Нет, конечно. Это я, дура старая, просто мелю языком своим.

Позадавав еще какое-то время дежурные вопросы, я решила спросить о главном:

— Бабуль, не знаешь ли ты некую Лизу? Была у нас такая родственница? Вроде как она еще известной певицей была…

На том проводе повисла непродолжительная пауза, а потом бабушка заговорила снова:

— Точно не скажу, но что-то такое припоминаю. Свекор покойный, как выпьет, любил рассказывать про таланты в своем роду. И про какую-то певицу он тоже говорил, только давно это было. Я уже и не помню как следует. Пил-то он знатно, и я больно не прислушивалась тогда. Мне тогда казалось, что заговаривается он по пьяни. Он все про святую какую-то толдычил, мол гордиться мы все должны, что была такая в роду. Может, про нее? Только вот имени я не помню. А может и он не знал… А почему ты спрашиваешь?

— Да просто я тут портрет нашла, женский, старинный. Девушка на нем чем-то похожа на меня. Вот я и подумала, может родственница?

Про историю в книге, да про то, что не потрет это, а икона, я решила промолчать. Сама даже не знаю почему. Возможно потому, что толком ничего не знала. Именно в тот момент я осознала, что меня окружает тайна, и связана она не только с иконой, но еще и со мной. Михаил знал ее, но рассказать не пожелал, а лишь намекнул в письме. Почему? Еще один вопрос, на который у меня нет ответа. Пока… Я вдруг поняла, что следует делать. Почему раньше эта мысль не приходила в голову? Нужно проверить каждый угол в доме, обыскать его тщательно. Возможно, есть еще подсказки.

— Бабуль, чуть не забыла, — спохватилась я, когда уже готова была отключиться, — ты не знаешь, откуда у Михаила моя фотография?

На том проводе повисла пауза. Я отчетливо ощутила, как заволновалась бабушка.

— Понимаешь… — заговорила она как-то очень грустно. — Давно это было. Написал он мне тогда и попросил прислать фото всех племянников и их детей. Сказал, что хочет посмотреть, какая у него родня. Не могла я отказать ему, потому что жалела… Заблудился он в жизни. Вот и выслала ваши карточки, — еще более грустно закончила она.

— А мне почему не рассказала?

— Дык, ты и не спрашивала…

Вот же хитрюга! И молчала, когда звонила ей в первый раз, еще в России.

Больше она ничего нового мне не рассказала. Да, собственно, я и не знала, о чем еще можно спросить. Бабушка взяла с меня обещание, что буду звонить чаще, и мы попрощались.

Жара стояла такая, что по пути домой я завернула в продуктовый магазин, больше из необходимости охладиться, чем купить продукты. Пить хотелось нестерпимо. Сейчас бы теплого чая… Можно с лимоном. Из напитков в ассортименте магазина был только лимонад в пузатом графине с манящими кубиками льда, которые мелодично ударялись о стеклянные стенки, когда продавец, по моей просьбе, наполнял бокал. Знала, что потеть начну еще сильнее, но терпеть жажду больше не могла. Припала к бокалу так, словно не пила несколько дней. Чуть не застонала от удовольствия, когда ледяная жидкость скользнула по пищеводу, охлаждая пожар внутри меня.

Чтобы не сгореть на обратном пути, я прикупила еще и мороженного — большой вафельный рожок со спиральным белоснежным наростом, который моментально начал таять под палящим солнцем. Мороженное плавилось быстрее, чем я успевала слизывать, текло по руке и капало на высушенную и растрескавшуюся землю. Преодолев подъем, к дому я не подходила, а практически подползала. Опять разболелась голова, и я начала опасаться, что получила солнечный удар, несмотря на кепку.

Сад встретил тенью и прохладой. Я вымыла руки и ополоснула лицо в небольшом фонтанчике, не заходя в дом. С удивлением поняла, что головная боль прошла, словно кто-то дотронулся до меня волшебной палочкой. Замечательный, уютный, родной сад! Когда я успела полюбить тебя всей душой? Ты принимаешь меня, как свою, словно только и ждешь, когда сможешь оказать услугу, облагодетельствовать. Я сидела в шезлонге и рассматривала крупные цветы, прячущиеся в сочной густой зелени. Вокруг меня такая красота, что глаза не устают любоваться. И ничто не в состоянии нарушить ее — ни палящее солнце, ни проливные дожди… Сад живет собственной жизнью, подчиняясь одному ему известным законам.

Я чувствовала, как успокаиваюсь, как перестаю ощущать себя всеми покинутой. Хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, а просто наслаждаться установившейся в душе гармонией. Что я и сделала…

Море опять бушует. Но как-то странно… Не может же оно штормить только тут, на моем пляже. Так и есть. Везде дальше, слева, справа, оно спокойное, ровное, как поверхность зеркала. Передо мной же бурлит, как кипящая вода в огромном котле.

Отчего так тоскливо на душе, словно должно произойти что-то нехорошее, и море об этом предупреждает? И этот ветер… Он дует так, будто желает стереть меня и этот утес с лица земли.

Я не могу пошевелиться, оторвать взгляда от засасывающего омута. Какая-то сила толкает меня туда, в стихию. Волны холодным обручем охватывают ступни, погружая их в вязкий каменистый песок. Куда делась моя воля? Я даже не сопротивляюсь, равнодушно смотрю, как ноги все больше скрываются… Вода лижет платье, обжигает льдом бедра. Наверное, сейчас я исчезну, и никто не спасет меня. А потом все забудут, что я когда-то жила на этом свете. И даже мне нет до этого дела. Равнодушие, полная апатия…

Внезапно все начинает меняться. Волны отступают, словно отодвигаемые невидимой, но мощной рукой. Песок отпускает меня, выталкивая на поверхность. Как зачарованная я наблюдаю за стремительно утихающей стихией. Поверхность моря разглаживается, сливаясь с такими же ровными участками. И вот уже солнечные лучи скользят по ней, полируя до слепящего блеска.

Я поворачиваю голову и вижу себя, вернее ее. Она стоит рядом и улыбается. Столько ласки и тепла в ее взгляде, что по коже бегут приятные мурашки. Невольно улыбаюсь в ответ, чувствуя, как пальцы ее руки переплетаются с моими. Приятное тепло струиться от нее ко мне, согревая, успокаивая…

Так получилось, что все то время, что планировала посвятить поискам чего-то полезного, способного пролить свет на окружающую меня тайну, я проспала. Сумерки укутывали сад, когда проснулась. В душе царило умиротворение, и чувствовала я себя почти счастливой. Можно было бы и сейчас начать исследовать дом, но не хотелось нарушать гармонию — такую редкую гостью в последнее время. Меня ведь никто не торопит, и времени еще предостаточно, чтобы попытаться во все разобраться. Поисками можно заняться и завтра.