Хозяйка замка Уайтбор - читать онлайн книгу. Автор: Алена Волгина cтр.№ 56

* * *

Ворчун не заставил себя долго просить, мгновенно растаяв в кустах. Темная хмарь тем временем приближалась. От мертвенно-бледных зрачков, глядевших на меня из тумана, стало крепко не по себе. Я заметила, что всадники в долине тоже пришли в движение. Надеюсь, Эйнон придумал какой-нибудь план! Несколько фигур, отделившись от остальных, стремительно понеслись вперед, готовясь принять на себя первый удар. «Хотят дать Мейвел еще немного времени», — поняла я. Мне не нужно было видеть, как отблескивает свет на серебряной руке, чтобы узнать их предводителя.

Губы свело от злости: «Я не для того двадцать лет искала родителей, чтобы снова осиротеть из-за какой-то одноглазой твари!» Вот бы как-нибудь задержать Хупера, отвлечь его… Ведь тогда в бухте мы сумели сбежать! Я вспомнила, как отчаянно лезла на скалу, обдирая руки — и как грязная храмная масса вдруг остановилась перед лентой блестящей воды. В прошлый раз нас с Эйноном спас ручей! Точно! Текучая вода! Это могло сработать.

Нормальный человек вряд ли смог бы выжать из пустоши поток воды, но ведь я была частью этой долины, я слышала ее шепот, в моих жилах тоже текла серебряная кровь. Стоило попросить — и она откликнулась. Дохнуло холодом, мои руки превратились в быстрые водяные струи. Ноги сами понесли меня по склону холма, а небо опрокинулось над головой. По долине разлился ручей — широкой серебряной дугой, отрезая наползающий грязный туман от летящих прямо в него всадников.

Уродливые жадные отростки отдернулись перед водяной преградой, и я возликовала. Рано. Хупер навалился всей тушей, придавливая меня к земле. Сознание заметалось в мутной пелене кошмара; отчаяние, чувство потери и одиночество накрыли меня с головой. Вдруг небо рассекла молния, заставив Хупера ослабить хватку. «Молнией» оказался меч одного из всадников, намного опередившего остальных. Следом засверкали огненные стрелы, золотыми искрами канувшие в гущу тумана.

Увы, наших сил все равно не хватало! Хупер все крепче сжимал нас в вонючих скользких тисках. Я уже ничего не видела, кроме мертвенного свечения, в котором горела алчность и холодная злоба. В этот момент долина вдруг задрожала от рева. Сгусток живого огня отбросил Хупера в сторону, выжигая гнилостный смрад. Тень от огромных крыльев погладила холмы, ткань реальности затрещала под огненным ветром. Клочья тумана панически съежились, пытаясь укрыться между камней, под кустарником, в брошенной шахте — в общем, в любой щели, недоступной взгляду дракона.

Неужели мы спасены? Я чуть с ума не сошла от счастья, и вместе со мной радостно вскрикнула вся долина. Я слышала, как поют деревья, птицы, камни, и сама могла запеть в тон любому из них. С неба сыпались жирные клочья пепла, оседая на плащах бешено скачущих всадников. Хупер стремительно утягивался обратно за горизонт. Мне хотелось видеть погоню, увидеть все вместе и сразу! Я была ветром, кустом армерии, камнем, птицей, кувыркающейся в воздушных потоках, и мышью, притаившейся под корнями… Я совсем запуталась в превращениях, но всей душой любила каждое из своих обличий. Как же это прекрасно — чувствовать себя живой!

* * *

…Когда я прихожу в себя, долина и лагерь фейри отчего-то видятся сверху. По земле тянутся длинные полосы выжженной травы, кое-где обугленными скелетами торчат кустики дрока. Зато мерзкого гнилостного тумана нигде не видать: то ли весь развеялся, то ли сбежал зализывать раны. Я вижу, как всадники медленно возвращаются из погони. Прежде всех ищу взглядом отца — и, к своему облегчению, нахожу его: целый и почти невредимый, он стоит, опираясь на руку Моранн. А рядом с ним стоит — надо же! — Робин Уэсли, держа в поводу крупного черного жеребца. Из-за дядиной спины выглядывает любопытная физиономия Джоэла… Как! И он тоже здесь?! Возле ног мальчишки жмется белоснежный пес. Неужели это Белс? Его прямо не узнать. На Другой Стороне он избавился от репьев и обрел новую чистую шкуру.

Тут я смотрю на собственные ноги, и едва не падаю с ветки, на которой, оказывается, сидела. Вместо пальцев — крошечные когти, вместо привычной одежды — жалкие перышки. Шаткая опора уходит из-под ног, и я инстинктивно бью крыльями (крыльями?!), пытаясь удержаться. Что со мной случилось? Кто я?

Обретя хрупкое равновесие в кусте боярышника, я снова всматриваюсь в людей, собравшихся внизу. Сиды выстроились полукругом, в центре которого находится Королева. А перед ней — тут мир на секунду снова опрокидывается в моих глазах — перед ней стоит Кеннет! Его сюртук слегка испачкан пеплом, волосы растрепаны, на щеке черный след от сажи, однако держится он так же невозмутимо, как в светской гостиной, с доброжелательным спокойствием эшентаунского джентльмена.

Эта сцена похожа на сбывшийся худший кошмар. Где же Эйнон? Как он мог его сюда допустить? Сид угрюмо стоит в стороне, скрестив руки и поджав тонкие губы. Он явно недоволен происходящим, но вмешаться не смеет. Остальные тоже не вмешиваются. Что бы ни происходило между Кеннетом и Королевой, это теперь касается только их. Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы услышать их разговор:

— Соглашайся, — шелковым голосом мурлычет Мейвел, — и ты получишь любой дар, какой пожелаешь. Я сама надену на тебя корону, которая охранит тебя в ночи и на солнце, в битве и в пути. Сила и власть навечно пребудут с тобой, и я тоже буду твоей…

Кеннет вежливо, но непреклонно качает головой:

— Я пришел сюда за Энни.

По прекрасному лицу Королевы скользит проблеск досады, и она поспешно опускает голову, пряча недобрую усмешку. Но я-то вижу, что она притворяется! Кеннет ничего не замечает. Он слышит только ее голос, исполненный неподдельной грусти:

— Мне так жаль, герой, но ты опоздал. Анна Уэсли стала частью этой земли, ее душа будет вечно жить среди нас, о ее подвиге мы сложим печальные песни…

Что?! Мои эмоции сложно выразить словами. Что она несет? Моя душа пока еще при мне! Что за грязное колдовство?! Я так зла, что готова когтями вцепиться ей в волосы. Забив крыльями, падаю с ветки… и внезапно меня придавливает к земле! Я больше не птица. Мои корни тянутся вглубь, жадно вбирая воду, листья поворачиваются к свету. «Но я все еще здесь!» — кричу я. Только никто не слышит.

Вдруг все тело пронзает резкая боль. Я чувствую, как железные лопаты кромсают глинистые валы, как сгорает на солнце вырванная с корнем трава. Боль туманит рассудок, наполняет каждую клеточку тела и, почти отключившись, я успеваю подумать: «Кажется, мистер Гимлетт все-таки добрался до Лабиринта».

Королева тем временем шепчет негромко, словно поет:

Этот вкрадчивый шепот проникает в самое сердце. Хочется закрыться от него, зажмуриться, но у меня нет ни рук, ни глаз, а каждый удар по Лабиринту почти вышибает сознание. Заклинания, произнесенные Королевой, все крепче привязывают меня к этой земле. Если она не прекратит, я останусь здесь навечно! Птицей на ветке, сухой травой, водяной рябью в озере… Что это будет за жизнь — каждый день умирать, возвращаясь снова и снова! Оглушенная болью, я пропускаю момент, когда Кеннет вдруг подхватывает напев: