Прощание с Литинститутом - читать онлайн книгу. Автор: Лев Альтмарк cтр.№ 95

– Чего ты на меня взъелся?! – удивляется Эдик. – Я тебе по-дружески, а ты…

– Ладно, замяли! Вон, дорогу уже освободили, можно ехать. На ходу не разговариваю…

С Эдиком мы ругаемся постоянно, не брезгуя обширным арсеналом виртуозных русских выражений, но до глобальных взаимных обид пока не доходит. Как талантливый ученик, он быстро усвоил манеру шефа мгновенно переходить от нормального тона к истошным крикам, а потом опять к ласковому сюсюканью. В некоторых случаях это срабатывает, но только не со мной.

Хоть на перепалку с Эдиком обращать внимание не стоит, но настроение, испорченное утром, портится ещё больше. Закон бутерброда, падающего маслом вниз, неизменен, как каждый фундаментальный закон мироздания: если уж конфликты начались с утра, то не прекратятся до самого вечера. Что-то неприятное ещё случиться просто обязано.

И оно случается. Едва въезжаю в своё поселение, на всех парах подкатываю к садику, в котором сегодня работаю, меня подзывает к себе старшая воспитательница и менторским тоном, каковым, наверное, общается со своими бессловесными нянечками, сообщает неприятную новость. На её бескровных устах ехидная улыбочка, а глаза из-под толстых стёкол очков мечут тихие молнии:

– Между прочим, уважаемый охранник, одна из наших родительниц сегодня пришла с жалобой на вас. Говорит, что её ребёнок боится идти в сад, потому что вы его щекотали!

Более абсурдного обвинения в мой адрес даже шеф выдумать не в состоянии. Не знаю, смеяться от такого сообщения или плакать.

– Я кого-то щекотал? – удивляюсь я. – Когда?

– Когда – не знаю, но щекотал! – На лице воспитательницы торжество поруганной добродетели. – Если родительница говорит, значит, так и было. Ребёнок матери врать не станет!

– Ничего не понимаю, – развожу руками. – Мне и сказать-то нечего… А что за ребёнок? Я могу поговорить с его матерью?

– В этом нет необходимости.

– Это вам кажется, что нет, а мне необходимо! – Начинаю приходить в себя и вспоминаю, что лучший способ защиты – нападение. – Этак меня скоро в педофилы запишете!

– Не говорите глупостей! – При слове «педофил» воспитательница вздрагивает и краснеет, как красна девица, потом бормочет, словно оправдывается. – На самом деле претензий лично у меня к вам нет, но… ведите себя сдержанней. Не приближайтесь к детям. Даже если кто-то из них упадёт и расшибёт себе нос в вашем присутствии, не трогайте его. Мой вам совет, лучше позовите воспитательницу…

Ничего себе совет! Я уже знаю, что к местным детишкам лучше не приближаться. Гипертрофированная любовь израильтян к своим отпрыскам доводит общение с ними до абсурда. Прикоснулся пальчиком – значит, ударил, улыбнулся девочке – сексуально домогался (экие словечки!), отряхнул запачканные при падении ребёнка штанишки – пытался его раздеть… Зато можешь на расстоянии оскорблять ребёнка и поливать его родителей на чём свет стоит. Только не угрожай. В этом случае сердобольные граждане видят криминал и тотчас вызывают полицию, а та без долгих церемоний заковывает тебя в наручники и отправляет в каталажку. Выяснения – завтра…

В полной прострации сажусь на свой стул у входа в сад и долго сижу, не в силах собраться с мыслями. Шеф, Эдик, воспитательница – каков букет? А ведь так хорошо всё складывалось поутру – я выспался, успел позавтракать и выпить кофе, машина завелась с пол оборота, солнце светит не особенно ярко, из города выехал спокойно… И на ж тебе – один подарок за другим.

Твержу себе, как заведённый: сиди спокойно, не лезь больше никуда, пускай они все поразбивают себе носы в твоём присутствии, а ты даже пальцем не пошевелишь! И по телефону ни с кем не связывайся. А там, глядишь, этот дурацкий день закончится без новых приключений.

Да только куда там! День только начался, и конец ему не скоро. Ох, как не скоро…

5. РЕЛИГИОЗНЫЙ ФАНАТИК ДИМА

Детишек не трогаю, демонстративно отворачиваюсь в сторону даже тогда, когда кто-то из них по привычке начинает со мной заигрывать. Признаюсь, был грешен несколько дней назад – в шутку боролся с трёх-четырёхлетними карапузами, которым очень понравилось, что взрослый дядька берёт их на руки, строя при этом страшную козью морду. Наверняка им необходимо немного повозиться, сбросить энергию, а прокисать под бдительным присмотром воспитательниц в закрытой комнате и распевать песенки под гнусавый магнитофон – это тоже, наверное, нужно, но не всё же время. Трудно сказать, прав я или нет, но, как выяснилось, инициатива наказуема.

Одно я понял после сегодняшнего инцидента: педофил во мне, так и не родившись, завял на корню. Нужно сообщить радостную новость воспиталке и обиженной мамаше, мол, к их деткам я теперь не подойду даже под страхом смертной казни. Пусть не опасаются за своих драгоценных чад. Абсурд должен иметь своё логическое завершение.

Периодически поглядываю на часы и печально вздыхаю. Хоть до конца работы осталось и не так уж много времени, но и день пока не закончился – какие ещё гадости меня дожидаются?

К концу работы снова напоминает о себе Эдик.

– Значит, так, – деловито командует он в трубку, – с работы заберёшь троих: Ицика Швили, религиозного фаната Диму и Наркис. Хотя нет, Наркис заберу сам. Двоих повезёшь.

– Опасаешься, что уведу ненаглядную зазнобу? – усмехаюсь невесело. – Она же заканчивает одновременно со мной, а тебе ещё два часа полировать задницу на своём месте. Пожалей девушку, не томи лишних два часа, да ещё без оплаты!

– Ничего страшного, я с ней договорюсь. Она умная девочка.

– Как хочешь. Баба с возу… – снова смеюсь. – Ну, какие сплетни доносятся с горних вершин?

– Никаких! – обрубает Эдик и выключает телефон, чтобы я и дальше не раскручивал его на какие-нибудь опасные откровения.

Закончив работу, я не тороплюсь сразу запрыгнуть в машину и поскорее отбыть восвояси. Уж, больно любопытно вычислить мамашу, обвинившую меня в страшных злодеяниях по отношению к её невинному младенцу. Воспитательницы, видимо, догадываясь о моём желании, порхают туда-сюда, искоса поглядывают на меня и хихикают. Ситуация двусмысленная, но мне сейчас на всё наплевать. Моя незапятнанная кристальная репутация дороже.

Однако вычислить подлую клеветницу так и не удалось. Все мамаши, явившиеся за своими чадами, как на подбор одинаково скучны, заученно здороваются со мной и прощаются, и ни одна из них не сверкнула гневными очами и не прыгнула на меня разъярённой тигрицей, дабы я наконец понял: щекотка – не менее опасный способ растления малолетних, чем другие…

Первым подбираю Ицика Швили, который в гордой позе ожидает меня на обочине дороги. Не смотря на свой невысокий рост, он высокомерно поглядывает на проезжающие мимо машины, а больше всего его взор устремлён в небо, где высоко, почти под облаками, кружат какие-то стервятники. Этакое зрительное общение с ними весьма льстит его неукротимой грузинской натуре, и хоть он вынужден жить в нашем болоте и общаться с нами, приземлёнными, в мыслях и мечтах он наверняка там, среди гордых собратьев-хищников.