И даже сейчас ещё тучи надвигающейся грозы не сгущаются, а шашки из ножен не вынуты. Внешне нейтральный тон послания, писанного пока что секретарём управы, вероятно, предполагает, что всё можно порешить миром. Естественно, не с евреями, – разве в них, по большому счёту, дело? – а миром между высокими городскими чиновниками. Хотя вовсе не для этого затевается нудная переписка, и добром подобные перипетии никогда не заканчиваются. Даже в нашем сонном царстве-государстве.
Да и кому он, этот скучный мир, спрашивается, нужен? Войнушка – это всегда хорошо, это всегда как свежий ветер, очищающий канцелярии и присутственные места от затхлого запаха казённых бумаг. Пока ты нащупываешь болевую точку, в которую можно ударить, пока ты выставляешь бездельником и мздоимцем достойного соперника, тебя видят, уважают и опасаются. И это залог собственной значимости и стабильности. А что ещё нужно чиновнику для полного чиновничьего счастья? Всё остальное – только средства для достижения этих целей…
Так что евреи – никакая не цель, а только повод!
26 июля 1873 г.
На отношение от брянского уездного исправника и отзыв потомственного почётного гражданина Быховского о евреях Рубанове и Концене.
Постановлено: на основании положений Торгового устава, держать при себе в услужении евреев может только еврей, прописавшийся в купечество 1 гильдии в одном из великороссийских городов; Быховский же, как здесь не прописавшийся, держать Рубанова и Концена в услужении права не имеет. Кроме того, приказчичье свидетельство доказывает, что Рубанов управляет торговыми делами, а это запрещается соответствующей статьёй того же устава. Потому, находя, со своей стороны, что Рубанов и Концен не имеют права оставаться в Брянске и что первый из них получит это право лишь тогда, когда будет утверждён в должности раввина, брянская городская управа переписку эту имеет честь возвратить г-ну брянскому уездному исправнику на благоусмотрение Его Высокоблагородия…
(Отзыв купца Быховского к делу не приложен. – Л. А.)
И в самом-то деле, формальная бдительность и строгое исполнение буквы инструкций – обязанность любого чиновника на государевой службе. А перестраховка, пускай и излишняя, – вообще золотое дело. И весьма похвальное. Главное, к чему-нибудь достой ному прицепиться. Ибо и твой соперник не дремлет – у него те же благие цели.
Объект для нападок никаких споров не вызывает – это бессловесные и забитые евреи, но бодаться с ними напрямую как-то не по рангу, а вот попикироваться с уездным исправником городскому голове не возбраняется, притом уже нос к носу, коли ящик Пандоры раскрыт, дабы знал цербер этакий, кто в городе настоящий хозяин. Пусть не думает, что в нашем провинциальном болоте всё спит непробудным сном. Вот что важней всего. Евреи же, попавшие в поле зрения начальства, увы, всего лишь досадное недоразумение. Причина, не в них, господа, не сомневайтесь. Они – во всех этих циркулярах и доносах всего лишь удобный инструмент давления. Крючок, на который удобно вешать шкурку побеждённого…
Безусловно, само по себе дело с евреями выеденного яйца не стоит, но любому государеву служаке, как мы уже не раз упоминали, это только на руку. Кому же не хочется малой кровью сделать чего-нибудь такого, что при удобном стечении обстоятельств и грамотно составленной бумаге прогремело бы на всю империю?! Ну, уж если не на империю, то, по крайней мере, на губернию. Глупо упускать шанс и не раздуть едва теплящийся огонь до пожара. Вот и попробуем…
Двух дней не проходит, как в губернское правление летит новая депеша, очередной раз дублирующая суть претензии, но с некоторыми нелицеприятными дополнениями и подробностями:
Брянская городская управа
28 июля 1873 г.
В губернское правление
Торговые депутаты при поверке торговли застали в конторе еврея Бориса Иосифовича Быховского, новгород-северского 1 гильдии купца и потомственного почётного гражданина, двух евреев: Залмана Рубанова, имеющего приказчичье свидетельство 1 класса, и Берку Абрамова Концена, занимающего должность кассира и не имеющего никаких документов.
На основании статей Торгового устава, г. Быховский, как занимающийся в Брянске одними подрядами, но не принадлежащий к местному купечеству, не имеет права держать здесь евреев для управления своими делами; вследствие чего управа просила г-на брянского уездного исправника выслать Рубанова и Концена из города.
Г-н исправник, прислав отзыв г-на Быховского, уведомил управу, что он направил в губернское правление представление об утверждении Рубанова раввином для исполнения в Брянске обрядов еврейского закона. Быховский же в своём отзыве объясняет, что Рубанова и Концена держит в Брянске не для управления торговыми делами, которыми будто бы управляет сам лично, а для услуг в числе прочих нанятых людей (не известно, евреев или христиан).
Относительно высылки Рубанова и Концена в отношении г-на исправника не говорится ничего, то есть г-н исправник не возражает против того, что Быховский держит евреев не для управления торговыми делами, а для услуг, и, значит, якобы имеет право держать в Брянске евреев, не состоящих в уездном купечестве.
Известно, что сам Быховский в Брянске не живёт, а наезжает временно, следовательно, торговыми делами, требующими беспрерывных занятий и расчётов, управлять лично, без посредства доверенных лиц, не может, однако и держать штат служителей, т. е. евреев, не имеет права как еврей, не прописавшийся в брянском купечестве.
Залман Рубанов едва ли удовлетворяет требованиям статей Устава духовных дел для обязанностей раввина; но коммерческими делами Быховского он управляет в Брянске более десяти лет, из чего управа заключает, что заявление об утверждении раввином он подал, лишь бы иметь предлог остаться в Брянске.
Вообще, быстрое размножение еврейского населения в Брянске, имеющего вредное влияние на местные промыслы, уже вызвало со стороны местного коренного населения мольбу, которую управа представила Его Превосходительству г-ну губернатору.
Сообщая это, управа имеет честь покорнейше просить, не благоугодно ли будет губернскому правлению обязать полицию выслать из города Рубанова до утверждения или отказа в его ходатайстве, а равно и другого еврея – Концена, как не имеющего права здесь жить. О распоряжении же по сему просим управу уведомить…
И снова пролетел месяц в тишине и спокойствии. Вряд можно сегодня в точности выяснить, что происходило в течение этого времени, однако абсолютно ясно, что отношения между городским головой и уездным исправником, и без того непростые, обострились не на шутку. До вызовов на дуэль и битья канделябрами, надеюсь, дело не доходило, так как письменных свидетельств о том не осталось. Да и не дуэльное это дело – решать казённые дрязги таким решительным способом. Завуалированный донос куда действенней пистолета, глядящего в лоб. Это вам любой скажет!
К тому же, вражда между монстрами городского управления наверняка началась не вчера и вряд ли закончится с изгнанием из города самого последнего еврея, если такое, естественно, когда-то произойдёт. Тем не менее, борьба постепенно переходит из фазы подковёрной возни в фазу открытых военных действий, когда все средства хороши, вплоть до того же откровенного, почти хамского доноса. Сие богоугодное занятие городской голова уже не перепоручает робкому служаке-писаришке, а самолично берёт в свои холёные пальчики перо, дабы настрочить следующие витиеватые письмена в вышестоящую инстанцию: