Так не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Анюта Тимофеева cтр.№ 6

А еще время от времени вздымается грудь от сильных вздохов, словно он успокаивает дыхание.

В общем, либо у меня очень богатое воображение, либо он не слишком хороший актер, либо все так и было задумано… Я же теперь заснуть не смогу, буду все варианты перебирать!

Несколькими днями ранее

Видимо, гостеприимный хозяин до появления Камаля в доме жил очень скучно, иначе как объяснить его богатую фантазию, проявлявшуюся каждый вечер? Ладно, душевную беседу Камаль пережил, гостей — тоже.

Сегодня Андрей снова вызвал его в гостиную, и снова был не один. Только сегодняшнего гостя Камаль, не веря себе, определил как… проститутку мужского пола? Что-то в одежде и поведении молодого парня наводило именно на эти мысли.

Андрей выглядел очень довольным и указал на парня:

— Это Николя. А теперь смотри и учись.

Парень, особо не жеманясь, быстро разделся и встал перед Андреем. Тот жестом показал ему: «На колени».

Николя опустился на колени и подполз к ногам Андрея, склонился ниже и стал снимать туфли, носки; затем он поцеловал ступни и стал подниматься выше, не прерывая поцелуев.

Камаль смотрел на это, как какой-то запрещенный родителями порнографический канал. Зрелище вызывало и отвращение, и любопытство. Отвращение перевешивало, потому что он прекрасно понимал, кого на месте платного мальчика хочет видеть Андрей. И Камаль прекрасно понимал, что — нет. Не знает он, что такого надо с ним сделать, чтобы заставить так ползать у ног. Он не знал, что именно хотел этот хозяин жизни продемонстрировать, но эффект явно был прямо противоположным.

Камаль

Я впервые вижу, как делают минет. Мужчина мужчине, Николя Андрею. Да, я бы соврал, если бы сказал, что мне совсем не любопытно. Сложно не смотреть, если тебя практически носом пихают в это зрелище. Но точно не совру, если скажу, что легко прожил бы без подобных знаний всю оставшуюся жизнь. Отвращения все равно больше, чем любопытства. Никогда у меня не было ни денег, ни друзей, которые подначивали бы на подобные развлечения. Это я еще про традиционные развлечения говорю, с женщинами, пусть бы и проститутками, а не про это гей-порно…

Нет, наверное, и в том, что я увидел, ничего страшного нет — где-нибудь в закрытом клубе, среди любителей подобных развлечений. Ну, или просто там, где пользуются услугами профессионалов.

Сегодняшний замысел я все-таки понять не могу. Нет, меня, конечно, сразу не стошнило от увиденного — уже молодец. Может, я как раз и должен представить себя в каком-нибудь клубе, среди друзей Андрея, которые пробуют рискованные развлечения «на слабо»? Только разница в том, что я не из друзей, а из обслуги… даже в мыслях не хочу уточнять, какой именно обслуги.

Мои мысли прерывает довольный голос Андрея:

— Вот видишь, это очень приятно. И парню приятно, это же его работа. Тебе надо перестать цепляться за свою ограниченность, надо пробовать новое. Я не просто так тебе это показал. Уже пятый день пошел, ты должен понимать, что просто так отсидеться не получится. Удовольствие от светского общения не стоит тех денег, которые я за тебя отдал. Николя покажет, что надо делать, на твою неопытность я скидку готов сделать. Пробуй! — он вальяжно развалился в кресле, в той же позе, как во время «работы» платного мальчика.

То есть… то есть, я не ошибся, это был мастер-класс от профессионала, теперь этого же ждут от меня?

Меня уже мысленно начинает тошнить. Да, хотел остаться чистеньким. Я уже даже смирился, что задницу придется подставлять когда-то, если мне не удастся исчезнуть до того времени. А выбраться отсюда мне просто так не дадут, они не идиоты. Не знаю, первый ли я человек, которого держат здесь, но подготовлено и продумано все очень хорошо. И место, которое я так и не смог узнать — через окно с небьющимся стеклом видна часть двора, но это не помогает мне определить местоположение. И охрана — я видел четверых, они, похоже, сменяют друг друга. Спортивного вида парни с невыразительными лицами — впрочем, даже не обсуждается, что они будут выполнять любые отданные им приказы и точно не горят желанием мне помочь.

Женщина, которая здесь готовит и убирает… при первом же взгляде на нее я лишился всяких иллюзий, что она может проявить сострадание. Такая скорее подержит, чтобы хозяину удобнее было…

И, невзирая на все, мне совершенно не хочется сдохнуть, мне очень хочется выжить, выбраться отсюда и отмстить. Как именно я отомщу, не имея ни документов, ни денег, ни каких-либо связей… я, которого друзья этого Андрея, не говоря уже об охранниках, видели в роли шлюхи… я не знаю. Но это дает мне силы и надежду. Именно из-за этого я не намерен топиться или травиться, если выберусь отсюда. Нет, не «если», а «когда».

— Нет, — отвечаю я.

— Чего? — похоже, мне удалось довести Андрея почти до шокового состояния. Он явно не ожидал, ведь до этого все шло так хорошо.

— Нет. — Не знаю, зачем я так упираюсь, ведь у них есть все возможности заставить. Но я не сделаю того, что он хочет, будучи в здравом уме и в сознании.

— Нет? — похоже, Андрюша пришел в себя. Быстро… — Ну, впрочем, ожидаемо. Сразу согласиться ты, конечно, не можешь, набиваешь себе цену. Что же, поиграем в твою игру. Либо ты сейчас ты делаешь то, что я прошу, заметь — прошу, либо я отдаю тебя охране для воспитания.

«Он не сможет отдать меня своей охране, чтобы они меня трахали, потому что сам хочет быть первым. Это он меня пугает. А остальное я переживу.»

— Ты мой ответ слышал — нет. Можешь отдавать охране.

— Мальчик показывает зубки, — восхитился Андрей. — Нет, я не ошибся с выбором. Как же с тобой будет интересно! Саня, Кирилл!

Меня окатило то ли холодом, то ли кипятком страха. Где-то в душе теплилась надежда, что он все-таки пугал, и охраной тоже пугал. Я ошибся. Если я ошибся и во втором своем предположении… Нет, сейчас нельзя об этом думать, вообще нельзя думать, потому что иначе я поползу на коленях и буду просить меня не отдавать, умолять и соглашаться делать все, что угодно.

***

У страха глаза велики. Все-таки в одном я не ошибся — охранникам было дано указание причинять физическую боль, но не трогать по-другому… И они постарались.

Это адски больно. Я лежу в своей комнате на животе, дверь закрыта, и поэтому я не накрываюсь даже простыней — прикосновение любой ткани к воспаленной коже тоже причиняет боль. Если после прошлого «урока» Андрей лично выдал мне таблетку обезболивающего, то сейчас, естественно, нет. В том и смысл воспитания, чтобы было больно. И безнадежно.

Впервые эта мысль приходит ко мне и не уходит, видимо, ослабленное болью тело плохо контролирует мозг. И я, хотя и пытаюсь отвлечься, подумать о чем-то другом, упорно думаю о том, что это только вопрос времени. Не выбраться. Возможностей у них гораздо больше, чем у меня; впрочем, возможности у них вообще не ограничены. Только вопрос времени, когда меня сломают.