Свой кусочек счастья - читать онлайн книгу. Автор: Анюта Тимофеева cтр.№ 14

После секундной паузы она удивила его неожиданными словами:

— Знаешь, ты самый интеллигентный человек из тех, кого я знаю. С тобой я боюсь в разговоре что-нибудь лишнее ляпнуть.

— Скучный?

— Нет, нисколько. Ты человек, которого можно привести знакомиться с мамой, и после твоего ухода даже самая интеллигентная женщина сможет только сказать: «Ну, нифига себе! Он настоящий!».

Илья засмеялся, и было видно, что он доволен.

— Просто ты такой идеальный…

— Нет, Марин, нисколько не идеальный. То, что в быту я невыносим — я, кажется, говорил. Но есть и еще одна вещь…

— Какая? Ты, все-таки, гей, и тебе нужна подружка-ширма? — развеселилась Марина.

— Почти, — горько выдохнул наконец решившийся Илья.

— Ты читала что-нибудь обо мне? — спросил Илья, а потом сам усмехнулся. — Как громко это прозвучало!

— Да, читала, естественно, особенно, когда ты с девушкой — Лерой, кажется — расстался. Об этом писали, а потом было что-то непонятное: ты куда-то пропал, уехал, вроде бы.

— Вот про это непонятное я и хочу рассказать.

«Что можно рассказывать, а что нельзя? И зачем? Зачем я порчу этот день? Не обязательны все эти откровения. Достаточно сказать, что мы тогда расстались с Лерой после нескольких лет совместной жизни, и я больше виноват в этом разрыве, чем она. Видимо, я, все-таки, недостаточно любил, и она это чувствовала. И была права — сейчас я могу сравнить свои ощущения и сказать, что с Мариной у меня совсем по-другому. Ничего не надо рассказывать, и я просто буду очень стараться, чтобы Марина ни о чем не узнала, ни о чем не догадалась…»

— Может быть, пойдем, прогуляемся? — спросил Илья. Не хотелось рисковать тем, что кто-то услышит его откровения, да и этот перерыв давал ему время настроиться на разговор.

Марина

— На самом деле я ничего не хочу вспоминать и рассказывать, — Илья говорит, а я вижу красивые и такие уже знакомые черты лица и полное отсутствие эмоций. Он актер, он может сыграть все, что угодно…

— Я не знаю, когда сделаю большую ошибку — если расскажу тебе не очень приятные вещи, или если промолчу. Всегда может найтись добрый человек, который что-то знает, и решит открыть тебе глаза. Или я сам сорвусь. А, может быть, стоило промолчать. Вечер я тебе точно испортил.

— Ты расскажешь, правда же? — я кладу руку на его рукав и пытаюсь заглянуть в глаза: он отвернулся и смотрит куда-то вдаль, и я вижу только застывший профиль.

Мы прогуливались по пешеходной зоне, машинально, не особо обращая внимание на маршрут, а сейчас забрели в какое-то подобие парка. Уже поздний вечер, прохожих не видно, и никто не смотрит с любопытством на двух человек, которые застыли рядом со старым деревом.

— Расскажу, конечно. Теперь уже деваться некуда, если сам начал разговор. Но подробности я не буду рассказывать. Несколько месяцев я провел на другой планете, на Венге. Вспоминать подробности не хочу, не было там ничего хорошего.

— Ты сам туда полетел, за приключениями? — я не очень понимаю, как нормальный человек мог решиться на такое. Точнее, нормальный мужчина — это же страшная для них матриархальная планета. Илья, похоже, экстремал.

— Не сам улетел. Но сам виноват — попался в старую, как мир, ловушку — напился в баре и подсел к девушкам. Очнулся уже в полете, а потом… если ты читала, как к инопланетникам относятся на этой планете — так вот, это все правда. Ничего хорошего.

— Это ты напился? — я цепляюсь хоть за что-то понятное в его рассказе, за то, что меня безмерно удивило.

— Ты не первая, кто этому удивился. Точнее, ты вторая. Первой была женщина, которая там мне помогла. Спасла меня. Она тоже с Земли, и она меня узнала. Иначе я бы не вернулся сюда, и вообще вряд ли остался бы в живых. Игрушкой в местных гаремах я пробыл всего месяц, а уже почти сошел с ума. А она меня вытащила. Она и ее семья.

Илья явно рассказал больше, чем собирался. Увлекся.

Я обнаружила, что стою в кольце его рук под этим самым деревом, и он всматривается в мое лицо. Что там ищет? Жалость, отвращение? А до меня сейчас доходит, о чем он говорил — он мог оттуда не вернуться.

— Эй, этого не надо, — Илья осторожно дотрагивается до моей щеки, и я понимаю, что лицо у меня мокрое. Когда успела? — Зря я тебе рассказал. Это ведь было сто лет назад, уже не о чем переживать. Я подумал, что тебе могло быть неприятно узнать об этом, и подумал, каково будет мне ждать каждую минуту, каждый день, как ты отреагируешь, если вдруг узнаешь… Я подумал о себе, не о тебе. И не думал, что ты так расстроишься.

— Да нет, что такого страшного? — стараюсь съязвить я. — Подумаешь, мог не вернуться, подумаешь, еле в живых остался… И — что, я должна беспокоиться, нет ли у меня соперника?

Да, я кое-что вспомнила про эту планету и их гаремы, там все может быть. А расстегнутая куртка очень удобна для того, чтобы притянуть к себе за отвороты и заставить наклониться ближе. Он смотрит мне в глаза, и я уже без всякого стеснения висну на шее и глажу его по плечам.

— Соперник? — приходит в себя Илья и вспоминает мой вопрос. — Это вряд ли. А ты единственная, кому я все рассказал. Никто не знает, кроме Аниты и ее мужей, — он умудряется улыбнуться, произнося это непривычное словосочетание, — а они живут там, на Венге. Если ты не против, я тебя с ней познакомлю.

Я машинально киваю.

Мы возвращаемся к машине; водитель терпеливо ждет.

— Вначале отвезем тебя домой, а потом — меня, — говорит Илья.

Мы сидим рядом на заднем сиденье и молчим. Илья держит мою ладонь в своих и чуть поглаживает ее, не отпускает.

Когда подъезжаем к моему дому, я решаюсь:

— Никуда я тебя не отпущу. Пойдем со мной!

Он то ли не хочет ничего говорить при постороннем человеке, то ли ждал этого приглашения; но не спорит и только говорит водителю:

— Спасибо, вы нам больше не понадобитесь.

Поднимаемся в квартиру, и, только войдя, еще в прихожей, я обнимаю его и буквально прижимаю к стене.

— Давно мечтала так сделать, — объясняю я.

— Решительная девушка, — смеется Илья, уже снова обретая способность к светским разговорам.

— Да, это так. — И мне кажется, что, как мне безумно приятно обнимать его, забираясь руками под куртку, и провокационно покрывать лицо легкими поцелуями, так и он с готовностью подставляется под ласку, как человек, который изголодался по прикосновениям. Все правда — так реагирует тот, кто очень давно не позволял себе близкие отношения.

Хорошо, что в баре Марина не отказывалась от коктейлей, потому что смелость оказалась не лишней.

Прижатый, в буквальном смысле, к стенке, Илья героически пытался сохранить серьезный вид, но это ему плохо удавалось, на что она незамедлительно отреагировала: