Эльф - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Зеа Рэй cтр.№ 70

— Как поживают твои братья?

— У них все хорошо, спасибо.

— Райлих рассказал мне, в какую историю попала подруга Дамьена. Скажи, ты веришь этой девушке?

Лой повернулась к Роберте и серьезно ответила:

— Эта девушка спасла мне жизнь дважды. И, да, я ей верю.

— Райлих приехал ко мне сегодня днем и попросил рассказать ему историю, которая произошла, когда он был совсем маленьким. Все дело в том, что часть этой истории Райлих помнит сам, но, к сожалению, это — не та часть, которую можно рассказать другим. Поскольку Ирэн была матерью Тайрин, девушка имеет право знать правду. Если Вы докажете, что она ни в чем не виновата, Райлих может привезти ее ко мне. Я расскажу ей то, чего Райлих не помнит. Так, каждый получит свою часть головоломки.

— Это какой-то страшный секрет? — спросила Лой и заглянула в глаза женщине.

— Это — чужой секрет, Принцесса. Только Райлих и Тайрин могут принять решение довериться друг другу. К сожалению, если это произойдет, последствия могут быть ужасными. А теперь спроси себя: ты бы хотела знать тайну, от которой могут пострадать все? А если бы знала, стала бы рассказывать об этом остальным?

— Это слишком сложный вопрос, Роберта. Все зависит от того, кто в результате пострадает и какие могут быть последствия.

— Невозможно предусмотреть все. Чем шире круг лиц, которые знают секрет, тем больше вероятности, что этот секрет будет раскрыт. Все зиждиться на доверии. Его, порой, очень трудно заслужить, а заслужив, легко потерять. Доверять — это прежде всего верить, что кто-то никогда не сделает того, чего бы ты не сделал сам. Но все мы слишком разные, наши взгляды и представления разятся, наши помыслы не всегда чисты, а наши действия не всегда предсказуемы. Поэтому доверие сделано из тонкого хрупкого стекла, которое мы можем раздавить в своих руках, всего лишь надавив посильнее.

— Но, на что станет похожа наша жизнь, если мы не сможем никому доверять? Если секрет, который так нас гнетет, будет некому доверить? Если, произнося очередную фразу, мы будем постоянно озираться назад, опасаясь, что кто-то разоблачит нас? Не доверять — значит обрекать себя на одиночество. А мы не созданы для того, чтобы быть одинокими.

— Ты еще так молода, — произнесла Роберта и прикоснулась к щеке Лой. — Твои суждения прямолинейны, а взгляды несколько наивны. Ты существо, которое верит всем, и потому слишком часто ошибается. Я завидую тебе. В тебе нет порочности, а помыслы твои все еще чисты. Осторожнее Лой. Таких, как ты, жизнь любит жестоко учить.

Эмми принесла поднос с чаем.

— Не стоит, Эмми. Райлих и Лой слишком устали. А своим чаепитием мы их только задержим.

Эмми посмотрела на Принца и, заметив его одобрительный кивок, забрала поднос и вышла из комнаты.

— Спасибо Вам, — ответила Лой и поднялась на ноги.

— За что же Ты благодаришь меня, девочка? Ведь я ничем не смогла тебе помочь?

— Вы напомнили мне о вещах, которым не учат в школе. И за это Вам спасибо.

— Тогда, пожалуйста, моя дорогая, — улыбнулась женщина.

* * *

Лой первой вышла из дома, куда ее не приглашали. Она зашагала вперед, не обращая внимания на то, что Райлих явно отстал от нее. Она не испытывала в тот момент облегчения, наоборот, унижение снедало ее. Он макнул ее носом в правду, и теперь испачкалась она, а не он. Доверие. Роберта говорила о доверии, которое Лой раздавила собственной рукой.

Райлих открыл машину, и она тут же села в нее. Они ехали назад в тишине, не произнося ни слова, глядя на дорогу, простирающуюся перед ними. Он остановился на обочине напротив ее машины.

— Ключи, — прошептала она.

— В 'бардачке'.

Лой открыла перчаточный ящик и достала брелок.

— Это все? — наконец, спросил он.

— Я устала, — коротко ответила она.

— Настолько, чтобы вернуться домой?

— Унижать себя больше, чем сейчас, я не стану.

— Мы опять возвращаемся к старым вопросам. Заниматься со мной любовью — это унижение для тебя?

— А спать с той, кто не доверяет тебе?

— Доверие, порой, очень трудно заслужить.

— А заслужив, легко потерять.

— Я поражаюсь твоей сноровке, — произнес Принц. — При всей неуклюжести и способности влипать в истории, ты все-таки умудрилась оставить в моей машине передатчик, и сделала это так, что я не заметил. Ты заподозрила неладное, когда я уехал, оставив тебя дома, и обманула своих братьев. Ты увидела нечто, что неправильно истолковала, и, вернувшись домой, не позволила кому бы то ни было усомниться в том, что ничего особенного не произошло. Ты прекрасно выглядела, смеялась и, будь ты окружена посторонними, никто бы даже не заметил подвоха. И снова, когда ты понимаешь, что разоблачение кроется где-то рядом, когда ты догадываешься, что я перерою свою машину, но найду, то, что ты в ней оставила, ты сматываешься. Я догоняю тебя, привожу в дом, где даже моя сестра никогда не была, и показываю тебе нечто личное, но ты вновь усматриваешь в этом унижение. Почему ты не веришь мне, Лой?

— Потому что тебе есть, что скрывать, — ответила она и посмотрела на него.

— А тебе разве, нет?

— Нет, — покачала головой она. — У меня нет секретов.

— Правда? — улыбнулся он. — Мне кажется, что ты обманываешь себя. У каждого из нас есть секреты. Важно другое: кому мы доверяем их.

— Уже поздно, Райлих. Завтра у нас много дел.

— Мне кажется, что я тебя не держу, — развел руками он.

Лой отвернулась от него и вылезла из машины. Пересев в свой автомобиль, она не спешила заводить двигатель. Глаза слезились, а вести машину в таком состоянии ночью действительно опасно. Он тоже не спешил уезжать. Лой издала неопределенный стонущий звук и вжалась головой в руль. Низко поступил не он, а она. Это ее поймали за рукав в партии, где она смухлевала. И у нее даже не хватило смелости ответить за свой поступок. Слабачка.

Он знал, что она плачет. Что испытывает стыд перед ним и не может в этом признаться. Его бесило то, что она не попросила прощения у него за свой поступок и свои слова, которые врезались в его память. Она усомнилась в самом сокровенном, что было между ними, очернив все одной только фразой. Если бы она извинилась, он бы никуда не отпустил ее. Но она медлила, словно попросить прощения для нее все равно, что опуститься. Гордость. Проклятая гордость.

Наконец, она завела двигатель и включила фары. Он проводил ее машину взглядом, пока где-то вдалеке не погасли красные маячки ее габаритных огней. Так же погасла в нем и надежда на то, что она все-таки вернется к нему.

Райлих сжал руль в руках и зарычал. Он мог сломать ее, заставить подчиниться, выдавить из нее слова прощения и тем самым исчерпать инцидент. Но задавить в ней ее проклятую гордость означало вновь вернуться к тому, с чего они начали. Нельзя заставить любить кого-то насильно. Невозможно принудить к доверию, если кто-то сам этого не желает. Нет смысла в прощении, если вымолено оно принуждением.