По эту сторону зла - читать онлайн книгу. Автор: Нина Воронель cтр.№ 63

Она пришла в себя, когда Штефан, вероятно вызванный одной из старушек в шляпке, укладывал ее на диван в директорском кабинете. Старушка стояла рядом и совала ей под нос ватку, пропитанную чем-то вонючим.

— Я уже вызвал врача, — поспешил утешить ее Штефан.

— Что со мной? — прошептала Элизабет, содрогаясь от все обостряющейся боли в ноге.

— Я уже вызвал врача, — беспомощно повторил Штефан.

— Какого врача? Я заказала такси, чтобы ехать на вокзал! — она попыталась встать, но боль отбросила ее обратно на диван.

— Я отменил такси и вызвал врача, — опять повторил Штефан.

— Как отменил? Я не могу опоздать на поезд, герр Адольф обещал послать за мной машину.

Тут в кабинет вбежал испуганный врач и склонился над ногой Элизабет. Как только он к ней прикоснулся, Элизабет громко вскрикнула и снова потеряла сознание. Она очнулась уже на носилках — ее куда-то несли. Боль то ли стихла, то ли спряталась, и Элизабет попыталась встать, но один из санитаров легким нажатием ладони вернул ее на носилки.

— Вам нельзя двигаться, фрау, у вас сломана нога.

— Куда вы меня несете? — простонала Элизабет. — Мне нужно на вокзал.

В поле ее зрения вплыло лицо врача.

— Мы везем вас в больницу, фрау Ницше. Вам нужно срочно наложить гипс, а не то ваша нога срастется неправильно.

— Но мне нужно в Мюнхен на церемонию, — прошептала Элизабет, все еще не понимая, что с ней случилось.

— Вам придется забыть о Мюнхене и о церемонии. У вас серьезный перелом ноги ниже колена.

Слова врача наконец вернули Элизабет в реальность, и она заплакала:

— Раз так, сообщите герру Адольфу, что я не приеду на церемонию. Он обещал послать за мной машину к поезду.

— Вы знаете этого герра Адольфа? — спросил врач у Штефана. — Как ему сообщить, чтобы он не посылал машину к поезду?

— Герра Адольфа знают все, но как ему сообщить это, я не знаю.

— Нужно послать телеграмму-молнию в Бииркеллер в Мюнхене на имя герра Адольфа Гитлера, — сквозь зубы простонала Элизабет.

— Вы имеете в виду господина рейхсканцлера? — недоверчиво уточнил врач. — И что ему написать?

— Ясно что! Что я сломала ногу! — рассердилась Элизабет и отключилась.

— Зачем господину рейхсканцлеру знать, что вы сломали ногу? — еще сильнее удивился врач.

Тут уже вмешался Штефан:

— Потому что он обещал послать за ней машину к поезду.

До врача наконец дошло, о чем идет речь:

— Тогда нужно спешить! — захлопотал он. — Я могу от имени «скорой помощи» отправить телеграмму по телефону!

Телеграмму в Мюнхен отправили немедленно, а Элизабет сразу отвезли в больницу. Ей сделали несколько уколов, так что она не могла вспомнить, сколько времени провела в операционной. В себя она пришла только тогда, когда ее уложили на хитро устроенную кровать в отдельной палате. С потолка свисала гибкая металлическая сетка, в которую санитары осторожно погрузили ее ногу в гипсовом каркасе, а под голову и спину Элизабет подложили специальные подушки, дающие ей возможность не слишком страдать от неудобной позы.

Во рту у нее пересохло, и она попросила дать ей напиться. Со стула в углу поднялась сиделка в белом и поднесла к ее губам специальный кувшинчик с водой.

— Спасибо, — прошептала Элизабет запекшимися губами, — вы можете идти.

— Ну что вы! — удивилась та. — Я назначена дежурить возле вас всю ночь до утра.

— Кем назначена? — не поняла Элизабет.

— Дирекцией больницы, конечно.

— Можно мне поговорить с кем-нибудь из дирекции? — попросила Элизабет.

— Не знаю, — пожала плечами сиделка, — но я могу позвать врача.

Врач первым делом проверил температуру больной и прописал ей какие-то таблетки, а потом стал прислушиваться к ее вопросам. Да, подтвердил он, ей предписана отдельная палата и круглосуточная сиделка.

— Но это безумные деньги, — ужаснулась Элизабет. — У меня таких нет!

Врач заглянул в папку с историей ее болезни.

— Не волнуйтесь, все расходы по вашему лечению оплачены на десять дней вперед.

— Оплачены? Кем?

Врач опять заглянул в папку и поперхнулся:

— Поздравляю вас, фрау Ницше. Все расходы оплачены канцелярией рейхсканцлера.

Он почтительно поклонился и вышел, а Элизабет откинулась на подушку и заплакала. Она плакала от боли в спине — повернуться на бок было невозможно, и от счастья — рейхсканцлер лично позаботился о ней! Уже засыпая беспокойным сном, она вспомнила о графе Гарри — как жаль, что ему пришлось уехать из Германии, он наверняка зашел бы ее проведать.

Ей приснился странный сон — будто она спит, а над ней склоняется сам рейхсканцлер в белом халате поверх коричневой куртки и утирает ее слезы. Она со стоном открыла глаза и поспешно их закрыла — ей опять показалось, что над ней склоняется рейхсканцлер в белом халате и утирает ее слезы.

— Что вы здесь делаете? — упрекнула она его. — У вас же торжественная церемония в Мюнхене.

— Я не стал ждать конца церемонии, — объяснил рейхсканцлер и поставил на тумбочку вазу с алой розой. — Я произнес речь и уехал. Не мог же я веселиться со всеми, когда родная сестра моего великого учителя лежит в больнице со сломанной ногой. И я приехал убедиться, что дирекция больницы выполнила все мои указания.

Элизабет осознала, что это не сон — сам рейхсканцлер Адольф Гитлер поставил на ее тумбочку вазу с алой розой. Вслед за ним в палату проскользнул незнакомый человек без халата, но с фотоаппаратом. Он запечатлел трогательную сцену: рейхсканцлер склоняется над прикованной к постели сестрой философа Фридриха Ницше и утирает ее слезы.

Когда Гитлер уехал, Элизабет попыталась уснуть, но не смогла — подвешенная в воздухе нога не давала расслабиться. И ей привиделось, что ее пришел проведать давний друг, Гарри Кесслер. Она открыла глаза в надежде, что это не сон, но в палате было темно и тихо, только в кресле в углу похрапывала дежурная сиделка. И Элизабет опять заплакала — она поняла, что никогда больше не увидит своего друга графа Гарри. Но на этот раз некому было утереть ее слезы.

Утром Элизабет увидела эту фотографию в газетах, услужливо положенных на ее больничную тумбочку, а их было множество. При виде фюрера, склонившегося над ней, простертой на больничной койке, Элизабет охватила всепоглощающая радость, которая смягчила боль в ее сломанной ноге.

Граф Гарри увидел эту фотографию в утренней французской газете. Он испытал жгучую боль, перечеркнувшую память о сорока годах дружбы и взаимопонимания. Но больше, чем потеря Элизабет, его сразила боль от потери его символа веры — великого философа Фридриха Ницше. Гарри ужаснула мысль о том, сколько бед и разрушений принесет человечеству искаженная идеология его кумира, попавшая в руки банды недочеловеков.