Пес извивается и ворочается. Пасть открыта, язык ловит ветер. Не могу сдержать умиления, какой же хорошенький.
– Ваше мороженое, – звучит рядом уже знакомый голос.
Поднимаюсь и принимаю из рук собачника большой вафельный рожок.
– Спасибо, – произношу я, глядя на оживленного пса, который снова нацелился на лакомство. – Ты его хоть кормишь?
– А по нему не видно? – сквозь смешок отвечает собачник. – Меня, кстати, Тимофей зовут. А тебя?
Поворачиваю голову, встречая добродушную улыбку. Нет-нет, чувак. Это не входит в мои планы.
– Мы в расчете, – бросаю я и спокойным шагом иду вниз по улице.
– Батя! А ну стой! Стой, я сказал!
Я оглядываюсь: Тимофей уносится в противоположную сторону следом за неугомонным псом. Батя? Надо ж было так собаку назвать. Яркий ягодный аромат вытесняет из головы странные мысли и заинтересованность нечаянным знакомым. Облизываю первый шарик, и язык обжигают маленькие крошки льда со вкусом черники. Хотя бы ради этого стоит жить!
Вот так всегда и бывает. Судьба лишает тебя чего-то, а потом дает в два или три раза больше. Главное – верить и не упустить своего шанса, находясь в отчаянии и расстройстве. Грусть слепит. Чем сильнее ты увяз в печали и проблемах, тем меньше вероятность того, что ты вовремя откроешь глаза, чтобы разглядеть счастье.
Эйфория от поедания мороженого длится недолго. Как только хвостик от рожка исчезает во рту, приходит четкое осознание: мне еще больше часа придется топать на своих двоих через весь город. Достаю из кармана телефон, на экране светятся оповещения о комментариях на сайте. Уже собираюсь открыть его, но вовремя замечаю стремящийся к нулю уровень заряда батареи. Прочитать комментарии или послушать музыку в пути? Выбор очевиден. Подключаю наушники и выбираю любимый плей-лист. Слух ласкает завораживающая мелодия, а после в ритм вступает неземной голос с легкой хрипотцой:
«Прицел! Я на взводе
И просто взбешен!
И ночь полыхает
И душит огнем!
И все исчезает
Над бездной огня.
Сжигает, сжирает,
Калечит меня!
С другим, не со мною!
И замкнутый круг!
Плевать! Я доволен!
Не надо подруг!»
Это одна из последних песен Гратиса, которую он выпустил перед долгим перерывом, моя любимая. Хотя кого я обманываю? Они все любимые. Чувствую накал эмоций в каждой строчке, посыл ускоряет биение сердца. Проживаю каждую ноту, не в силах отделаться от ощущения, что этому по всем пунктам сильному парню нужна поддержка, но он никогда ее не попросит.
Как же я его понимаю. Слушая треки Гратиса, я все больше убеждаюсь, что мы похожи. Не в том смысле, что наши жизни зеркально отражают друг друга, а в том, что душевное состояние, с которым мы живем, одного цвета и градуса.
«Гратис» в переводе с итальянского, если верить гугл-переводчику, значит «бесплатный, безвозмездный, беспрепятственный, свободный». И пусть я перевела его псевдоним, до сих пор не могу понять, какой смысл он несет. Чего хочет певец? Освободиться? Или он уже как птица в бескрайнем небе? Море загадок, которые я очень хочу разгадать.
«Остался один!
Но ведь мне не впервой.
Ломало и гнуло,
Но все же живой!
И все еще дышит
Упрямая грудь,
Каленым железом
Пытаясь вдохнуть.
Без лжи обещаний
И клятвы навек,
Я все еще здесь,
Я стальной человек!»
Стихи Елены Курочкиной
Последняя высокая нота, мощная инструментальная поддержка. В груди взрывается фейерверк эмоций, ладони сами сжимаются в кулаки в приливе силы и стойкости. Вот какой должна быть музыка: вдохновляющей, залечивающей раны, заставляющей чувствовать себя живым, а не убивающей мозг глупыми шаблонными фразами.
Включаю следующий трек, представляя, что нахожусь в компании доброго друга, который изливает мне душу, при этом не забывая о моей. Идеально. Дружба и должна быть такой: тебе не нужно притворяться, тебя всегда поймут и выслушают. Легкий укол в районе груди напоминает о прошлом, но усилием воли гоню прочь это чувство. Лучше я проведу время с голосом человека, который кажется близким, несмотря на то что мы даже не знакомы, чем буду ковырять старые раны.
Когда я подхожу к старенькой трехэтажке, на улице уже совсем темно. Возле подъезда под фонарем стоит компания молодых ребят с бутылками в руках. Громкий смех разносится по двору, и я передергиваю плечами. И что им опять нужно? Снова Сашку поджидают?
– Кто последний? – спрашиваю я, вынимая из уха наушник.
– Чего? – переспрашивает самый глухой.
– Говорю, на фига вы здесь очередь образовали? Пятерки на халяву раздают?
– Девочка, иди куда шла!
– Так я и пойду, когда вы от двери отойдете.
– Ты здесь живешь?
– Нет, просто решила в подъезде посидеть.
– А ты че такая дерзкая? Бесстрашная? – ухмыляется прыщавый паренек с грязной челкой.
– Какая школа? – спрашиваю я, задирая нос.
– Чего?
Словарный запас у ребят, конечно, скудноват. Ну ничего, я умею доступно объяснять.
– В какой школе учитесь? На учет вас ставить будем.
Все четверо переглядываются, и отвечает тот, который не в ладах с шампунем:
– Не гони, малявка! Какой еще учет? Тебе самой лет четырнадцать.
– Да-а-а? – широко улыбаюсь я и достаю телефон из кармана. – Сейчас посмотрим.
Набираю номер горячей линии мобильного оператора, немного отступая. Парни застывают в недоумении.
– Петр Степанович, я тут вам еще компашку нашла, – громко произношу я, заглушая автоматический голос из трубки, предлагающий узнать баланс. – Класс десятый, пиво пьют у подъезда. Ага, в следующем дворе от вас. Хорошо. Жду.
Сбрасываю звонок и складываю руки на груди, поигрывая бровями.
– Ты че, дура?!
– Валим, пацаны!
Парни убегают, побросав бутылки. Кричу им вслед, чтобы придать ускорения, и едва сдерживаю смех:
– Вон они! Туда побежали! Скорее!
Через минуту во дворе повисает приятная вечерняя тишина. Вздыхаю и собираю мусор, оставленный мелкими хулиганами. Вхожу в подъезд и на втором лестничном пролете встречаю побледневшего Сашку.
– Спасибо, Лиль, – стыдливо произносит он и нервно поправляет очки.
– Сань, это уже второй раз за месяц. Что происходит?
– Ничего, – отвечает он, опуская голову.
– Ладно. Захочешь, сам расскажешь. Просто помни, что я не всегда буду появляться в нужный момент. Жаль, конечно, но я не Бэтмен.