Золотая дева - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Ритта, Виктор Снежен cтр.№ 16

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Золотая дева | Автор книги - Лариса Ритта , Виктор Снежен

Cтраница 16
читать онлайн книги бесплатно

— Как давно это письмо у вас и кто о нём знает? — спросил Кречетов, доставая блокнот.

— Несколько дней назад его передал нам Луи Кастор вместе с упомянутой в тексте картиной, — охотно пояснил Дольский.

— Иностранец?

— Француз. Потомок рода Бобрищевых.

— Кроме вас и француза, кто знал о письме? — повторил вопрос Кречетов.

Дольский немного подумал, шевеля губами, и начал загибать пальцы:

— Кроме вашего покорного слуги, Громов Илья Евгеньевич, ему по долгу службы положено, как министерскому представителю, ещё Даша Дольская, моя внучка — ну, она у меня всегда в курсе всего, маленькая хозяйка большого дома… Да и всё, пожалуй, насколько помню. Хотя, наверняка, знают и другие. Мы, ведь, из письма-то тайны не делали. Напротив, хотели в день закрытия фестиваля приобщить его к экспозиции музея. Вы поймите: это же большая ценность. Можно сказать, реликвия. После войны и революции мало осталось письменных документов, связанных с хозяевами усадьбы.

— В письме упоминается связь картины с местом, где, якобы, спрятан клад. — произнёс Кречетов, делая очередную пометку в блокноте. — Можно ли на неё посмотреть?

— Конечно, конечно, — заверил Дольский, поднимаясь из-за стола. — Картина в фойе. Пойдёмте, я покажу.

Кречетов убрал блокнот в карман пиджака и вышел из кабинета вслед за директором. Однако, в фойе, на положенном ей месте, картины не было.

— Боже мой! — воскликнул Дольский, вскинув руки да так и замер напротив пустой стены. — Как же так? Что же это такое? Кто?!

Кречетов подошёл к месту, где висела украденная картина и внимательно осмотрел пол и стену, из которой торчал одинокий чёрный крючок. Никаких видимых следов здесь не было. Да и отпечатков искать не стоило. Снять картину с крючка дело пустяшное.

— Что же это у вас экспонат не был на сигнализации? — укоризненно спросил Кречетов, оборачиваясь к потрясённому Дольскому.

— Картина материальной ценности не имеет, — пробормотал Дольский. — К тому же, тут у нас камеры… Кто же мог подумать, что вот так, среди бела дня…

— Камеры, говорите, — оживился Кречетов. — Это замечательно.

— Боже мой, что я скажу Кастору… — Дольский тоскливо закачал головой.

— Ничего, ничего, Иван Степанович, картину мы найдём, — твёрдо заверил Кречетов.

Он был в этом и в самом деле уверен. Реальная кража реальной вещи — это вам не клад с привидениями.

— А где у вас сервер видеонаблюдений, в сторожке? — спросил Кречетов, припоминая заляпанный жирными кляксами пульт и пыльный монитор, за которым был обнаружен спящий охранник.

— Что, простите? — переспросил Дольский упавшим голосом. — Ах, да, да, в сторожке. Знаете, где это?

Кречетов кивнул и направился к выходу.

— Господи, за что нам всё это? — тоскливо вздохнул за его спиной Дольский. — Убийство, кража… Каких ещё ожидать напастей?..

11

Когда Кречетов вышел из особняка, пустовавшая до этого лужайка была вся заставлена мольбертами, над которыми мелькали соломенные шляпы, бейсболки и козырьки от солнца.

Обойти лужайку из-за живых изгородей не представлялось возможным, и Кречетов двинулся напролом, лавируя от мольберта к мольберту. Вежливость заставляла следователя приостанавливаться у холстов. Все рисовали особняк, залитый солнцем. Получалось, пожалуй, неплохо.

Возле крайнего мольберта Кречетов задержался подольше. Грузный бородатый художник, больше похожий на грузчика, самозабвенно изображал подсолнухи, то и дело бросая цепкий взгляд на махину особняка. Кречетов огляделся. Подсолнухов нигде не было.

Бородач, заметив интерес зрителя, отчего-то обрадовался.

— Очаровательно, не правда ли? — не без самодовольства произнёс он.

— Почему подсолнухи? — не удержался Кречетов.

— Ну как же! — воскликнул художник, поддавая кистью желтизны. — Разве вы не видите внутреннего света, озаряющего это здание?! Именно — подсолнух! Подсолнух, который тянется из глубины, из мрака веков, сквозь войны и революции, к сияющему свету небес. У всякого предмета, у всякой вещи есть свой внутренний смысл, своя ассоциация. Настоящий художник должен понять его, выстрадать и выплеснуть из себя на холст.

Кречетов снова покосился на особняк, но внутреннего смысла, хотя бы отдалённо напоминающего подсолнух, не уловил.

— А вы, должно быть, следователь? Насчёт убийства? — спросил живописец, нанося очередной точный мазок.

— Что, так заметно?

— Знаете, у нас с вами похожие профессии.

— Неужели?

— Вы тоже пытаетесь найти в людях и событиях внутренний скрытый смысл. Только вытаскивать на свет божий вам приходится всё больше мерзкое и тёмное. Оттого и аура у вас яркая, но однотонная.

— Вот как? — усмехнулся Кречетов, немного уязвлённый своей однотонностью. — А какая же аура у вас?

— Представьте, я тоже однотонен, — признался художник. — Утешает лишь название цвета: «бёдра разбуженной нимфы». Да, да, представьте себе, есть и такой. Что-то близкое к беж и слоновой кости. А вот, скажем, у Аркаши Апашина, вон он, в своём дурацком халате, — художник ткнул кистью в фигурку, согнувшуюся за соседним мольбертом. — Вот у него в ауре сплошной ультрафиолет.

— Это почему же?

— Гений, — просто ответил живописец. — Исписавшийся, испившийся, но всё-таки гений.

Кречетов более внимательно взглянул на обладателя ультрафиолета. Голова гения была обмотана бинтом, и сияния над ней не наблюдалось.

— Чем это его так? — спросил Кречетов.

— Битой городошной, — неохотно пояснил живописец. — Поспорили мы с Аркашей насчёт картины, ну той, что француз привёз. Вы её, должно быть, видели: в фойе на стене висит.

— Уже не висит, — сказал Кречетов. — Украли её.

Кречетов внимательно посмотрел на художника, пытаясь определить, какую реакцию вызовет эта новость. Кисть в руке живописца замерла, и он с искренним непониманием уставился на говорящего.

— Господи, кому эта мазня понадобилась?

— Мазня?

— Именно так, — подтвердил художник. — Пруд, травка и две берёзки. Такое любая школьница намалюет.

— И всё же её украли, — произнёс Кречетов, разочарованный вялой реакцией живописца. — Может быть, было в ней что-то особенное?

— Особенное? — задумчиво повторил художник. — Разве что тени.

— Тени?

— Да, тени от берёз были нарисованы неправильно. Посторонний взгляд не заметит, а художники такие мелочи видят сразу.

— Так-так, и что там было с тенями? — быстро спросил Кречетов.

— Написаны были против солнца. Нормальная тень ложится по солнцу, а у этих берёз всё наоборот — навстречу. Эдакая причуда автора. Из-за этих теней мы с Аркашенькой и повздорили.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию