Расцвет империи. От битвы при Ватерлоо до Бриллиантового юбилея королевы Виктории - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 105

Тогда никто не знал или не задумывался о тех лагерях, которые Китченер построил для женщин и детей своих противников. Вскоре о них узнали и осудили эти концентрационные лагеря как один из новых ужасов войны. Даже новый лидер Либеральной партии Генри Кэмпбелл-Баннерман высказался против подобных «варварских методов». Эти слова глубоко потрясли членов его партии и заинтересованных наблюдателей, до этого пребывавших в твердой уверенности, что путь империи — это путь славы.

Партизанская война, которую буры вели исключительно умело, закончилась подписанием Феринихингского мира в мае 1902 года. Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль уступали свою независимость британцам, но при условии сохранения самоуправления и обильных финансовых вливаний в ближайшем будущем для реконструкции пострадавших в ходе конфликта бурских ферм и общего восстановления и пополнения запасов обеих республик. Англия была унижена, ее армия была плохо оснащена и плохо обучена, практику содержания гражданских лиц в лагерях тюремного типа осуждали все ведущие державы. На этом ложе родовых мук увидел свет XX век.

Солсбери говорил: «Все нации мира можно разделить на живые и умирающие». Живые нации развивали науку и промышленность, обзаводились железными дорогами и оружием, увеличивая свое могущество и круг своего влияния. Умирающие нации — о, с этими тоже все было понятно. Испания, Китай, Португалия, Турция — все они дряхлели и местами агонизировали. Но разве об Англии можно было сказать то же самое?

В 1896 году лорд Нортклифф начал издавать газету Daily Mail. Ее читали от Брайтона до Ньюкасла, хотя было замечено, что публика в последнее время стала меньше интересоваться местными, или, как их называли, «провинциальными», новостями. В том же году Маркони приплыл в Англию, чтобы предложить опробовать на Центральном почтамте в Лондоне свой беспроводной телеграф. В Вест-Энде показали первую кинокартину. Перед автомобилями больше не требовали выпускать человека с красным флагом. Мир продолжал победоносно развиваться вопреки всем усилиям политиков.

Однако в старых государственных учреждениях по-прежнему царили мрак и однообразие, и колеса управления страной и империей вращались, как всегда, медленно. Джозеф Чемберлен, самый энергичный член кабинета министров, жаловался: «Ни у кого из политиков нет стержня. Большинство готовы согласиться с чем угодно и во всем слушаются руководящую партию». Жизнь королевы ощутимо замедлилась, — по словам одного наблюдателя, при дворе господствовала «крайняя монотонность», хотя он все же находил «некое странное очарование в том, как наша горячо любимая государыня каждый день из года в год делает одно и то же». Премьер-министр маркиз Солсбери все больше отдалялся от коллег и от государственных дел. Он и раньше держался отстраненно, по возможности избегая взаимодействия со своим кабинетом и не стремясь выдвигать новые политические предложения. Он всегда считал, что новая политика — это плохая политика, а его усталое и негативное отношение к войне только усугубляло сумеречную атмосферу. Один заднескамеечник заметил: «Из всех бесполезных мероприятий партийные собрания всегда казались мне самыми бесполезными». Голос Церкви на земле стал едва слышен. Лорд Роузбери, охваченный бессилием и ощущением неудачи, окончательно отказался от руководства Либеральной партией осенью 1896 года. Заседания парламента в следующие два года были признаны самыми скучными из всех скучных заседаний. Их кульминацией стали всеобщие выборы 1900 года, прозванные «выборами цвета хаки» из-за продолжающейся Англо-бурской войны. В правительство снова вернулись лорд Солсбери и его союзники либеральные юнионисты.

Впрочем, не все в мире вращалось вокруг политики. Во многих других отношениях жизнь страны била ключом. Мода на все новое, вызванная безотчетным предвкушением уже показавшегося на горизонте нового века, породила «новую женщину» и «новый юмор», «новый гедонизм» и стиль l’art nouveau. Новое пронизывало все сферы жизни, принимая самые разнообразные формы, от универсальных магазинов до велосипедов и блумерсов. В 1888 году появилась фотографическая камера «Кодак». Семьи стали меньше, но люди стали тратить больше времени и денег на популярные предметы роскоши и развлечения в свободное от работы время: театры, ипподромы, увеселительные сады, ярмарки и мюзик-холлы. Первая автомобильная гонка между Лондоном и Брайтоном прошла в День автомобиля 14 ноября 1896 года. Из тридцати участвовавших в забеге машин к финишу пришли семнадцать. «Мы, современные люди…» — любили повторять в то время. Может быть, в этих словах слышится оттенок иронии, но это была вполне искренняя реакция на приближающуюся смерть века.

За три месяца до второго, или бриллиантового, юбилея, который праздновали в июне 1897 года, королева отправилась на Ривьеру, чтобы повидаться с членами своей обширной семьи. Во время визита возникло досадное недоразумение. В одном королевском доме индийских слуг-мунши отказались допустить за общий обеденный стол. В приливе ярости, на которую была способна она одна, Виктория смела все со своего письменного стола: чернильницы, бумаги, ручки и промокательная бумага полетели на пол. До конца своих дней она не могла избавиться от этих приступов неистового гнева. Мунши отправились с ней на юг Франции.

Весной 1900 года королева вернулась из поездки в Ирландию. По возвращении в Виндзорский замок ее встретил хор мальчиков Итонского колледжа, исполняющий патриотические песни. Она наклонилась из окна и повторяла: «Благодарю, благодарю». Мальчики с удивлением заметили, как слуга-индус подает ей виски с водой. В два разных дня она наблюдала из своей кареты за марширующими полками, вернувшимися из Южной Африки. Война тяжело сказалась на ней, и те, кто знал ее лучше прочих, хорошо видели эту перемену. Ее фрейлина леди Черчилль заметила своей служанке, что королева выглядит «умирающей женщиной». Однако леди Черчилль умерла от сердечного приступа раньше ее, оставив королеву сетовать: «Как грустно, что это должно было произойти» и «Я не могу выразить, какая это потеря для меня». Под Новый год ей хватило сил навестить солдат в санатории для выздоравливающих. Они оказались в числе последних видевших ее подданных. В середине января 1901 года она впала в растерянность и на следующий день слегла в постель. Около четырех часов дня врач королевы сэр Джеймс Рид объявил семье, что она отходит. Немного погодя она открыла глаза и прошептала: «Сэр Джеймс, я очень больна». Позже, по словам ее дочери принцессы Луизы, она еще пробормотала: «О, я пока не хочу умирать. Мне нужно еще кое-что уладить». Но ее время истекло, и улаживать было уже нечего. Она умерла в 6 часов 30 минут того же вечера, и вместе с ней умерла целая эпоха.

Adelman P. Victorian Radicalism: The Middle-class Experience, 1830–1914. London, 1984.

_____. Peel and the Conservative Party, 1830–1850. London, 1989.

_____. Gladstone, Disraeli and Later Victorian Politics. London, 1997.

Altick R. D. The English Common Reader: A Social History of the Mass Reading Public, 1800–1900. Chicago, 1957.

Anderson O. A Liberal State at War: English Politics and Economics during the Crimean War. London, 1967.