Он было отстранился от нее, чтобы снять одежду, но замер, когда она начала покусывать ему шею. Он вздрогнул. Его руки гладили ее нежные плечи. Ощущая под своими ладонями ее шелковистую кожу, он еще раз осознал, какой хрупкой она была.
– Ты такая тоненькая, – прошептал он. – А я…
Закончить фразу он не успел, потому что она заставила его позабыть обо всем, кроме чувств. Она покрывала поцелуями каждый дюйм его тела. Языком она щекотала его чувствительные соски. Когда он хриплым голосом приказал ей оставить эту пытку, она только удвоила свои усилия, чтобы довести его до состояния, близкого к безумию.
Но она вынуждена была остановиться, когда он ухватил ее за волосы и прижал ее лицо к своей груди. Он тяжело и судорожно дышал. Тогда ее пальцы стали водить по его животу. Он затаил дыхание, а она улыбалась.
– Мне так тепло с тобой, я чувствую столько энергии, столько силы. Я хочу показать, Натан, как я люблю тебя. Ты позволишь мне это?
Он понял ее намерение, когда она стала расстегивать его одежду. Ее руки дрожали. Тогда она освободилась из его объятий и встала на колени. Что было потом, Натан почти не помнил. Его деликатная маленькая жена превратилась в пламя чувственности. Она, как солнце, обжигала его своими нежными губами, своим влажным языком, своими невероятно возбуждающими прикосновениями.
Долго переносить эту сладкую агонию он не мог. Он был исполнен страстной жажды, когда поднял ее на ноги и оторвал от пола. Он заставил ее обнять его талию ногами, поймал ее губы ртом. Это был долгий, пьянящий поцелуй.
– Боже, Сара, я думаю, что ты уже готова для меня, – шептал он с хриплым стоном. – Я не могу больше ждать. Я немедленно должен быть в тебе. Потом я смогу не спешить, я обещаю.
Он хотел изменить положение, но она удержала его за волосы.
– Натан, скажи, что ты любишь меня, – потребовала она.
Вместо ответа он снова стал целовать ее. И Сара совсем забыла, что ждала от него признания в любви. Ее ногти с силой впились ему в лопатки, и единственное, о чем она могла думать, было скорейшее разрешение страсти.
Его руки поддерживали ее сзади, и он начал медленно погружаться в нее.
Ее голова откинулась назад. Из ее горла вырвалась тихая мольба:
– Пожалуйста, Натан, быстрее.
– Сначала я хочу довести тебя до безумия, как ты доводишь меня…
Она укусила его за шею. Глубже проникнув в нее, он дрожал так же сильно, как и она. Она сильно сжала его, и он от удовольствия застонал. Они упали на кровать. Сначала он стоял на коленях, потом совершенно накрыл ее своим телом. Его руки обхватили ее лицо. Приподнявшись на локтях, он нежно поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в ее ароматные губы.
– Боже! – прорычал он. – Ты всегда такая сладкая.
Он покусывал ее шею, языком щекотал мочку уха, и последнее, что он помнил, было то, что он обещал ей не спешить.
Тогда она подтянула колени к подбородку, чтобы он еще глубже погрузился в нее, и изогнулась. Это инстинктивное движение было для него слишком большим испытанием. Он почувствовал, как его обволакивает ее тепло, ее пьянящий запах… ее любовь.
От каждого движения их тел скрипела кровать. Ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Лихорадка страсти яростно овладела ими. Апофеоз ее любви вызвал в нем немедленный ответ. Сара простонала его имя. С последним движением наступило удовлетворение. Его глубокий, исходящий из чрева стон утонул в громком биении их сердец.
Он безвольно свалился на нее, слишком опустошенный, чтобы двигаться, слишком удовлетворенный, чтобы иметь это желание. Его голова покоилась в ямке на ее плече. Его дыхание, так же как и ее, оставалось неровным и тяжелым. Почему-то он улыбнулся этому.
Как только ему удалось ослабить ее хватку, он скатился на бок, увлекая ее за собой, по той простой причине, что никак не мог оторваться от нее.
Прекратить плакать она никак не могла. Это была интерлюдия радости, но он знал, что через несколько минут она снова будет требовать от него слов, которые жаждет услышать.
Ему не хотелось разочаровывать ее, но лгать ей он тоже не мог. И где-то в тайных глубинах его сознания страх уже начал выпускать свои темные ростки. А что, если он вообще никогда не будет в состоянии дать ей то, чего она хочет?
Натан считал себя непревзойденным мастером игры, целью которой было причинить человеку боль или обиду. В этой области у него был богатый опыт. Но когда дело доходило до любви к кому-то, он не имел ни малейшего представления о том, что делать. И каждый раз, когда он размышлял над этим вопросом, ему становилось невероятно страшно.
«Будь я проклят, если позволю себе такую слабость, – думал он. – Будь я проклят».
Она почувствовала, как он напрягся. Она уже знала, что последует дальше. Он постарается оставить ее одну. Но на этот раз она не позволит ему этого сделать. Она дала себе слово, что если он попытается уйти, она пойдет за ним вслед.
Как мог ее муж быть таким нежным, таким щедрым, таким внимательным в мгновения их любви, а потом превращаться в статую из льда? Что, Господи, творилось в его голове?
– Натан…
Он не ответил ей. К такой грубости она была готова.
– Я тебя люблю, тебя, – сказала она шепотом.
– Я знаю, что любишь, – пробормотал он, когда она толкнула его.
– И? – продолжала она настаивать. Он издал долгий и глубокий вздох.
– Сара, тебе не обязательно любить меня. Это не является неотъемлемой частью нашего брака.
Он думал, что был очень последователен и логичен, когда втолковывал ей эту мысль. По его мнению, он очень удачно обошел истинную тему обсуждения.
Сара попыталась столкнуть его с кровати.
– Ты самый невозможный человек из всех, кого я знала. Послушай меня хорошенько, Натан, я хочу тебе кое-что сказать.
– Как я могу не слушать тебя, Сара? – протяжно спросил он. – Ты снова кричишь, как скандалистка.
«Он попал в цель», – была вынуждена признать она. Сара действительно кричала. Она легла на спину, натянула на себя легкое покрывало и уставилась в потолок.
– Клянусь перед Богом, ты меня очень разочаровываешь, – пробормотала она.
Это замечание обидело его.
– Черта с два я тебя разочаровываю, – возразил он. Затушив пламя свечи, он повернулся на бок и грубо обнял ее. – Я удовлетворяю каждый чертов раз, как только прикасаюсь к тебе.
Но она имела в виду совсем другое. В его голосе было столько высокомерного самодовольства, что она решила не спорить с ним.
– Все же я должна сообщить тебе нечто важное, Натан. Ты меня выслушаешь?
– Ты обещаешь, что как только скажешь мне об этом, то сразу уляжешься спать?