Ты будешь моей - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Победа cтр.№ 7

—Пожалуйста, — прохрипела, свернувшись в три погибели, стремясь хоть как-то укрыться от ударов. В глазах потемнело, сознание поплыло, а комната вокруг начала терять очертания.

—Сука, ничего, я научу тебя быть послушной, — я даже представить не могла, что последует за этими словами. Поняла только тогда, когда, сорвав с меня одежду, меня бросили на кровать в одной из спален. Я кричала, вырывалась, просила его остановиться, пока резкая боль не пронзила все мое тело. Он не трогал меня до этого самого дня, приговаривал только, что дождется свадьбы, а потом распечатает меня, как следует. Я надеялась, боже, как же я надеялась на то, что, закончив он оставит меня в покое, но он явно не из тех, кто так просто спускает нанесенное ему оскорбление. Отдав меня дружкам со словами: «развлекайтесь», он просто наблюдал за тем, как подонки измываются над моим телом. Сначала я плакала, пыталась вырваться, умоляла отпустить меня, а потом мне стало все равно, я просто смирилась с тем, что происходило, я не знала, сколько все это длилось, часы, дни, недели? Я сломалась окончательно и лишь ждала, когда все это закончится, раз и навсегда.

— Лара, сука, маленькая, я убью их, всех убью, — голос Макса казался таким далеким, видно я бредила, не мог же он действительно оказаться здесь. Кто-то поднял меня на руки, замотав во что-то холодное и понес прочь. Знакомый запах парфюма окутал пространство, Макс, он все-таки пришел, пришел за мной…

— А потом? — голос Кати вернул меня в настоящее. Кажется, даже окунувшись в воспоминания я продолжала говорить.  

—А дальше вмешался Демин старший, они заключили сделку, Макс забирает меня, а Демины платят отступные. Азариным такие условия не были по душе, им нужны были капиталы моего отца, но Макс выдвинул ультиматум: либо они соглашаются, либо он прикажет пристрелить всех, кто находился в доме, даже, если ему придется отвечать. И он бы это сделал, несмотря ни на что, сделал бы. Ради меня, понимаешь, ради девчонки, с которой был знаком несколько месяцев. — ответила я не сразу, картины из прошлого все еще мелькали перед глазами. — Я не претендую на твоего жениха, я только хочу, чтобы единственный дорогой мне человек был счастлив и, чтобы рядом с ним была та, кто будет его любить также, как он ее.

— Он устроил разнос мне после того, как я выставила тебя из квартиры, — она старалась улыбаться, но в ее глазах отражалось все, что она чувствовала в данный момент. Она жалела меня, не хотела, чтобы я это видела, но жалела. И сейчас старалась разрядить обстановку, и я ценила ее старания, даже была благодарна за то, что она не пыталась лезть глубоко в душу.

— Прости за это, я не собиралась жаловаться, но должна была сообщить ему, что дождаться его у меня не получится, кажется, я упомянула твою реакцию, прости, — я улыбнулась, вспомнив, как она выставила меня за дверь, должно быть, я здорово ее разозлила, когда явилась в квартиру Макса, открыв дверь своим ключом. Вела я себя по-хамски, до сих пор стыдно и мерзко на душе, столько тогда читалось в ее взгляде, уже тогда Макс она по уши была влюблена в Демина, а тут я нарисовалась.  — Я тогда охрану отпустила, не думала, что ты выставишь меня за дверь, и поехала своим ходом, он просто испугался за меня, я ведь тогда не знала, что все происходящее дело рук Азарина. Он так и не смирился, ублюдкам нанесли оскорбление, забрали игрушку.

— Значит, это за ним сейчас охотится Макс? — спросила настороженно, словно боясь касаться этой темы.

—К сожалению. —  слезы снова хлынули из моих глаз, я держалась, насколько это было вообще возможно, но так устала играть роль сильной, здоровой личности, когда внутри все разбито на осколки, когда каждая деталь механизма сломана, бракованная — вот какое определение лучше всего описывает мое состояние. — Мне жаль, что ты чуть не пострадала из-за меня, если бы я могла повернуть время вспять, я бы никогда не заговорила с Максом и всего этого бы, возможно, не произошло, — я говорила правду, знай я тогда, что все обернется вот так, ни за что бы с ним не заговорила, прошла бы мимо, не вмешивая в свои проблемы. Если бы я только могла что-то изменить, мы бы никогда не встретились и ему бы не пришлось сейчас решать мои проблемы. Даже спустя столько лет, прошлое так и не отпустило меня.

— Не говори так, это не твоя вина, — она открыла рот, чтобы продолжить, а я уже успела забыть о ее присутствии. Громкий хлопок двери заставил меня перевести взгляд с девушки на стоящего у входа Матвея. Зачем он вернулся? И как много успел услышать? Его взгляд дал точный ответ на мои вопросы. Он слышал все до последнего слова. Если бы меня попросили описать в двух словах эмоции, плескавшиеся в его взгляде, я бы с треском провалила задание. Он был в ярости, его лицо исказила уродливая гримаса отвращения и неприязни, все его чувства отчетливо отразились на когда-то красивом лице. Ненависть во взгляде пугала, но в тоже время я была неспособна прервать зрительный контакт, продолжала смотреть в искаженное гневом лицо, понимая, что больше я его здесь не увижу. Оно и к лучшему, пусть наконец оставит меня в покое, окончательно разочаровавшись. Матвей превзошел все мои ожидания, криво усмехнувшись, он развернулся и с грохотов вышел из палаты.

—Оставь его, так будет лучше, — остановила Катю, когда она подскочила с кресла, в порыве догнать своего друга, к счастью, она меня послушала. — Как я и сказала, никому не нужны использованные, сломанные куклы, теперь он наконец перестанет сидеть здесь ночами, побрезгует, — все было правильно, именно так и должно было быть, такие, как я никому не нужны, грязная, использованная истеричка, калека, которой жизнь не уготовила ничего, кроме боли и страданий. Все правильно, только почему кажется, что из меня вырвали последний живой кусочек души?

Матвей

—Ублюдок, какой же ты ублюдок, — проорал, глядя на свое отражение прежде, чем кулак встретился с зеркалом. Как, сука, как я не понял? Долбанный самовлюбленный павлин. Мне лишь нужно было присмотреться, задуматься, все ведь на поверхности лежало и не будь я настолько слеп и уверен в собственной правоте, наверняка бы понял. Ее поведение буквально кричало о произошедшем, идиот, долбанный кретин!

Перед глазами так и пролетали картины из недавнего прошлого, как я зажимал ее у стены, как рубил с плеча, сыпал оскорблениями. Ее испуганный взгляд и полные слез глаза сейчас отчетливо предстали перед моим взором. Как можно было быть таким придурком, она ведь была напугана до чертиков, ее робкое «не надо»  больно резало по слуху. Я дышать не мог, захлебывался ненавистью и отвращением к самому себе. Я бросил ее там, маленькую, сломанную девочку, бросил в истерике у стены и пошел искать утешение в другой. Мразь.

Я думал, что больнее уже быть не может, после того, что пережил за те несколько часов, пока ее оперировали, оказалось может. Изнасиловали, ее, блядь, изнасиловали, а что сделал я? Чем, сука, я лучше? Противно было смотреть на самого себя в разбитое мною зеркало. Только сейчас заметил, что на нем остались кровавые следы. Перевел взгляд на свою руку, тонкие струйки крови каплями стекали на кафельный пол. А мне хотелось больше, больше этой боли, может быть тогда не будет так сильно гореть грудная клетка, может тогда не будет так больно внутри. Я сделал все для того, чтобы она меня возненавидела, чтобы видела во мне такого же монстра, как те твари, что сотворили с ней такое.