Эфиопская цивилизация - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Потапов cтр.№ 56

По национальным праздникам – в день рождения императора, годовщину коронации и годовщину возвращения в столицу в 1941 году – Хайле Селассие I отправлялся в аддис-абебский район Меркато, где со специально сооружённого помоста разбрасывал народу пригоршни мелких монет из специального мешка. Всегда эти разбрасывания мелочи сопровождались давкой и драками. В результате полиции приходилось разгонять напиравшую толпу, а императору уезжать, так и не раскидав содержимое спецмешка.

Завершив час назначений, император направлялся в золотой зал, где с 10 до 11 часов происходила выдача денежных ссуд. Здесь рядом с Хайле Селассие I находился его казначей и исповедник абба Ханна-Джэммо и хранитель мешка. Желающие получить денег по очереди подходили к императору, поясняли, зачем им необходима искомая сумма. Хайле Селассие I выслушивал, затем задавал дополнительные вопросы. Причём степень мелочности запросов была феноменальна. Министрам приходилось выпрашивать денег на ремонт служебных автомобилей, замену ржавых труб и т. д. Всё император желал утвердить лично.

Получив ответы на дополнительные вопросы, император давал согласие на ссуду. После чего шёпотом называл аббе Ханне сумму. Тот засовывал руку в мешок, доставал деньги, укладывал их в конверт и подавал просителю. Последний, кланяясь и пятясь, удалялся. Потом зачастую оказывалось, что в конверте оказывалась меньшая сумма, чем проситель рассчитывал там найти. Но заявить претензии никто не мог решиться.

С 11 до 12 часов во дворце проходил министерский час, хотя министры и так постоянно находились во дворце. Каждый из них часами прогуливался по коридорам дворца, надеясь встретить императора и отвесить ему поклон. Хайле Селассие I стремился принимать министров по одному: так министры смелее доносили на своих коллег и императору было проще понять работу правительства. Правда, на аудиенции министры говорили не о своём ведомстве, а критиковали других, но, побеседовав со всеми, император получал искомую картину.

С 12 до 13 часов в строении, прилегающем к дворцу, император выступал в роли верховного судьи. Одетый в чёрную тогу до пят, Хайле Селассие I стоя на специальном возвышении, выслушивал дела, как представляли их стороны, и выносил приговоры. Это должно было соответствовать процедуре, установленной 3 тысячи лет назад царём Соломоном. Приговоры императора были окончательными и пересмотру не подлежали.

В час дня ныгусэ нэгэст удалялся в свою резиденцию на обед. Императора сопровождали члены августейшей семьи и приглашённые сановники. Старый дворец мгновенно пустел.

Гырмаме-Ныуай родился в 1924 году в округе Моджо в провинции Шоа. Он происходил из знатной и преданной императору семьи, и по окончании школы Хайле Селассие I направил его на учёбу по стипендии в ОГА. Там Гырмаме-Ныуай окончил университет и в 1954 году вернулся в Эфиопию.

По возвращении император назначил Гырмаме-Ныуая губернатором округа в южной провинции Сидамо. Прошло некоторое время, и из Сидамо стала приезжать знать и доносить неслыханные вещи. На полученные, как и положено, взятки новый губернатор стал строить школы! Знать в замешательстве, не знает, что и думать. Конечно же, губернатор получает мзду. Власть порождает деньги – так заведено испокон веков. Но тут происходит что-то ненормальное: взятки переводятся на строительство школ. Император всё это выслушал, но ничего не сказал.

Занятия в эфиопской миссионерской школе для девочек. 1930-е годы

А Гырмаме-Ныуай пошёл дальше. Вскоре в Аддис-Абебу прибыли представители знати с новым доносом. Гырмаме-Ныуай зарвался: стал раздавать залежные земли неимущим крестьянам – покусился на частную собственность. Повёл себя как коммунист.

На сей раз император вызвал его в столицу и в час назначений направил губернатором в Джиджигу, где раздавать землю он уже не мог: там живут одни кочевники. На торжественной церемонии Гырмаме-Ныуай совершил проступок, который должен был насторожить императора: узнав о своём новом назначении, он не стал целовать руку Хайле Селассие I.

Будучи человеком очень способным, хорошим и убедительным оратором, Гырмаме-Ныуай вскоре собрал вокруг себя группу столичной интеллигенции. Эта группа устраивала собрания, на которых обсуждались вопросы о необходимости социальных и экономических реформ в Эфиопии, которые позволят улучшить положение беднейших слоёв населения.

Первым человеком, которого Гырмаме-Ныуай вовлёк в заговор против императора, был его старший брат, командующий императорской гвардией, генерал Менгисту-Ныуай. Затем оба брата склонили на свою сторону начальника императорской полиции, генерала Цыге-Диббу, потом начальника охраны дворца, полковника Уоркынэха-Гэбэйеху, и других людей из ближайшего окружения императора.

В условиях строгой конспирации заговорщики создали Революционный Совет из двадцати четырёх человек. Этот Революционный Совет состоял в основном из офицеров императорской гвардии и дворцовой разведки. Мэконнын-Хабтэ-Уольдэ стал что-то подозревать и донёс императору. Тогда Хайле Селассие I вызвал полковника Уоркынэха-Гэбэйеху и спросил его, правда ли готовится заговор, но тот ответил: ничего подобного. Уоркынэх принадлежал к числу личных фаворитов императора, и Хайле Селассие I безгранично доверял ему. Возможно, в силу психологии. Невозможно всех и всегда подозревать. Нужно кому-то и доверять.

13 декабря 1960 года император Хайле Селассие I отбыл с очередным зарубежным визитом в Бразилию. После отъезда императора Менгисту-Ныуай раздал пистолеты офицерам императорской гвардии и приказал ждать дальнейших распоряжений. Вечером во вторник в императорской резиденции «Менен» собралась на ужин семья Хайле Селассие I и группа высших сановников. Когда они сели за стол, посланец Менгисту-Ныуая прибыл с сообщением, что император во время путешествия занемог, что он при смерти и всем нужно собраться во дворце, чтобы обсудить положение. Когда сановники прибыли во дворец, их взяли под стражу. Одновременно гвардейские офицеры арестовали других сановников в их собственных резиденциях.

Во второй половине дня 13 декабря 1960 года по приказу Менгисту-Ныуая части императорской гвардии захватили все важнейшие стратегические пункты в Аддис-Абебе и радиостанцию. Были арестованы многие государственные советники, но оставлены на свободе некоторые генералы, которые – как надеялся Менгисту-Ныуай – перейдут на сторону восставших. Оказалось, что это была одна из самых больших ошибок декабристов. Позже эти генералы выступили на стороне императора.

К тому же, как бывает в нервозной атмосфере, о многих сановных персонах просто забыли. Некоторые сумели скрыться из города или укрылись у знакомых. Вдобавок мятежники поздно перекрыли телефонную связь, и люди из императорского окружения стали организовываться. Прежде всего, в ту же ночь через британское посольство сообщили императору о заговоре. Хайле Селассие I тут же прервал визит и отправился обратно.

14 декабря 1960 года в полдень по радио Аддис-Абебы было зачитано обращение Революционного Совета. Его зачитал наследник престола мэрыд азмач Асфа-Уосэн. В обращении, автором которого был Гырмаме-Ныуай, говорилось: «Эфиопия гордится своей славной 3-тысячелетней историей, но в течение такого длительного времени не произошло никаких значительных изменений в основных областях жизни страны. Этот застой и низкий уровень жизни существует и сегодня. Не видно прогресса ни в какой области. Это является следствием того, что горстка сановников закоснела в своём эгоизме и коррупции, вместо того чтобы трудиться для общего блага. Народ Эфиопии всё ждал того дня, когда наконец будет ликвидирована нищета и отсталость, но так ничего и не было осуществлено из многочисленных обещаний. Никакой бы другой народ не смог так долго терпеть. Огромные успехи, достигнутые получившими недавно независимость странами Африки, показывают, что эти страны своими достижениями в области экономики, просвещения и повышения жизненного уровня оставят Эфиопию далеко за собой. В последние несколько лет в Эфиопии царил полный застой. Атмосфера недовольства и разочарования всё более росла среди крестьян, купцов, служащих; недовольна армия и полиция, учащаяся молодёжь – и всё общество Эфиопии…». Обращение заканчивалось словами: «Народ Эфиопии! Пусть твоё единство станет сильнее железных цепей! Сегодняшний день станет началом новой эры для Эфиопии в глазах всего мира!».