Змея - читать онлайн книгу. Автор: Бекс Хоган cтр.№ 74

Подхожу к Мордекаю, который уже тоже снял повязку, и протягиваю ему руку.

– Ты в порядке?

– Ты уже проделывала это раньше? – интересуется он, слегка насупившись.

– Нет, а что?

– Потому что ты молодец, вот что, – говорит он, и насупленность превращается в улыбку. – Даже слишком.

– Ну, я все равно считаю, что ты мне поддавался.

Он смеется:

– Может, поначалу. Но не в конце. Я изо всех сил старался не свалиться.

– Прости. – Я похлопываю его по спине. – Что я могу сказать? Я ведь Змея.

– Потрясающе получилось, – говорит Олвин, когда мы возвращаемся к ним. – И погляди, – добавляет она полушепотом: – Если раньше они не знали, кто ты такая, теперь определенно в курсе.

Она права. Остальные Хранители меня заметили – не знаю, правда, хорошо это или плохо.

После этого я предпочитаю наблюдать, а не драться. Олвин неплохо натренировалась, и я приятно удивлена. Ее манера ведения боя отражает ее личность – внимательную и терпеливую. Каждый раз, перед тем, как нанести удар, она выжидает. Я понимаю, что соскучилась по ее компании. Из всех, кого я знаю, Олвин – лучшее противоядие моему гневу. Она успокаивает меня, когда другие уже не в состоянии, смешит, когда мне нужно стряхнуть с себя отчаяние. По сути, с ее спокойной силой и добрым сочувствием она могла бы стать королевой лучше меня.

Я задерживаюсь еще на некоторое время, однако в конце концов притяжение эликсирной комнаты оказывается настолько непреодолимым, что я нахожу повод удалиться. Не знаю, в каком настроении будет сегодня Гай после вчерашнего, но восторг от собственного вчерашнего исцеления и победы в схватке сегодня слишком велик, чтобы я переживала по этому поводу.

– Ты опоздала, – говорит он, когда я переступаю порог.

– Я потренировалась с остальными.

Только когда он поворачивается ко мне лицом, я понимаю, насколько ему не понравилось мое отсутствие.

– Ты тренируешься не с ними, а со мной.

Слегка оторопев, я извиняюсь.

– Теперь я здесь и готова учиться.

– Ты уверена?

Его холодность тревожит меня.

– Конечно.

– Хорошо. После твоего вчерашнего выступления Арлан полон решимости избавиться от тебя, так что у нас мало времени.

Гай подходит к кладовке, открывает дверь и, к своему изумлению, я вижу связанного человека с кляпом во рту. С невесть откуда взявшейся силой Гай ставит пленника передо мной.

– Убей-ка его.

Я таращусь на Гая, не понимая, что происходит.

– Как вы сказали?

– У тебя такой потенциал! – говорит он, сдерживая нетерпение. – Пора забыть о крысах. Исцеление прекрасно, но возвращение к жизни – вот самое значительное, что может делать волшебник. Тебе был дан редкий дар, такой, каких я еще не видел ни в одном волшебнике. Но если ты не будешь практиковаться, ты никогда овладеешь им.

– Я никого не собираюсь убивать!

– Завтра он все равно умрет, – говорит Гай так, будто речь о сущем пустяке. – Я взял его из подземелья. Он убийца, мерзавец, чья казнь назначена на утро. Кроме того, если у тебя получится, он не умрет и ты не будешь ни в чем виновата.

– Думаете, раз он заключенный, на нем запросто можно проводить эксперименты?

– Тебе надо оттачивать навыки. Я предупреждал, что будет испытание, которое ты должна пройти, чтобы стать волшебницей. Вот оно. Это твой экзамен, Марианна, искусство, которым ты должна овладеть, чтобы преодолеть себя нынешнюю и стать кем-то более великим. Вот чего тебе недостает, чтобы стать могущественной и спасти свой народ, исполнить свое предназначение.

Его слова попадают в цель. Подобная власть в пределах моей досягаемости. Возможно, речь шла не о моем жертвоприношении, а о чьем-то другом. Я могу больше не тратить часы на исцеление раздавленных крыс, а сконцентрироваться на чем-то большем. Я могу стать волшебницей, как мне и хотелось, и для этого нужно всего лишь пронзить этому человеку сердце. Такова цена спасения Востока? Возвращения домой и освобождения Торина? Этот человек, этот убийца – для меня ничто. Те же, кого я хочу защитить, – все.

– Если у меня получится вернуть ему жизнь, я открою путь своим способностям? – Мне надо удостовериться в том, что я правильно поняла.

– Да. Я уверен, это твое испытание. Как только у тебя получится, тебе больше не придется к нему возвращаться, если не захочешь. Тебе нужно лишь выполнить задание, которое потребует от тебя всех твоих навыков. Так ты… так все выходят за свои границы и становятся волшебниками. Как ты будешь использовать свои неосвоенные резервы волшебства впоследствии – исключительно твое дело.

Я точно знаю, как. Я велю Хранителям слушаться меня или они познают мой гнев. Я раздавлю короля, как гада ползучего. Уничтожу всех на моем пути. При одной только мысли об этом волшебство само рвется на поверхность, подбадривая меня, нашептывая, чтобы я исполнила свое предназначение. Я пройду это испытание, и волшебство высвободится. Станет моим.

– А вам какой пришлось сдавать экзамен? – спрашиваю я Гая. – На какую вам пришлось идти жертву?

Но Гай только головой качает:

– Мой выбор был моим собственным. Как и твой.

Я смотрю в глаза пленнику и вижу страх. И тут же на меня накатывает собственный страх. Я в ужасе – не от него, не от волшебства и даже не от Гая – от себя. Неужто я серьезно раздумывала об этом? Неужели я упустила из виду то, что действительно важно, настолько, что готова убить в корыстных целях? Бронн был совершенно прав. Мне нельзя доверять волшебство. Я слишком его жажду. Оно слишком мне нужно. Если я перешагну эту границу, возврата не будет. Волшебство поглотит меня, и все, что я говорю, чтобы убедить себя в обратном, просто вранье.

Но я слышу, как оно ревет внутри меня, разгневанное тем, что ему отказали в свободе.

– Нет, я не стану убивать без причины.

Я чувствую себя точно так же, как тогда, когда отказалась убивать при посвящении. Но тогда я сразу поняла, что никогда на это не пойду. Как же низко я с тех пор пала! И тем не менее. Я не стала убивать ради Адлера. Не стану и ради Гая.

Гай даже не пытается скрыть разочарование.

– А я-то думал, ты хочешь стать волшебницей. Раз ты Гадюка – ты должна уметь делать то, что необходимо.

Его замечание задевает за живое. Он не первый, кто обвиняет меня в малодушии. Но убийство этого человека не служит никакой иной цели, кроме потакания моим собственным эгоистическим устремлениям. Я не пойду на это.

– Да, я хочу быть волшебницей, – отвечаю я с надрывом в голосе. – Я убила того, кто воспитал меня, так что не говорите, будто я не умею делать то, что требуется. Но, убив его и еще дюжину других, я не смогла вернуть к жизни ни единого. К чему эта бесполезная смерть? Ради эксперимента?