Бесконечные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 32

Пирс посмотрел в конец страницы, потом заглянул в конец книги, но так и не нашел примечания, в котором было бы названо имя — может быть, выдуманное — англо-французского ученого, хотя Пирс наполовину верил, что найдет его, абсолютно невозможную последнюю соломинку. Однако уже в следующем абзаце Крафт утверждает нечто совершенно противоположное, и его друг навсегда исчезает со страниц книги: Бруно, призванный в Рим, больше никогда не вернулся в Неаполь, я тоже уехал, и наше трио распалось.

В книге Крафта именно Искусство Памяти, которым в совершенстве владел Бруно и которым славились доминиканцы, и привело его в Рим в первый раз. Оттуда его призвали доминиканские кардиналы из окружения папы, чтобы он продемонстрировал свои способности. Во всяком случае, так он сказал инквизиторам в Венеции. Приезжал ли он на самом деле до побега в Рим, трудно сказать, но Бруно безусловно был там в самом конце, когда, по своим совершенно безумным мотивам, вернулся из протестантского Франкфурта в Италию, вероятно, собираясь положить к ногам папы старый новый способ изменить и улучшить всю человеческую деятельность и, между прочим, новую картину вселенной. Его арестовали вскоре после того, как он прибыл в Венецию; после многочисленных допросов венецианцы, довольно неохотно, передали его римской инквизиции.

Франкфурт — Цюрих — Милан — Генуя — Ливорно — Рим. Целую неделю Пирс двигался по маршруту, которым Бруно пытался спастись из Рима и от своего ордена и где был схвачен, — только в обратную сторону. В истории Крафта — не в книге «Путешествие Бруно», а в большом последнем незаконченном романе — к Бруно приходит молодой человек и предупреждает, что против него начато разбирательство в Святой Палате. Человек, который знает не только его, но и сообщество братьев, которые принимали юного беглеца, оберегали его от инквизиции, кормили, прятали и передавали по цепочке; насколько знал Пирс, такая сеть, чем-то похожая на еретическую подземку, действительно существовала, хотя именно эта, Крафтовская, появилась на свет только потому, что Бруно прошел по ней, находя на каждой остановке знак, который создал или открыл Джон Ди. Он находил его в книгах, на печатках благодетелей, в собственном доме Ди в Англии и в центре императорского дворца в Праге, где Ди начертил его посохом на каменном полу. Центр центра империи в центре мира. На какое-то мгновение они совпали.

В истории Крафта.

Но если Крафт смог вытащить юного монаха, дать ему убежище, переделать мир, в который он вошел, почему затем послал его назад, неправильными роковыми дорогами? Почему не дал ему возможность для побега? Зачем писать огромную трагикомическую эпопею, наполненную могуществом и возможностями, если нельзя спасти Бруно или вообще кого-нибудь?

Во второй половине дня, когда Пирс вышел из похожего на тюрьму pensione, он оказался в безымянной части города. Его плечи все еще чувствовали тяжесть чемоданов, которые несли, но ему не хотелось ни есть, ни спать. Он думал об отце, Акселе, и о том, как еще мальчишкой пообещал, когда вырастет, однажды привезти его сюда, в колыбель Западной цивилизации. Пирс отправился на поиски церкви Санта-Мария-сопра-Минерва ^[206], первой остановки в его списке, помеченной двойной звездочкой в путеводителе Крафта. Она должна быть неподалеку.

Вскоре он понял, что заблудился. Таблички с европейскими именами улиц (до него только сейчас дошло это: предполагалось, вероятно, что нужно рождаться с этим знанием) помещались не на столбах, а были прикреплены на стены угловых домов. Большинство из них — плохо освещенные и древние. Под светом фонаря он открыл путеводитель и попытался разобраться в маленьких картах, мелко отпечатанных на папиросной бумаге, изображавших перепутанное спагетти старинных улиц, проштампованных похожими на гробы или кресты церквями. Он повернул назад. Огромный увенчанный куполом корпус здания, а перед ним возвышается обелиск: конечно, это ориентир, даже в городе, который из них состоит. Он должен найти Пантеон, который где-то здесь, недалеко; оттуда он сможет, следуя инструкциям, попасть туда, куда ему нужно.

Оставив позади Пьяцца де Ротонда, мы идем по Виа деи Честари ^[207] вдоль западной стороны Пьяцца делла Минерва. Там мы остановимся, чтобы рассмотреть великолепный памятник работы Бернини, по легенде, он был вдохновлен парой огромных толстокожих животных, побывавших в Риме с цирком, где они привлекли внимание величайшего из скульпторов барокко — Джованни Лоренцо Бернини. Вокруг расположено множество обелисков: обелиск Псамметиха, мимо которого мы прошли на Пьяцца де Монтечиторио; обелиск Рамзеса II, возвышающийся перед Пантеоном; однако этот, стоящий на спине слона на Пьяцца делла Минерва, — самый любимый.

Уже начинало темнеть; безумное множество летящих по улицам автомобилей, которые не обращали внимания на пешеходов и сигналы, зажгли огни; Пирс вспомнил, что он по-прежнему в Северном полушарии и даже примерно на той же широте, что и Дальние Горы, откуда он приехал, — там сейчас тоже сгущалась зимняя ночь. Он шел дальше. Не было ни пьяцца, ни слона, ни Виа деи Честари. Он зашел в кафе. Похоже, время для кофе еще не пришло — в ярко освещенном баре не было никого. Обернутые целлофаном коробки с шоколадом и бискотти ^[208], алхимический ряд разноцветных бутылок, сверкающий металлический прилавок, большая увенчанная ангелом кассовая машина, похожая на часовню — как и в сотнях других, мимо которых он проходил или в которых пил; они были едва ли не на каждом углу, чтобы в случае необходимости любой римлянин мог забежать туда, опрокинуть миниатюрный стаканчик кофе и выйти. Он попросил виски. В сумке лежала «Усни, печаль», и он выудил ее оттуда.

Мысль о том, что Бернини вдохновлялся реально существовавшим знаменитым слоном, каким-нибудь римским Джамбо, неверна. Абсурдная, но неотразимая идея поставить обелиск на спину слона на самом деле восходит к роману Франческо Колонна «Hypnerotomachia Poliphili» ^[209], вышедшему в 1499 г. Герой книги Полифил, давший ей свое имя, блуждает по hortus conclusus ^[210], быстро засыпает и в поисках любви подходит к большому мраморному слону, держащему на спине обелиск. Внутри полого слона (Полифил находит дверь и входит внутрь) лежат тела или статуи обнаженных мужчины и женщины, Sponsus и Sponsa, Материи и Формы. Позже эти таинственные аллегории использовали розенкрейцеры.