Бесконечные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 26

Ангальт принял у себя курфюрстину, когда она впервые приехала в Оппенхайм Пфальцский, и привез ее в Гейдельберг, новое гнездо, где ее встретили веселыми представлениями и процессиями, устроенными мудрыми тружениками; они должны были обеспечить ей и супругу здоровье, счастье и успех и навлечь на них наилучшее астральное и божественное воздействие при помощи правильного упорядочивания знаков, людей, геометрических фигур и слов. Она прошла через увитые розами арки с портретами отцов церкви, а также изображениями предков и богов. Красивый мальчик вручил ей корзину с фруктами, посвященными Флоре и Помоне — Весна и затем Осень, цветок и затем фрукт — для Плодовитости; она жадно съела их, а все смеялись и радовались, глядя на нее. Муж встретил ее в карете, сделанной в форме корабля Ясона, плывущего с аргонавтами за Золотым руном. Музыка: Венеры (гиполидийский лад), щедрого Юпитера (лидийский), улыбающегося Солнца (дорийский), но не меланхолический гиподорийский, время для музыки Сатурна придет, но позже ^[163].

Она привезла с собой труппу английских актеров, потому что страстно любила театр, зрелища и вообще претенциозные вещи. Они ставили старые пьесы и новые, «Бесплодные усилия любви» ^[164] и «Вознагражденные усилия любви» ^[165], «Веселого дьявола из Эдмонтона» ^[166] и «Шахматную партию» ^[167], которая высмеивала испанцев. Ее Селадон был в восторге, видя ее смех, был в восторге, видя ее восторг, и если пьесы восторгают ее, то пусть будут пьесы. И не имело значения, что он происходил из семьи не просто кальвинистов, но неистовых кальвинистов: однажды его отец схватил освященный хлеб прямо перед паствой и разорвал его на куски со словами: «Ну ты, прекрасный бог! Давай посмотрим, кто сильнее!» Начиная с того момента на редких причастиях в его побеленной церкви использовались только грубый хлеб и деревянные кружки.

Елизавета и ее Фридрих были существами иного уровня. Конечно, они стояли за Истинную религию, конечно, они были Евангелистами, но также были Надеждой и Красотой, Примирением и Возможностью, Плодоношением и Спокойствием; неким образом это казалось очевидным всем, по крайней мере тем, на кого падали лучи счастья, которые они испускали. В толпе, на глазах которой Он и Она впервые встретились под Гейдельбергской аркой, были два молодых человека: странствующий лютеранский пастор Иоганн Валентин Андреэ ^[168] и студент университета, уроженец Моравии, входивший в умеренную пиетистскую секту Моравских братьев ^[169], — его имя было Ян Коменский, которое он стал произносить на латинский манер — Комениус. И они оба почувствовали, что добрые звезды сошлись, что мир, долго блуждавший, вышел на правильную дорогу, что холодная ненависть Сатурна и горячая ярость Марса смягчились. Солнце и запах роз.

И даже более того.

Ян и Валентин подумали — позже они говорили об этом в залах университета, в переполненных гостиницах и в тишине Bibliotheca palatina ^[170], хранителем которой был великий Ян Грутер ^[171], — что прямо сейчас, возможно, началась всеобщая реформация всей видимой вселенной ^[172]. Кому какое дело, что альманахи и пророчества так сильно ошиблись — зловещий 1600 год не принес каких-то заметных изменений — однако это не означает, что мир не рождает в муках преобразование; просто оно остается невидимым. В любом случае, оно наполнило их души. Что они могут сделать, чтобы подстегнуть его? Из подземелий инквизиции вырывались манускрипты Томмазо Кампанеллы ^[173], который учил, что земля приближается к солнцу, холод севера смягчается и возрастает Любовь. Кампанелла составил проект великого города, совершенного города, Города Солнца, которым правил философ, спрятанный в круглой башне внутри квадрата внутри кубических стен города. Эти стены покрыты картинами и иероглифами, универсальным языком знаков, который обучает всех граждан добродетели и мудрости настоятельной силой своих магических образов.