Бесконечные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 103

Сразу после реконструкции состоялась первая конференция в Гуманитарном центре Расмуссена, которую курировала Роузи, — «Мудрость и Знание: Гендерные Ипостаси в Западном Религиозном Дискурсе». Как ученые могут проводить дни, обсуждая тему, даже название которой она не могла понять, было загадкой для Роузи, но, как новому игроку на поле, ей нужно было учиться.

На эту конференцию из трех разных городов приехали трое ученых, встретившихся в аэропорту Конурбаны. Один был большой и круглый, второй — высокий и худой, а третий — очень старый; двое были знакомы между собой, а третьего они знали лишь понаслышке. Каждого должен был встретить кто-то из Конгресс-центра, но никто из них не удосужился сообщить организаторам время своего прибытия; обнаружив, что их никто не встречает, они объединились, арендовали машину и решили доехать до центра самостоятельно (в конце концов до него не могло быть больше пятидесяти миль). Роузи Рассмуссен всегда огорчало то, что научные работники вот так ко всему относятся. Они выбрали «каприз» ^[584], толстый сел сзади, двое других — впереди. Блум, Уинк, Киспель ^[585].

— Начиная с Возрождения мы верили, что все эти истории создали люди, что мы сами — авторы рассказов, в которых живем. Это предельное высокомерие силы, высокомерие богов: ибо все боги верят, что они создали сами себя, — это говорил высокий и худой, сидевший за рулем. Старое шестое шоссе вилось по зимним полям, и опускалась ночь.

— Человек проецирует собственные иллюзии на терпеливый экран вечности. Это решение настолько просто, что не может быть правдой, — сказал очень старый. Он потер замерзшее окно рукой, одетой в перчатку.

— Любая мысль неизбежно сексуальна, — сказал толстый сзади. — За исключением тех немногих великих душ, которые могут освободить себя и держаться пределов свободы.

— И это делается посредством?.. — спросил тот, что за рулем.

— Это делается, — сказал человек сзади, — посредством памяти.

Была уже ночь, когда они достигли поворота на Блэкбери-откос, где неправильно истолковали краткие указания, которые у них были; краткие, потому что никто не думал, что они понадобятся. Они заехали в деревню и в «Дырке от пончика» — как раз тогда, когда кофейня закрывалась — спросили, где находится Конгресс-центр и получили указания; они поехали по дороге, идущей вдоль Шэдоу-ривер, не в ту сторону, мимо закрытых домиков и коттеджей, через Шэдоуленд, мимо бакалеи «Нате Вам»; сейчас уже все трое сидели в молчаливом недоумении: но, в конце концов, они доехали до высокого неосвещенного указателя. Центр Чаща, прочитали они в свете фар и повернули туда.

К тому времени психотерапевтический центр «Чаща» давно закрылся. Ни один покупатель не клюнул на громадное здание, полное дефектов, как очевидных, так и незаметных. Псевдохристианская секта «Пауэрхаус» некогда зашла так далеко, что внесла залог и подписала предварительное соглашение, но, в конце концов, они не смогли выполнить жесткие условия, которые владелец (Фонд Расмуссена) установил для покупки, Бог не позволил им пойти этим путем. Нельзя было не догадаться, что центр закрыт, и все же ученые припарковали свою маленькую машину и выбрались из нее — двое шли впереди, третий сзади, озираясь с беспокойным вниманием. Для равновесия раскинув руки, они пошли по дорожке, покрытой морщинистым льдом, и оказались у главного входа. Отсюда двери вели в оба крыла. Высокий ученый подошел к одной из дверей и толкнул ее; она была заперта; толстый подошел ко второй двери, и она — невероятно! — оказалась не заперта ни на замок, ни на запор и открылась. Странное желание или страх овладели им. Он крикнул в темноту, другие подошли к нему и заглянули внутрь. Никакого ответа.

Позже (когда они наконец-то добрались до Гуманитарного центра Расмуссена в Аркадии и, окруженные коллегами, с бокалами в руках уселись перед камином в старом кабинете Бони) никто из них не смог вспомнить, сколько времени они там прождали. Смеясь над собой, смущенные и возбужденные, они еще раз рассказали свою историю. Харизма, сказал самый старший из них. Но никто из троих не упомянул, что их привлек свет, горевший в окне большой гостиной первого этажа, свет, который долго горел, а потом, по-видимому, погас; но это не тот огонь, о котором ты можешь рассказать другим, даже если видел его своими глазами.

Ту первую конференцию Пирс Моффет пропустил, хотя ее тема порадовала бы его. В свежеокрашенной музыкальной гостиной был прочитан доклад под названием «Sophia prunikos ^[586] и Любопытная Софи ^[587]: Гностическое Постоянство в Популярной Культуре». Но тогда его и Ру не было в Дальних горах и вообще в стране: они вернулись в маленькую Утопию на зеленых вершинах гор, чтобы удочерить девочку.

Несмотря на все гигантские усилия, Пирс и Ру так и не смогли зачать ребенка. Она думала, что причиной были старые аборты, эти отвергнутые дети, хотя врачи не смогли определить какие-либо связанные с этим проблемы; она решила, что ни одна детская душа не желает еще раз с ней рискнуть. И, поскольку не было обнаружено ни одной органической причины, ей казалось, что речь идет о глубоком нежелании их детей материализоваться: они, казалось, балансировали за краем физического мира, просто, возможно, не обращая внимания ни на что, или, может быть, всеми силами попытались свернуть на эту дорогу и отправиться в путь, но потерпели неудачу, как и их родители, несмотря на все древние и современные рецепты, которым те следовали. Ру была глубоко расстроена и опечалена, как и Пирс.

Так что было здорово — Пирс, проводя дни в аббатстве среди бесплодных девственников и думая о дочках, ждущих его дома, понял, насколько здорово, — что Ру была из тех, кто мог отправиться в путь, чтобы разыскать для себя ребенка другими способами, и начала собирать сведения из агентств, перепечатывать по ночам записи, которые делала днем, звонить по телефону и ходить по агентствам и государственным учреждениям с твердым пониманием, чего она хочет, что она готова сделать и что ей поэтому необходимо узнать. Этот процесс — трудный, живительный, жуткий и неудобный — оказался таким же долгим, как и беременность, а результат — таким же сомнительным.

Пока, наконец, они, держась за руки, не спустились с небес в Сказочную страну ^[588].