Лето радужных надежд - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Труфанова cтр.№ 38

– Поймаю! Поймаю-поймаю! – ждал в другой стороне Степа.

Яся довольно взвизгнул, когда руки Степы, как неловкие грабли, схватили воздух в сантиметрах от него. Он описал небольшой круг и уткнулся в крыльцо. Слева, метрах в трех, расставила руки няня, справа подмигивал папа. Яся, опираясь на крыльцо, встал на ноги (это он давно умел), посмотрел налево, направо.

– Давай, Быстрый, ползи ко мне, – позвал Степа. – Я тебя на ручки, угу, подброшу, полетаем!

Яся отпустил крыльцо и – миг невесомости – шагнул к отцу.

– Ты шагнул?! – ахнул Степа. – Ты шагнул первый раз! Первый шаг!

Яся сделал и второй в своей жизни шаг, а затем качнулся, бухнулся на коленки и, как ни в чем не бывало, пополз.

– Йуухууу! – взмыл в воздух Степа.

Майя открыла платяной шкаф. Вчера она видела здесь приятное разноцветье – как в ухоженном, с выдумкой созданном саду: тут и пионы, и жасмин, и розы двадцати оттенков, и краснолиственный клен, и чего только нет. А сейчас вдруг подумала: пора сбрасывать балласт. Кто знает, сколько ей осталось жизненного пути, и в новый этап путешествия (длинный? короткий?) надо вступить налегке. Метафора пути сделалась очевидной, так как поездка в Израиль приблизилась, обросла конкретными деталями писем, выписок из истории болезни, снимков, анализов и прочих бумаг. Перелет в Тель-Авив – путешествие до Тивериадского озера, где на берегу стоит клиника с малопроизносимым названием, там, где когда-то гремели библейские битвы – а теперь на битву отправляется она, Майя. На битву с болезнью, исход которой, разумеется, пока не известен.

Но если возвращаться к одежде, то были вещи, которые она просто не носила. Стоило бы их отдать. Вот там, слева, – бежевый тренч, лет пятнадцать назад купленный в Лондоне, потому что в ту секунду ей подумалось, что как же, классическая вещь, надо брать, а средства, щедро отпускаемые сыном, позволяли. Нет, не надо было. Можно его отдать… Степиной жене! Да. У них почти один размер, Юля тоже худощавая, разве что пониже сантиметра на четыре, отлично, решено. А эти палантины, например? Эти три не надевала ни разу. Блеклые… «сдержанно элегантные», как говорил продавец. Тоже купила на отдыхе, поддавшись красоте европейского города, захотелось увезти с собой кусочек той двумя тысячелетиями выпестованной красоты, а тут – лавочка, на туристов рассчитанная… Зря купила, скукотища. Но ведь есть женщины, которых бы что-то такое, сдержанное, украсило. Кого бы украсила сдержанность?.. Ингу. Почему-то перед взглядом возникла она, Степина учительница, которой, если уж честно говорить, вся их семья была многим обязана. Майя вспоминала ее за последние две недели не раз, думая, что зря она сорвалась на беднягу, и усталость из-за жары ей не оправдание. Тем более что рявкать, как сторожевой пес, при сыне на эту женщину в нелепых ромашках не было нужды. Майя знала, видела, каких девиц и дам выбирает ее блестящий сын – красавиц, умеющих подавать свою красоту, стильных, знающих, что к чему в женском арсенале. И не надо называть их пустышками. Когда-то она так же думала про Алену, а оказалось, что у русалки с мокрыми глазами есть стержень… Так, Майя снова ушла в мыслях от темы. А тема одна: надо извиниться. Хватит откладывать!

Она набрала номер Инги и коротко спросила, может ли зайти к ней ненадолго… Например, сегодня. Уроки, конечно… Когда освободитесь? Прекрасно, в три часа буду. Майя сразу заказала такси на без четверти три. Она сняла с полки молочный палантин с синим неброским узором – добавит к извинениям, после чего желание разбирать шкаф ушло, будто один звонок истощил ее силы. Нет, неверно: просто тело решило, что теперь нужно сберечь силы для предстоящей поездки и разговора, и размякло.

Майя не стала спорить с ним и устроилась на кровати, подложив под спину побольше подушек и взяв в компаньоны планшет. Года три назад она (благодаря Степе) распробовала эту моду: смотреть кино с компьютера. Видеокассеты и диски вскоре были розданы тем, кто захотел взять. (Майя всегда ценила в себе эту черту – легко избавляться от вещей на каждом новом повороте жизни, оставляя только самое любимое и нужное. Если б не это, двухкомнатная квартира на Таврической давно превратилась бы в утрамбованный предметами склад.)

– А что это вы на меня так смотрите? – спросил жулик Жорж. – На мне узоров нету и цветы не растут.

– …Зеленою весной! Под темною сосной! – запевали стрельцы.

– …Замуровали, демоны! – стонал Иван Грозный в лифте.

Майя не смеялась – трудновато это было бы на двести первом просмотре, – довольно жмурилась, но какая-то жилочка внутри все-таки сотрясалась неслышимо и скулы внутри щекотала улыбка.

Когда фильм кончился, она с того же планшета проверила почту. Израильская клиника должна была сегодня-завтра прислать ответ, достаточно ли собранных медицинских документов. Письма из клиники, увы, пока не было, а в почтовый ящик, как обычно, нападала реклама. Два письма Майя сразу удалила, третье открыла. Оно было от ее инвестиционной компании. Помимо того, что раз в месяц ей слали отчет, они еще присылали временами то, что называли «Важные для вас новости!» – то есть предложения всяких их дополнительных услуг, новых фондов акций и облигаций и тому подобного.

«Уважаемые клиенты! Мы ценим вас… уже девять лет оправдываем доверие… – Майя скользила глазами по строчкам, со скукой вздыхая, – …хотим уведомить, что в ближайшие два месяца вывод средств из фондов… – далее перечислялся десяток фондов, в том числе два из тех, в которые вложила деньги Майя, – в связи с колебаниями на рынке акций будет ограничен. Надеемся на ваше понимание».

Какая-то ерунда. Какое мне дело до колебаний? Именно вывести деньги, то есть забрать все, что было вложено, Майя и собиралась – причем в ближайшее время. Неделю назад она звонила им, ее заверили: конечно, как только пожелаете, срок три рабочих дня.

Она немедленно набрала номер инвестиционной компании. Заговорил автоответчик, затем заиграла музыка – «Времена года» Вивальди, которые сейчас казались неуместно насмешливыми и проворными. Майя ждала минуты две, музыка все не смолкала. Наконец раздался щелчок – она думала, теперь-то заговорит секретарь, но вместо этого раздался противный несмолкающий писк. Майя отключилась.

– Дело пахнет керосином, – сказала она самой себе, вставая с кровати. – Мм-м… мм-м… а!

Как часто бывало в напряженные моменты, память неожиданно заработала и вытащила из глубин решение. Майя стала выдвигать ящики письменного стола. Где-то среди бумажек, которые когда-нибудь могли пригодиться, она оставила визитную карточку. Год назад, когда она ездила в Петербург и лично зашла в эту компанию, ею занимался приятный молодой человек лет двадцати семи, вежливый и смышленый, он все сделал для нее быстро и дал свою визитку, ниже рабочего подписав ручкой свой мобильный номер: «Если что, звоните». Вернувшись в Домск, Майя кинула визитку в ящик и забыла о ней. О! Вот она!

– Я вам сразу скажу, я у них уже три месяца не работаю, – отозвался молодой человек. – Ушел, когда понял, куда катится. Они лопнули. У них было три брокера – понимаете, звезды. Им позволялось то, что другим было нельзя. Лимитов им не ставили, ну и так далее. Те заигрались. А при больших ставках достаточно полутора суток, чтобы разорить компанию. И не таких разоряли. «Барклайс», «Сосьете Женераль»…