Облачно, возможны косатки - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Филатова cтр.№ 69

Начать диалог с ВНИРО нам удалось благодаря нашей старой знакомой Надежде Зименко. Ее муж Илья Шевченко несколько лет участвовал в наших экспедициях, а дочка Маша писала под моим руководством диплом по командорским горбачам, героически разобрав фотографии и идентифицировав несколько сотен животных с горбачиного нашествия лета 2010 года. Сама Надежда Павловна как раз работала во ВНИРО, в лаборатории, никак не связанной с морскими млекопитающими, но ей удалось договориться об организации семинара, на котором у меня был шанс изложить нашу точку зрения.

Семинар состоялся в начале декабря 2010 года, и публика на нем подобралась довольно разношерстная. Председательствовал тогдашний директор ВНИРО А. Н. Макоедов. Я рассказала о рыбоядных и плотоядных косатках, о том, что они не скрещиваются, и о новых генетических данных, согласно которым их предлагают разделить на разные виды. После доклада было много вопросов из зала, в том числе и довольно дельных, в частности о генетических доказательствах репродуктивной изоляции между экотипами. Но вот сам директор меня разочаровал. Я попыталась объяснить суть моих претензий на понятном ему языке:

– Ну вот вы же, когда обосновываете ОДУ на какое-то локальное стадо рыб, сначала оцениваете его численность отдельно от других, скорость прироста, другие параметры…

– Вы так думаете? – удивленно спросил директор и снисходительно усмехнулся моей наивности.

В самом конце семинара со своего места в зале поднялся Александр Иванович Болтнев – заведующий лабораторией морских млекопитающих, которая как раз и занимается обоснованием ОДУ косаток. Вопросов он задавать не стал, но высказался в том смысле, что это все глупости, а рыбоядные и плотоядные косатки не разные популяции, а разные возрастные стадии: в молодости косатки питаются рыбой, а к старости переходят на котиков и тюленей, и «не стоит серьезно относиться к работам иностранных коллег – у них очень низкий уровень». Честно говоря, от такого выступления я просто растерялась: я раньше близко не сталкивалась с Болтневым и не ожидала, что в современной российской науке могут быть такие люди. В итоге резолюцией семинара стало «принять к сведению и ничего не делать». Но это было лишь начало большой войны.

В августе 2012 года в Сахалинском заливе в западной части Охотского моря была поймана первая российская косатка, пережившая первичную адаптацию к неволе. Ее отловила бригада, нанятая ООО «Сочинский дельфинарий» – одной из многочисленных фирм из сети компаний, которые Мухаметов называл рейдерами, забравшими у него существенную часть имущества Утришского дельфинария. К тому времени эта фирма уже плотно вошла в бизнес по отлову и продаже за границу охотоморских белух.

Про отлов 2012 года ходило много разных слухов. Никаких независимых инспекторов на отлове не присутствовало, так как к тому времени функции контроля от Росрыболовства перешли к пограничникам, а тем было некогда заниматься такой ерундой. В результате ловцы могли делать что хотели и не несли за это никакой ответственности. По цепочке через знакомых знакомых до нас дошла информация о том, что во время отлова одна или две косатки погибли. Но стоило нам выложить эту информацию на сайт, «Сочинский дельфинарий» тут же пригрозил подать на нас в суд. Так как никаких доказательств у нас не было, информацию пришлось убрать.

Отловленную молодую косатку поместили во временный бассейн, сооруженный на берегу залива Рейнеке. Там она пробыла шесть суток, ожидая прибытия вертолета, который отвез ее в Приморье на базу ООО «Белый кит» (еще одна фирма из той же сети) в бухте Средней возле поселка Ливадия. Раньше эта база, состоявшая из нескольких плавучих вольеров, принадлежала ТИНРО (Тихоокеанское отделение ВНИРО) и в 2000-х годах располагалась в черте Владивостока, прямо на набережной. Потом базу переместили в Среднюю, и каким-то образом часть ее постепенно отошла частным фирмам, которые использовали ее так же, как и ТИНРО, – для передержки белух перед продажей в Китай.

Когда информация об отлове разошлась, в России, как и раньше, никто ею не заинтересовался, а вот за рубежом она вызвала сильный резонанс. Кто-то из зарубежных активистов назвал косатку Нарнией, и это имя приклеилось к ней так прочно, что даже владельцы в итоге стали ее так называть. Иностранные активисты стали распространять в интернете петицию под заголовком “Free Narnia” с требованием выпустить пленницу на свободу.

В это время тренеры пытались заставить Нарнию есть. Пойманные косатки часто отказываются от еды, а в этом случае ситуация еще осложнялась тем, что Нарния – плотоядная косатка и рыба, которую ей предлагали, была для нее неестественным кормом. Похожую ситуацию описал Эрих Хойт в своей книге «Косатка – кит, которого называют убийцей» (Orca: the whale called killer): в 1970-х годах в Британской Колумбии отловили группу плотоядных косаток и пытались кормить их рыбой, в результате чего животные больше двух месяцев ничего не ели.

Еще во время передержки в заливе Рейнеке Нарнии предлагали и живую, и мертвую рыбу, но она отказывалась и от той и от другой. Та же история продолжилась и на базе в Средней. Обеспокоенные здоровьем дорогостоящей пленницы, тренеры попытались накормить ее насильно, приподняв на сетке – так называемом «ложном дне» – к поверхности воды. Однако Нарния оказалась слишком крупной и сильной для подобных манипуляций, и тренеры поняли, что придется договариваться с ней по-хорошему. Тогда они направили все усилия на налаживание контакта, в том числе тактильного, постоянно поглаживая и почесывая ее. Косатки, как и другие дельфины, очень чувствительны к прикосновениям и часто трутся друг о друга в ходе дружелюбных взаимодействий. Это сработало и с человеком: постепенно Нарния стала проявлять интерес к общению с тренером. Через несколько дней косатка начала из вежливости брать рыбу, которую новый приятель так назойливо совал ей в рот, но поначалу она не особенно представляла, что делать с этим ненужным подарком: плавала с рыбой по вольеру и прятала ее на дне. Потом она стала разрывать ее на части и тут, видимо, наконец распробовала содержимое (а может быть, просто почувствовала себя лучше и проголодалась). В начале третьей недели пребывания в неволе Нарния начала есть горбушу.

Тем временем мы пытались в меру своих возможностей предотвратить новые отловы. Попытки раскрутить российскую аудиторию хоть на какую-то реакцию оказались провальными – как и в 2003 году, всем было все равно. Природоохранные организации пожимали плечами и говорили, что это не их тема: у них на повестке стояло спасение тигров, бельков и лесов. Журналисты тоже не заинтересовались этой проблемой. Единственная надежда была на научное сообщество, в котором у нас был хоть какой-то вес.

Еще в 2011 году до меня дошли слухи о том, что готовится новая редакция Красной книги России (она должна обновляться раз в 10 лет, и последнее издание выходило как раз в 2001 году). Мне пришла в голову мысль, что было бы здорово включить в новый список популяцию плотоядных косаток, – к тому времени уже было понятно, что численность их существенно ниже, чем рыбоядных, а привычка ходить вдоль берега по мелководьям делала их особенно уязвимыми для отлова. Через коллег я связалась с людьми из комиссии по млекопитающим и предложила им составить новую версию списка китообразных.