Прощание с Византией - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Величко cтр.№ 91

Иными словами, зачастую уже не василевс, а именно столичный архипастырь признавался реальным центром политической власти. Неудивительно, что патриарх Афанасий, проявлявший традиционное почтение к «божественному величию» императора Андроника II Старшего и не отрицавший его верховной власти в церковном управлении, в то же время требовал от царя прямого исполнения повелений священноначалия, с которым начала отождествляться Церковь. Так, в сентябре 1303 г. он обязал царя подписать обещание «не только охранять совершенную независимость и свободу Церкви, но и рабски повиноваться ей, подчиняться каждому ее справедливому и богоугодному требованию» ^[592].

Это еще не было проявлением всемогущества восточного папизма – василевс обязывался повиноваться лишь справедливым и богоугодным требованиям патриарха. Если он не признавал их таковыми, то имел все основания игнорировать требования архиерея. Но, с другой стороны, обычная неопределенность понятий «справедливость» и «богоугодное дело» позволяла некоторым сильным характерам открыто нападать на царские прерогативы, то и демонстрировал патриарх Исаия. Как говорят, получив однажды отказ со стороны императора, он раздраженно писал ему: «Ты приказываешь мне заниматься только делами Церкви, а себе предоставляешь по своей воле править государством. Но это то же самое, как если бы тело говорило душе: “Я не нуждаюсь в твоем содействии при отправлении функций; я свое дело делаю, как хочу, а ты делай свое, как умеешь”» ^[593].

Впрочем, это были пока еще отдельные попытки, не сумевшие нарушить древнюю христианскую «симфоническую» традицию. Как и ранее, именно царь являлся в глазах византийцев хранителем веры и главным защитником Церкви, к которому апеллируют иерархи, чтобы уврачевать зло и ереси.

Кроме того, в отличие от Римского епископа, с первых веков существования Апостольской кафедры полагавшего себя единственным главой всей Кафолической Церкви, верховенство Константинопольского патриарха в течение многих веков выражалось главным образом в нравственном начале, а не правовом. Вместо римского «plenitude potentates ecclesiasticae», он обладал высшей церковной властью, которая приличествует старейшему и главному правителю, а не неограниченному и «непогрешимому» судье в делах веры и церковного управления ^[594].

Как известно, нередко Константинопольский патриарх оставался бессильной фигурой, вынужденной обращаться к императору в минуты кризиса церковной жизни. Большой интерес в этой связи вызывает одно из писем патриарха Афанасия к императору. «Снова, как и многократно, – пишет архиерей, – я призываю: услышь мой голос ради самого Христа, всеобщего Бога, сделавшего тебя императором. Пробудись к воздаванию справедливости заблуждающимся, к воспитанию совершающих проступки. Очисти Церковь от скверны. Если бы ты обличал порочность раскольников не только словами: ведь они не узнали, “что благость Божия ведет к покаянию” их. Поэтому, вследствие такой именно твердости их и несклонности сердца к раскаянию, пусть они изведают праведный суд императорского негодования. Запомни дни прошлого года и нынешнего. Если бы мы не пожелали вследствие пристрастия или нерадивости, угодничества или родства “затворить” благочестивые “сердца”, начавшие открываться в силу безмерности доброты! Ибо дело христиан губится двояко: извне врагами, внутри же избытком несправедливости и порочности. Если бы поэтому твоя от Бога царственность поднялась и вместе с Христом и с помощью Христа навела надлежащий порядок, это было бы великое благо. Если же мы устрашились бы вследствие своих грехов, горе мне и ничего больше».

И впоследствии Афанасий неизменно обращался к василевсу с просьбой решить ту или иную проблему церковной организации жизни. Именно по его инициативе царь издал новеллу в 1306 г., в которой содержится целый ряд новых канонических запретов. В частности, в ней говорится: «Праздничные дни, и в особенности воскресные, надлежит верующим проводить не работая, посещать в эти дни храмы Божьи, избегать пиршеств и пьянства. Харчевни и бани должны быть закрыты, начиная от 9 часа (вечером в субботу) до 9 же часа (вечером) в воскресенье. В течение ночей харчевни должны быть закрыты с захода солнца, ибо виноторговцам достаточно дня для упражнения в их зле». Далее в новелле все православные христиане призываются помнить страх Божий, а также перечисляются наиболее тяжкие грехи, оскорбляющие Христа, за которые нужно судить по закону без всякого снисхождения. В новелле упомянуты и монахи: «Монахини и монахи не должны жить в городе беспорядочно, но сообразно с законами и канонами. Если же ктонибудь из них впадет в беззаконие и прегрешение и не думает о покаянии, таких против воли надлежит сажать в затвор на воду и хлеб» ^[595].

Впрочем, нередко император по собственной инициативе касался вопросов канонической дисциплины. В частности, Андроник II запретил (в очередной раз!) епископам брать плату за хиротонию и предписал праздновать Успение Пресвятой Богородицы не один только день, но весь месяц ^[596]. Более того, император озвучил свое желание пересмотреть вопрос о времени празднования Пасхи (к сожалению, хронограф не указал мотивы и причин этих изысканий) и наверняка принял бы необходимые исправления, в которых его убеждали ученые. Но его остановила возможная крайне негативная реакция подданных: византийцы были чрезвычайно консервативны в вопросах веры, а потому могли не принять нововведения ^[597].

Без всякого сомнения, Андроник II отличался высоким благочестием и желанием обеспечить эффективность закона. Ему принадлежит идея института «Вселенских судей», никогда ранее не существовавшего в Византийском государстве. Как рассказывают, событием, которое предопределило ход мыслей царя, стало страшное землетрясение, разрушившее Константинополь 1 июня 1296 г. Были стерты с лица земли многие прекрасные здания и храмы, включая храм «Всех Святых», построенный еще при императоре Льве VI Мудром. Император в эти дни находился далеко от столицы, и его отсутствие только усиливало скорбь и уныние константинопольцев. И царь, узнав о несчастье, поспешил вернуться в Константинополь.

Собрав народ и встав перед иконой Богородицы «Одигитрие», василевс обратился с пространной речью к византийцам, указывая, что Господь покарал их за грехи, беззаботность и небрежное исполнение Божьего закона, и вообще отсутствие справедливости в обществе. Причину этому император видел в первую очередь в ослаблении судебных учреждений, где стали в чести взятки и произвол. В заключение своей речи, выслушанной в изумленном и благочестивом молчании, император пообещал издать хрисовул о специальном суде, составленном из 12 судей – 6 священников и 6 сенаторов, которым отныне будут подсудны все гражданские дела, включая и дела лиц царской семьи. Буквально через несколько дней был созван сенат, на котором император показал подготовленный им проект хрисовула о «Вселенском суде». И сенат одобрил решение царя.