Дорогами Пророчества - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Морозова cтр.№ 44

Пальцы впились сильнее, а тихий до интимности шепот стал еще ласковее.

«Не хочешь ответить парню взаимностью? К примеру, нежно приложить его о булыжник». Вряд ли реализация этого желания пойдет Эоне на пользу. Хотя, если хватка станет сильнее, я за себя не ручаюсь…

– Но больше всего меня достала твоя болтовня. Если ты хочешь, чтобы твоя подруга пережила сегодняшний восход солнца, то, пока мы не выйдем из города, будешь молчать, а говорить, только когда спросят. И делать что прикажут. Все понятно?

Я уже было открыла рот, собираясь произнести «да», но, подумав, захлопнула его и просто кивнула.

– Умница, быстро учишься, – напоследок почти нежно шепнул он, прежде чем резко отстраниться и разжать тиски на моих плечах.

«Быть на месте того, кому постоянно затыкают рот, не так уж и весело, да?» Бедная Эона. Надо будет попросить у нее прощения…

Мягким, пружинистым шагом, скрываясь от любопытной луны в тени домов, Верьян устремился к особнячку с красночерепичной крышей, огибая площадь по противоположной стороне от храма с ярко горящим над входом фонарем. Потирая ноющие плечи и мысленно обзывая себя последними словами, самыми лестными из которых были «тряпка» и «размазня», я брела на небольшом расстоянии вслед за наемником. В сонной тишине чуть слышно поскрипывала скорлупа да хрустели глиняные черепки под подошвами наших сапог.

На первый взгляд жилище бургомистра никем, кроме громко храпящего на крыльце стражника, не охранялось. Дом просто окружала каменная, высотой где-то мне по пояс ограда. Мы легко перемахнули через нее во двор, где обнаружили неприятный сюрприз – большой и лохматый. Черная остроухая собака размером с полугодовалого теленка сидела на длинной цепи, которой хватало как раз добежать до забора. Псина привстала, ощерив внушающие уважение клыки.

«Эта лаять не будет, просто порвет!» – испуганно проскакала в голове «обнадеживающая» мысль.

Наемник просто шагнул вперед.

«Ну все, конец…» – подумала я.

Собака заскулила и, позвякивая цепью, в ужасе попятилась.

Верьян сделал еще шаг.

Зверюга метнулась прочь. Следом за ней тянулась блестевшая в лунном свете мокрая дорожка. Псина забилась в будку, даже не решаясь скулить. Только во тьме поблескивали горящие ужасом глаза животного.

Презрительно сплюнув в сторону будки, Верьян пошел в обход дома, перешагивая через вытянутые ноги спящего, трогательно обняв копье, стражника. Его оглушительный, раскатистый храп, видимо, был призван устрашить возможных грабителей, а тяжелая вонь перегара – отпугнуть нежить почище ладана.

«Просто какой-то заповедник для алкоголиков, а не город!» Что поделать, его название ко многому обязывает.

Достопочтенному градоправителю Хмела снился кошмар. Пожалуй, это был самый жуткий сон за всю его отнюдь не короткую да и не то чтобы праведную жизнь. Происходящее в сновидении почти не отличалось от действительности. Рядом безмятежно похрапывала переусердствовавшая с темным элем по случаю праздника Освобождения благоверная градоправителя. Умиротворяюще тикали большие напольные часы – влетевшая бургомистру в добрую сотню тиланов блажь его достопочтенной супруги. Просачивался сквозь широкую щель в полузадернутых портьерах лунный свет. И все бы хорошо, да только вот ни рукой, ни ногой градоправитель двинуть не мог.

– М-м-м… – Он с ужасом обнаружил, что говорить тоже не в состоянии. Из-за кляпа.

Вот тут-то бургомистр испугался по-настоящему, потому как понял – не сон это вовсе, а реальность, коя во сто крат хуже иного затянувшегося кошмара – ибо в коридор из лунного света вошел мертвец, ставший таковым не без его, бургомистрова, непосредственного участия. Точно желая обратить на себя еще больше внимания, оживший покойник подкидывал и ловил клинок, хищно поблескивающий серебром узкого лезвия и золотом рукояти, инкрустированной рубинами. Оружие, позаимствованное из личной коллекции градоправителя, порхало в умелых руках, балансируя на опасной грани, отточенной реакцией и выдержкой.

Мужчина отчаянно завозился в кровати, заелозил под одеялом, тщетно силясь ослабить веревки и разбудить почивавшую по левую руку от него жену. Но, кроме недовольного всхрапывания, никакого отклика от перебравшей супруги он так и не добился.

Страшный визитер беззвучно шагнул к ложу и плавно присел рядом на корточки – ни одна косичка не шелохнулась в тяжелом хвосте наемника. Пугающий до икоты холод металла коснулся нежной шеи бургомистра, который икнул и замер, боясь не то чтобы шевельнуться, а даже глубоко вздохнуть.

– Ну здравствуй, гостеприимный и хлебосольный хозяин. Заждался небось? – поприветствовал его живой мертвец и ласково улыбнулся. Жуткой была та улыбка, да. – А я тут мимо проходил. Дай, думаю, зайду, пожитки свои заберу. Целы вещички-то?

Памятуя о коллекционном кинжале, приставленном к драгоценному для всего Хмела горлу, градоправитель осторожно, но усердно затряс пухлыми щеками и двумя подбородками…

Где-то вдалеке, за лесом, распевались волки, готовясь к будущему полнолунию. Деревья разлапистыми кронами тянулись в ночное небо, пытаясь изловить луну, что ехидно подмигивала им с недоступной высоты и ярко освещала дорожку, петляющую в притихшем лесу. Тропу к месту жертвоприношения хмельчане протоптали на совесть: двое могли пройти рядышком, не цепляясь локтями и не боясь запнуться. А если потесниться – то и третий в рядок пристроится.

Нас пока было двое. И, разумеется, без компенсации за моральный и физический ущерб – она тут же осела в бездонном мешке Верьяна – мы из Хмела не ушли.

«Удивительно, каких высот достигает человеческое бескорыстие при помощи всего лишь кинжала!» А если хорошо постараться, попутно еще и раскаяние проснется.

Вот и Верьяновы вещички нашлись у бургомистра почти нетронутыми в тесном чулане под лестницей. Барахлишко наемника кто-то заботливо разложил на верстаке – длинные парные кинжалы в простых ножнах, большой заплечный мешок, удлиненный до середины голени камзол на байковом подкладе, служивший одновременно теплой курткой и плащом. Да еще потрепанная шляпа с широкими висячими полями, место которой, по правде сказать, было на огородном пугале – ворон да галок устрашать. Помня последнее, отнюдь не китайское предупреждение Верьяна, я оставила при себе критику чужого стиля в одежде и продолжала благоразумно помалкивать.

Тем более моему спутнику в тот (как, впрочем, и любой другой) момент было откровенно наплевать на чужое мнение. Он счастливо улыбался, нежно, точно единственное и горячо любимое дитя, баюкая арбалет поистине чудовищных размеров: к непомерно длинному ложу крепился внушающий уважение стальной лук. Мне даже стало интересно, как натягивают тетиву этого монстра – сплетенную из пеньки и проволоки струну, что потолще моего большого пальца.

Однако Верьян без заметных усилий удерживал это воплощение извращенной мысли оружейника-манька в руках. Длинные пальцы ласково пробежали по отполированному деревянному станку, поиграли на ненатянутой тетиве, нежно огладили причудливую резьбу приклада.