Уходи! И точка... - читать онлайн книгу. Автор: Ксюша Иванова cтр.№ 28

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Уходи! И точка... | Автор книги - Ксюша Иванова

Cтраница 28
читать онлайн книги бесплатно

— Папа — кардиолог, он не хирург!

— Пусть так, но он звонил и советовался…

— Ой, мама, меня зовут! Все, пока! До связи!

Снова вру и отключаюсь. И иду, как на эшафот, в его палату.

19 глава.

Вероника

Сегодня Захаром была придумана новая тактика борьбы со мною. Сегодня, когда разрешили его покормить перетертым супом, этот мерзавец отказался от еды.

— Не буду. Убери это от меня!

Уговоры не помогали, да и быстро надоели мне — я замечала, что стала чересчур раздражительной, и если в начале чаще плакала от обиды, жалости, унижения и безысходности, то теперь слез почти не было — теперь я психовала и повышала на него голос.

— Не будешь? Окей! Внутривенное питание усваивается лучше и быстрее, чем обычное. Ты все равно поешь, чего бы мне это ни стоило! Сдохнуть от голода не удастся.

— Пошла отсюда, — вяло хамит он.

— Не дождешься, — не глядя на Захара, отвечаю я. — Будешь есть или звать медсестру?

Молчит. Злится. Потом, с ненавистью глядя на меня, бурчит:

— Буду.

Усаживаюсь поближе. Под предлогом того, что нужно приподнять голову, касаюсь его — обычно он кричит и матерится, если я просто приближаюсь на расстояние вытянутой руки. Но сегодня позволяет.

Захар осунулся и похудел. Но синяки немного сошли, уменьшились круги под глазами. Подкладываю подушку ему под затылок, и… не могу удержаться — скольжу, якобы нечаянно, по татуировке у него на шее.

Молчит. Смотрит в потолок. Знаю, что здесь чувствительность у него не утрачена. Каждую секунду жду крика и ругани, но он терпит. Забываю о супе — такая возможность! Мне нужно… Я умираю от желания его трогать! Я умираю от желания его приласкать, пожалеть, прижаться к нему — пусть он не может меня успокоить и обнять в ответ, я просто хочу почувствовать его!

Обвожу кончиками пальцев узор — похоже на солнце с извилистыми лучами. Он сглатывает — кадык дергается прямо под моими пальцами. Испуганно вскидываюсь — его глаза закрыты, длинные ресницы лежат на щеках. Какой же он красивый! Хочу погладить лицо — коснуться высоких скул, прочертить линию носа, потрогать едва заметную горбинку на нём — видимо, был сломан когда-то, притронуться к губам — память тут же подсовывает в мою голову наш единственный поцелуй! Разве можно сейчас о таком думать? Но стоит моим глазам скользнуть по его губам — думаю, вспоминаю, умираю от своей глупой любви…

Ничего не могу с собой поделать — медленно склоняюсь к его губам, до безумия желая поцеловать… И почти касаюсь… Миллиметр, не больше, остаётся!

— Сдурела? — ошарашенная и униженная, я отлетаю, наверное, на метр от него. — У тебя какая-то необъяснимая тяга к… инвалидам? Или тебе нравится, когда тебя отталкивают и унижают?

Хочу убежать в коридор, чтобы поплакать там у окошка, как уже привыкла делать, но сдерживаюсь, перебарываю себя. Молча придвигаю обратно отодвинутый стул, усаживаюсь, беру тарелку с супом, в котором за неимением блендера, ложкой растолкла пару кусков картошки, морковки и несколько тонких серого цвета вермишелин, и начинаю кормить.

Жаль, некому приготовить для него нормальный бульон, хороший суп… Может, в ресторане заказать? Дома я бы еще попыталась сама… Хотя, может быть, больничный лучше, чем то, что сумела бы изобразить такая "великая" хозяйка, как я.

Специально отвлекаю себя мыслями, чтобы механически выполнять свою работу. Надо держаться, надо терпеть, тем более, что у Антона никак не получается добыть денег. Отец, которому я позвонила, денег "не пойми кому и не пойми зачем" дать отказался, аргументировав тем, что средства у него есть, но они нужны для поступления моему брату, заканчивающему в этом году школу. Но, собственно говоря, сбережений моих родителей все равно бы не хватило… Там миллионы нужны! Миллионы! Страшно даже подумать сколько…

Но на отца я была обижена до глубины души за отказ. И, конечно, обижалась на Захара за его грубость, за оскорбления — я ведь не виновата в том, что случилось! Только если по отношению к отцу обида усиливалась и крепла с каждым днем, то на Захара я долго обижаться не могла — он молчит, и я через полчаса после очередного его хамского заявления, уже забываю обо всех гадких словах!

О чем с ним разговаривать? Что рассказывать? Какую бы тему ни затронула, о чем бы ни хотела порассуждать, все казалось сейчас мелким и ненужным, все чудилось ни к месту, и не всерьез как-то. Да и меня вдруг перестали интересовать интернет-магазины с модными тряпками, сериалы и веселенькие бессмысленные попсовые песенки. Стало казаться, что я неправильно жила, не о том мечтала, не к тому стремилась.

Я ловила себя на мысли, что обзавелась в палате Захара любимым местом. Мне нравилось стоять у окна. С этой точки можно было видеть парк и людей, смотреть на них и думать, кто они, чем занимаются, где живут, работают, что ели на завтрак — развлекать себя таким вот нехитрым способом. А можно было, лишь слегка повернув в сторону голову, любоваться Захаром. Что, собственно, я и делала, стоило ему только закрыть глаза…

Смотрела и думала: Сможет ли он восстановиться? Сделают ли ему операцию? Что с ним будет дальше, а точнее, что дальше будет с нами… Отделить себя от него я уже не могла…

Агния

Проснулась в полутемной комнате. Одна. Память тут же услужливо подсунула картинки недавнего прошлого. Сердце совершило невероятный кульбит в груди, стоило только вспомнить — Антон надо мной, мои широко раскинутые ноги, согнутые в коленях, капельки пота на его лбу, и болезненное чувство наполненности, переходящее с каждым его движением в ожидание, в наслаждение, в чистое удовольствие…

Но его не было. Он не лег спать рядом. Не остался со мной! Он ушёл, использовав подвернувшееся тело! Не захотел обнимать… Не захотел даже просто лежать рядом. Я ничего не значу для Антона Радулова! Просто так сложилось. Просто сама захотела. А он не отказал… Только и всего.

Как теперь быть? Как жить теперь, когда понимаешь, что мужчина, который стал для тебя всем, не нуждается в тебе! Идти к Алику не имело смысла — скорее всего, отец сейчас спит с мальчиком. А я не нужна. Меня использовали и забыли, оставили…

Я не буду плакать! Я очень сильная. Ну и пусть! Ну и ладно! Но слезы все равно обожгли глаза. Нет! Я не буду лежать здесь, жалеть себя и оплакивать то, что не сбылось и не могло сбыться!

Села в постели, укуталась в одеяло… Это он меня, укрыл? Совершенно не помнила, чтобы укрывалась сама…

В голове вяло переворачивались мысли. Переспал со мной. И ушёл… Использовал и вычеркнул из своей жизни. Не нужна ему.

Так думать было больно. И мне бы свернуться калачиком и спать, проглотив слезы унижения и обиды, но я зачем-то встала и начала поправлять сбившуюся кровать, на которой совсем недавно Антон Радулов сделал из меня женщину… В свете ночника на простыне было хорошо видно небольшое бурое пятно. Моя кровь. Содрала ее с кровати, аккуратно свернула, пряча следы. Положила на кресло, надеясь утром как-нибудь, незаметно для Свята… и Антона постирать ее в стоящей в ванной стиральной машине. Стыдно-то как! Ведь все догадаются!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению