Замок пепельной розы. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Анна Снегова cтр.№ 36

Он весь в чёрном. И на широких плечах не лежат снежинки, лишь капли воды, в которые превращался снег, едва его коснувшись.

Тёмные волосы слегка курчавятся от влаги. Он выглядит, как после долгой болезни — бледный, тени под глазами, складка меж напряжённых бровей. И всё так же неотрывно смотрит на меня, и всё так же молчит. Наше молчание рвёт мне душу. Кажется, ещё немного — и оно взорвётся чем-то, как страшная гроза, свинцовые тучи которой уже нависли над притихшей землей, а от раскатов грома все волоски на теле становятся дыбом.

— Я привязал коня в отдалении, — наконец, произнёс Дорн после долгого молчания, едва размыкая губы. — Животному сейчас опасно рядом со мной. — Потом ещё помолчал, и добавил. — Тебе ещё опаснее. Но видимо, я всё-таки слишком эгоист, чтобы позволить тебе тоже держаться от меня подальше.

— Ты для этого приехал? Чтобы снова говорить загадками? Спасибо, я их наслушалась уже достаточно, больше не хочу!

Мой голос наполнен горечью, как напиток из диких трав, который я предлагаю гостю вместо сладкого мёда. Но у меня нет сейчас ничего другого. Я не могу найти правильных слов, и вообще не уверена, что они есть. Дорн прикрывает глаза на мгновение, словно я его ударила. Неправильно, всё неправильно! Это мне должно быть больно — мне, не ему! Не я положила на стол то свидетельство. Не я всё разрушила.

— Как ты сюда попал? Дедушка проболтался? Я просила ни единой живой душе не говорить, где меня искать.

— Я не был в столице. Из Тедервин сразу сюда. Знал, что найду тебя здесь.

— Откуда?.. А хотя, что это я! Прости! Прости меня, пожалуйста! Я задаю слишком много вопросов! Ты же запретил. Ты же нарочно вписал этот пункт в наш брачный контракт, чтоб я не смела рта раскрыть лишний раз. Хоть мы и в разводе, я должна с уважением относиться к такому важному документу…

Боже, что я несу!.. но это похоже на то, как огрызается раненый, загнанный в угол зверь. Чтобы никто не увидел, как ему больно. Как он ослаб. Что он уже на последнем издыхании.

И я испуганно пячусь, когда Дорн в один шаг преодолевает все три ступени до меня и подходит вплотную. Мне не нужно этого! Не нужно его отравляющей близости. Не нужно вспоминать, как он высок, и что мне всегда приходилось задирать голову, чтоб с ним поговорить. Не нужно вспоминать широту плеч, и запах, и ощущение силы, к которой хотелось прислониться, затихнуть в безопасности.

Он так часто разбивал мне сердце, что ещё одного раза я просто не выдержу. Теперь уж точно.

А Дорн делает ещё один шаг под сень беседки и цедит сквозь зубы:

— Вот, что я думаю о нашем брачном контракте. Вот, что я думаю о твоём решении развестись.

Вытаскивает из внутреннего кармана пальто два помятых свитка.

Сжимает их в кулаке, и они рассыпаются в пепел, который стекает тонкой струйкой к нашим ногам.

Я широко распахиваю глаза от удивления. Выставляю ладони и упираюсь ему в грудь, не даю подойти ближе. Слёзы уже текут по моим щекам, я и так долго их сдерживала.

— Это было не моё решение!! Это было твоё!

— С чего ты взяла? Я ведь не стал его подписывать. Это сделала ты.

Жмурюсь, отворачиваюсь, потому что он уже слишком, слишком близко.

— Но собирался! Я всего лишь тебе помогла. Не стала длить агонию. Ты бы всё равно рано или поздно это сделал бы.

— Нет. Я взял коня и отправился куда глаза глядят. Пытался найти силы поступить, как должно. Но я не смог. Просто не смог от тебя отказаться. — Короткое молчание и меня бьёт наотмашь боль в его голосе: — Зато ты смогла.

— Я не…

— Когда я увидел твою подпись, решил, что так будет даже лучше. Что обязан тебя отпустить, раз ты так решила. Ведь я всегда говорил, что не хочу, чтобы ты ломала об меня свою жизнь. Но когда узнал, что ты уехала, даже не попрощавшись…

Его руки стиснули мои плечи. Преодолевая сопротивление, потянули к себе.

Он прижал меня к груди, отступил вместе со мной и вытянул за пределы беседки ровно за мгновение до того, как начал осыпаться потолок.

А когда пыль улеглась, прошептал мне на ухо:

— Зря ты написала мне то прощальное письмо. Я держался, сколько мог. Как видишь, не очень получилось.

Я всхлипнула, пряча мокрое лицо в его рубашке, под распахнутым воротом которой тяжело, гулко и быстро билось сердце.

— Зачем ты снова это делаешь? Я же не каменная, как твой дурацкий замок. Я так больше не могу. Сколько на этот раз всё продлится? Пока в очередной раз ты не решишь, что должен сам хранить свои секреты? И кому-то другому в твоей жизни просто места нет?

Его пальцы в моих волосах. Вжимает мою голову в себя, а другой удерживает за талию так, что у меня нет ни малейшего шанса двинуться или убежать. Даже если бы я хотела. Но я не хочу.

— Больше никаких секретов, Элис. Больше никаких тайн, обещаю! Задавай любые вопросы, я отвечу на все. Я как мог старался оградить тебя и нести эту ношу в одиночку. Ты сама напросилась, так что теперь пеняй на себя. Кончились игры в догонялки. Больше никогда и никуда тебя не отпущу.

Я даже плакать забыла. Только крепче сжала грубую ткань пальто под пальцами и сильней зажмурилась, прежде чем задать самый первый и самый главный вопрос из того миллиона, что его ожидают:

— Почему ты так говоришь?

— Потому что я люблю тебя. Люблю, Элис Морриган! И сгораю заживо от этой проклятой любви вот уже два года. С самого первого дня, как тебя увидел.

Тишина над почти разрушенным парком Шеппард Мэнор была такой, что я расслышала стук сердца под моими ладонями.

— Элис, ты слишком долго молчишь. Это молчание начинает меня пугать. О чём ты думаешь?

Я прижалась к нему ещё ближе.

— Думаю о том, что, наверное, возненавидела бы тебя за всё, что ты заставил меня пережить… если б так сильно не любила.

Он тепло и щекотно выдохнул мне в волосы.

— Можешь съездить мне по физиономии пару раз, если от этого полегчает. Ты ведь так предпочитаешь разбираться с напортачившими кавалерами?

Его ладонь нашла мою и осторожно погладила костяшки пальцев.

Я вскинула лицо и натолкнулась на его взгляд. В нём была улыбка. Очень грустная улыбка.

— Ты до сих пор помнишь?..

— Я помню каждый миг. Я помню каждую мелочь. Нашу первую встречу здесь, в этом самом парке. Твой брат ещё что-то говорил мне, но я уже не слышал. Помню мурашки на твоих плечах той холодной лунной ночью, и как ты отчаянно мёрзла, но не собиралась просить помощи. И как мне вдруг захотелось тебя согреть. Необъяснимо сильная потребность, и наверное, именно в тот момент я впервые заподозрил, что со мной что-то не так. Ведь к тому времени был твёрдо уверен, что самоконтроль стал моей второй натурой, надёжной бронёй, и никто и ничто не способно вывести меня из равновесия.