Винтики эпохи. Невыдуманные истории - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Шнайдер-Стремякова cтр.№ 20

На другую ночь снова встала к «бракованному» прессу, но не сделала и ста деталей, как подошла одна из работниц.

– Ты учора на ём робыла – сёгодни буду я, – и толкнула.

– Убери руки! – дёрнулась Амалия. – До меня на нём никто работать не хотел. Я освоила – и вам завидно стало. Не уйду.

Женщина тянула за рукав: «Прыихала хфашистка, порядки тут устанавлюе», и из детской памяти всплыла семья «фашистов», что подарила Мале золотые серёжки. Чтобы не дать разгореться скандалу и не омрачить воспоминания, отошла и устроилась в раздевалке на лавочке – там до утра и продремала.

Её пресс отремонтировали только к следующей смене. Беспристрастная рулетка выдавала то проигрыши, то выигрыши – и теперь всё больше из-за национальности.

Леночка окончила десятилетку и уехала к отцу в Пермь, чтобы там поступить в медицинский институт. Амалия отговаривала её: «Вначале испробуй себя санитаркой. Может, вид крови не для тебя». Лена не слушалась – тем более, что отец прибегал к популярным байкам и советовал дочери не институт, а училище:

– Быстрее приобретёшь специальность и раньше начнёшь самостоятельную жизнь. Евреи, знаешь, что говорят? Главное в жизни не образование, а хорошо устроиться. Хорошо устроиться можно, если пробиться на гормолзавод или мясокомбинат.

Мораль сей «рулетки» сработала, и дочь поступила в профессионально-техническое училище на мясо-молочное отделение.

Амалия в поте лица работала в Житомире. Платить за комнату столько же, сколько и раньше, было тяжело, и она попросила снизить квартирную плату – хозяйка отказалась.

– Раз так, – решила Амалия, – придётся искать другую квартиру.

И прозондировала, где и кто сдаёт квартиры. Ей посоветовали семью из двух мужчин, что жили в трёхкомнатной квартире и нуждались в уборщице. Это был один из старых купеческих домов, но при советской власти из него сделали шесть квартир с отдельными входами. Марк Алексеевич, из «бывших», в прошлой жизни дворянин, при советской власти актёр и пенсионер, остался вдвоём с сыном, музыкантом-шизофреником после неожиданной смерти жены. От радости, что Маля согласна варить и убираться, старик согласился не только на прописку, но и на бесплатное проживание.

Поняв, что задумка Мали уйти на другую квартиру – не розыгрыш, хозяйке захотелось сравнить новую квартиру со своей, и она решила помочь перенести ей вещи. Вошла и зажала нос:

– Фу, та xiбa ж у такий нечистоти можна жити? Дихати ж ни можна! – и потянулась к форточке.

– Выскребу, вымою – уйдёт и грязь, и вонь.

– Залишайся у мене, я квартирну плату зменшу.

– Поздно, надо было уменьшать, когда просила.

Жили мужчины уединённо. У каждого был свой горшок, для большого туалета во дворе выходили один раз – других моционов у них не было. Соседка иногда приносила из столовой варево. Разогревая её, мужчины забывали про включённую электроплитку, и пища пригорала. Строй кастрюль отмокал на кухне – вонь стояла неимоверная.

Амалию не испугало, что жить предстояло в проходной комнате, – она попросила отпуск и запустила рулетку быта. Первым делом выбросила кастрюли и купила новые.

Заметив это, Марк Алексеевич попробовал возмутиться:

– Малечка Ивановна, так их же ж можно было почистить! Пол никогда не мылся, грязи на нём было в несколько слоёв. Попробовала соскрести лопатой – получилось неровно. Догадавшись навести воду с каустиком, выплеснула её на пол – отмылась и грязь, и облезлая краска, с ними ушла и вонь.

После еды сын обычно ложился спать, со стариком случались иногда беседы об искусстве и театре, переключались на старость – на то, что смерть затерялась…

– Звать её, Марк Алексеевич, грешно – она сама придёт. А умереть я вам не дам: 75 для мужчины – не старость.

– Ваши слова, как аплодисменты щедрого зрителя. Жаль – не исцеляют. Аркашу тяжело одного оставлять. Хоть и решено, что после меня его возьмут в дом инвалидов (документы уже готовы), все равно жалко.

– И давно это с ним?

– После седьмого класса началось, но музыкальное училище всё же окончил.

– С ним легко – не буйный.

– Это и спасало нас с женой.

Режим отца и сына был театральный: завтракали в 14, обедали в 20, ужинали в 3 ночи, затем принимали снотворное и спали до обеда. Старик сиживал иногда на крылечке, ночами на несколько минут выходил и Аркаша.

Чтобы вернуть их к нормальному режиму, Амалия каждый день сдвигала график приёма пищи на полчаса. Довела его до нормы и начала питаться в одно время с ними, еду относила каждому в свою комнату. Марк Алексеевич оживал. Как-то вышел он из комнаты и кокетливо стал в позу.

– Как я вам, Малечка Ивановна?

Скользнув по его засаленному жилету, она улыбнулась:

– Давайте – другой куплю.

– Зачем? Он совсем ещё хорош, только вот здесь, – показал он на карман, – зашить надо. Это я сделаю, это несложно.

Он окреп и однажды решил отправиться на рыбалку, но вернулся без рыбы, удочек и корма.

– Судьба, Малечка Ивановна, посмеялась над старым человеком.

– Что случилось?

– Раки у берега всю наживку съели, но ничего – подышал ионами. Это так прекрасно! Так замечательно!

Лена тем временем жила с отцом в Перми. За десять месяцев окончила училище и получила направление в лабораторию гормолзавода. От счастья, что дочь «устроилась по-еврейски хорошо», папа на радостях отправился в путешествие по Волге.

Оставшись одна, Лена загрустила. От тоски и одиночества рванула на выходные к маме в Житомир – увидела, каково ей с двумя больными мужчинами, и решила остаться.

Вернулась в Пермь, за два дня уволилась, оставила короткую записку: «Папа, прости, я маме сейчас нужнее» и уехала. Полный свежих впечатлений, он вернулся из турне, нашёл на столе записку и понял, что с отъездом дочери потерял и семью.

Водные процедуры Марка Алексеевича и Аркаши сводились к мытью рук и лица, и мать с дочерью решили устроить им баню.

Квартира отапливалась газовым бойлером. Добившись в ЖЭКе колонки, они выпилили в полу доски под ванну, чтобы забетонировать тумбу, и от удивления присели: под полом открылась пустота в человеческий рост, её следовало заполнить.

В музучилище рядом с домом делали ремонт, и цепкий взгляд Амалии тотчас оценил горы мусора и баки с готовым раствором. За бутылку водки прораб разрешил брать столько мусора и раствора, сколько нужно, и женщины три дня заваливали яму, превозмогая боль в спине и руках. Когда всё схватилось и подсохло, установили ванну, соединили толстым резиновым шлангом слив с канализацией, и Амалия опробовала сооружение на себе.

– Марк Алексеевич, сегодня я хочу устроить вам банный день. Как вы? – спросила она.