Рядом с тобой - читать онлайн книгу. Автор: Таня Винк cтр.№ 57

Она с силой толкнула дверь и выскочила из машины. Несколько мгновений она стояла неподвижно, и вдруг волна нежности и любви, любви более материнской, чем женской, накрыла ее и потянула к любимому, к его синим глазам, доброй улыбке, нежным рукам… Только это осталось в памяти – ничего плохого. Плохое стерлось, будто по нему прошлась ластиком быстрая и сильная рука – его больше нет, оно не должно влиять на сегодня, каким бы ужасным, печальным и трагичным ни было.

Она подбежала к Салману и остановилась, не зная, как его обнять. Он вдруг вытянулся в струнку, и его руки, оставив плечи мужчин, взлетели, как крылья. Мужчины расступились и передали его Гале – рука в руку, глаза к глазам. Он обнял ее, слегка надавив на плечи, – он был почти невесомым. Она вжалась в него всем телом, прилипла щекой к его впалой щеке.

Он дрожит как осиновый листочек на ветру и шепчет:

– Галинка… Родная… Любимая… Я ждал. Я знал, что увижу вас. – Его взгляд остановился на ее лице. – Ты совсем не изменилась.

Она кусает губы. Как же он изменился! Личико узенькое, высохшее, улыбка виноватая. Она чувствует под ладонью выпирающие ребра, слышит биение его сердца.

– Родная… – Он убирает прядь волос с ее лица.

– Родной мой! Любимый! Жизнь моя! Что же это такое?!

В одно мгновение, кадр за кадром, она видит всю их короткую совместную жизнь – Березино, клятва, Харьков, свадьба. Кадры меняются, но Салмана в них больше нет. Как же все странно, как быстро, как непонятно! Как трудно все осознать! Сколько еще минут, часов или дней отвела им судьба? И почему она вот так распорядилась их жизнями? Чего она хочет от них? Зачем лишила их простого счастья, доступного многим? Зачем в сорок два года отнимает жизнь у красивого, сильного, доброго человека?! Зачем дает и сразу забирает у Ромы отца?

Щека к щеке, слеза к слезе…

– Прости меня, – шепчет она.

На свитере не видно следов от слез. Он снова смотрит на нее, и она читает в его глазах – ах, как она умела в них читать! – счастье. Детское, наивное, мечтательное, оно всегда жило в нем. Неужели он не растерял его?

– Это ты меня прости. Я заставил вас приехать в ад… Спасибо твоему мужу, что отпустил вас, я благодарен ему, обязательно передай ему мою благодарность. – По его лицу пробегает едва заметная судорога боли.

– Я обманула тебя. – Она давится словами. – Я не была замужем, я хотела… Хотела сделать тебе больно. – Она захлебывается последним словом.

Галя боялась его произнести, но решилась – она должна говорить верные слова, должна говорить правду, без этого все рухнет.

– Ты тоже одна? – Он всматривается в ее глаза.

– Да, – она часто кивает.

Он одними губами произносит:

– Как же так…

Она давится слезами:

– Прости… Прости меня!

Он смотрит куда-то сквозь нее, вздрагивает, и на его лице появляется выражение счастья. Он обнимает ее:

– Любимая… Галинка… Прости меня…

Он гладит ее по голове, как маленькую, будто успокаивает, целует голову, в лоб. Все вокруг качнулось, пошло волнами. Краем глаза она видит, как Рома обнимается с толстой старухой. Это Яха. Рядом стоит старик в шляпе. Он прижимает Ромку к себе. Это же дядя Абу.

– Иди к отцу, – говорит дядя Абу и подталкивает Рому в спину.

Ромка на миг останавливается, смотрит на отца. Салман вздрагивает, расправляет плечи и снова становится выше. Они зарываются в плечи друг друга, и Салман обнимает сына, будто накрывает огромными крыльями.

Они стоят втроем, сомкнув головы, в плотном кольце людей, отгораживающих их от разрушенных и сгоревших домов, ворот с дырами от пуль, обугленных стволов деревьев, заборов, поваленных танками. Кто-то тихо плачет, кто-то шепчет: «Какое счастье!», кто-то – «Какое горе!», кто-то – «Аллах с вами». Галя слов не понимает, она только чувствует под руками худые плечи любимого, слышит, как он дрожит, как тяжело дышит. Как всхлипывает сын. Напряжение спадает, руки размыкаются.

– Папа, обопрись на меня, – говорит Ромка и хватает внезапно ослабевшего отца под мышки.

К ним подходит мужчина, похожий на Салмана.

– Меня сын поддержит, – говорит Салман мужчине. – Сынок, это Руслан, твой дядя.

Подходит Абу, обнимает Галку и шепчет:

– Прости, дочка.

Хочется кричать от горя. Она обвивает руками его шею:

– Простите меня, отец!

Лицо дяди Абу уплывает в сторону, и вот уже руки Яхи лежат на ее плечах, тянут вниз. Галя наклоняется, прижимается щекой к ее платку.

– Прости меня, дочка, – истошно вопит Яха, – прости!

Яха берет ее за руку и ведет во двор, освещенный фонарями. Краска на воротах облупилась, в нескольких местах рваные дыры. Бетонных плит нет, канала с ручейком тоже нет. Во дворе нет тротуара. Слева был дом, но теперь его тоже нет, вместо него большой навес из брезента. Салман опускается на скамейку под навесом, Ромка садится рядом. Они держат друг друга за руки.

– Сядь рядом, – говорит Руслан Гале, – я вас сфотографирую.

Галя садится. Салман обнимает ее и сына за плечи. Они втроем. Они семья. Потом фотографируются с дедушкой и бабушкой: Ромка между ними, по бокам Яха и Абу, их пятеро, они полноценная семья. Среди людей, заполнивших двор, Галя видит Зарган, она стоит возле забора, в глазах блестят слезы.

– Зарган, Люба, идите сюда! – кричит Салман.

И снова щелчки фотоаппарата.

– Прости меня, – шепчет Зарган на ухо.

– Прости нас, – шепчет Люба.

Галя касается их рук:

– Вы не могли иначе…

– В мире нет мужчины счастливее меня, – шепчет Салман.

Он улыбается. Внезапно по его лицу проходит судорога, взгляд стекленеет. Он задерживает дыхание и тихо стонет.

Галя хватает его за руку:

– Что с тобой?

Он не отвечает и так стискивает зубы, что на его скулах проступают желваки. Подходит Руслан и помогает ему подняться на ноги. Салман не может сделать и шага. Он дрожит, опираясь на плечи Руслана. Внутри у Гали все холодеет.

– Папа, я могу отнести тебя на руках, если ты разрешишь, – говорит Рома.

Салман обнимает сына за шею. Рома поднимает его легко, как если бы это был ребенок. Во дворе воцаряется полная тишина. Галя ловит на себе беспомощный взгляд Абу и срывается со стула.

– Не ходи туда! – кричит Абу и вскидывает руку.

Галя останавливается:

– Почему?

Абу мотает головой:

– Не ходи, ему это не понравится.

– Я же могу помочь…

Абу снова отрицательно трясет головой: